Наталья Горская - Корова (сборник)

Соревнования больше похожи на карточную игру, где требуется только ловкость рук, а не работа ума. Есть мнение, что карты значительно сложнее Их величества шахмат. Если серьёзно изучать карточную игру, то потребуется недюжинный ум и математический талант. Но звание картёжника так неблагозвучно именно потому, что сложнейшее искусство игры зачастую подменяется банальными приёмами шулерства и блефа. И учебники по шулерству сейчас покупают охотнее, чем учебники по самой игре, так как обманывать всегда легче, чем научиться хорошо играть.

Соревнования совершенно не определяют лучшего. Известны случаи, когда и лучшей фигуристке золотую медаль не давали, и лучший фильм без «Оскара» оставляли. Давно уже не слежу, кому там дали «золото», а кому – «бронзу». Неинтересно. Больше интриг и политики, чем спорта, если шутя могут Зидана с поля удалить, а каким-то интриганам и провокаторам кубок чемпионата мира отдать. А сколько спортсменов калечит себя допингом, запредельными тренировками? Разве про такой спорт сказано, что он полезен для здоровья? Да боже сохрани в таком спорте участвовать.

Спорт любят единственно за красоту, если таковая в нём присутствует. Помню, ещё на школьных спартакиадах наблюдали за соревнованиями, любовались, как солнце играет в спицах велосипедных колёс или отражается от ослепительного снега с бегущими синими линиями лыжни. И было досадно, когда никто этого не видел, а все взвинчено орали и выли: «Даёшь! Вперёд!! Ура!!!». Все скачут и пихаются локтями. И мигом становятся врагами, если «болеют» за разные команды. Эта война продолжается в школьных раздевалках, где даже девчонки дерутся из-за проигрыша до выбитых зубов! Особо рьяных и крикливых болельщиц на трибунах осаживает местная шпана: «Да не ори ты так! Возьмут тебя замуж, возьмут».

Хорошо смотреть на игру, но не забивать голову глупостью про какое-то там болезненное первенство кого-то над кем-то. Если спортсмен красиво спускается с горы, то не интересно, первое место он занял или сто второе. Кто-то может сказать, что такие настроения непатриотичны и так далее. Но современный спорт – явление вообще мало патриотичное, а до мозга костей коммерческое, как и всё прочее. Поэтому болельщикам на его поприще демонстрировать «преданность Родине и делу Партии» как-то не-уместно. Смотрели как-то матч по футболу латышей с нашими и становилось неловко, что в латвийской сборной русских больше, чем в российской. Не знаешь, за кого болеть: за русских латышей или за африканцев с болгарами в составе сборной России. Там ведь теперь кого только нет, кого только не прикупили ради победы, которая всё одно так и не приходит. Но «болеть» за них уже не хочется. Потому что не «наши», потому что завтра могут перепродаться в другой клуб или сборную на более выгодных условиях. Вот дворовый футбол – это да, это другое дело. Тут даже хозяйки орут из окон кухонь, помешивая бульон, такие патриотичные перлы, как «Серёга, задай им трёпку, чтоб знали, у кого тут хвост трубой!». И грохочут в поддержку «своих» кастрюлями и половниками. Но дворовый футбол, к сожалению, уходит: дворовые мужчины теперь активнее соревнуются, кто кого перепьёт. А после таких «соревнований» если их и влечёт погонять мяч, получается то ли футбол, то ли баскетбол, то ли толкание ядра пополам с боксом. Некогда неприкосновенное пространство дворов и кварталов занимается автостоянками и многолетними грязными стройками новых ульев для граждан, как будто этот маленький клочок земли под окнами – последнее, что осталось от громадной и большей частью совершенно безлюдной России-матушки.

Совершенно запустила наблюдение, какой картине дали «Оскар» или ещё какую награду, а кому – ни шиша. Наград этих развелось столько, что легче перечислить фильмы, которые ни на какие из них не номинировались. Сейчас ведь как: если там не дадут награду, тут может что-нибудь перепасть из сочувствия. Если и тут ничего не получишь, есть ещё десяток-другой фестивалей и конкурсов, авось там чего-то перепадёт. А смысл? Бывают картины, что не выдвигаются ни на какие награды, а зал после показа встаёт и аплодирует. Или привезут фильм, которому и несколько «Оскаров» дали, и столько же «Ник» наподдали, других же менее громких наград и вовсе горой насыпали – а зритель встаёт и… выходит задолго до окончания фильма.

Давали бы всем венок из лаврушки за любые достижения, как в Древней Греции, и не было бы такой отчаянной борьбы за первенство любой ценой, больше сил и времени отдавалось бы самому процессу творчества. Но в капиталистическом мире в основе любых соревнований давно лежат чисто финансовые выгоды. Про нас что говорить: мы бы и за лавровый венок бились, как в своё время за вымпел. Многие советские соцсоревнования, когда выращивался невиданный урожай, что сил не было его собрать, поэтому в передовицах трубили о получении победителем переходящего Красного знамени, а в это же время по полям с невиданным урожаем шёл трактор и запахивал его в присыпанную снегом осеннюю землю – яркий пример бесхозяйственности и просто идиотизма. Если кто уносил домой хоть один кочан или колосок с поля – это приравнивалось к воровству, заводилось уголовное дело. А запахать в землю целое великолепный урожай, потому что его не успели убрать до заморозков или некуда складировать – это не преступление, нет. Это последствие борьбы за престижное первое место, уж никто не помнит, в каком соревновании, с кем и за что. До откровенной глупости доходило, до самого настоящего вредительства, лишь бы завладеть каким-то вымпелом.

Китайцы какой-то год вырастили невиданный урожай риса и придумали по такому случаю, как из него топливо для автомобилей получить, чтобы ни одна рисинка даром не пропала. Куда им до нашего широкого размаха! Это нам ничего не жаль, а они там над каждым зёрнышком трясутся, жмоты. А мы за победу готовы тонны зерна сгноить. Только бы получить вымпел или похвальную грамоту с профилем Вождя.

Что творилось, когда в сентябре советских школьников и студентов загоняли в совхозы убирать турнепс – вспоминать жутко! Когда мы просто работали без объявления дурацких соревнований, как у нас говорили «без объявления войны», – все спокойно и хорошо делали свою работу, садились на автобусы и ехали домой. Но вот объявили соревнование на звание лучшего пионерского звена по уборке кормовой свёклы. Ставят пионеров в начало борозд – на старт, внимание, арш! И больше половины свёклы в результате этого забега на скорость втаптывается в землю. Её попросту никто не убирает, а вбивают ногами в землю, чтобы идущая следом проверяющая комиссия увидела голую пашню, освобождённую от урожая. Потому что целью являлась не уборка корнеплодов. Наша цель: быстрее добежать до конца борозды, как бегунам до конца беговой дорожки, получить первое место и гордое звание «Лучшие дуроломы республики». Идиотки вроде меня (к счастью, таких было не мало), добросовестно вытаскивали на свет божий каждую свёколку, каждую луковку и картофелину. Как в своём огороде, как нас учили дедушки и бабушки, которые эти овощи под бомбёжкой выковыривали из мёрзлой земли. Поэтому моё звено никогда не получало ни вымпелов, ни похвальных грамот за ударное вколачивание урожая в пашню. Такая же картина была и на уборке картофеля, и на сборе морковки, куда гоняли студентов ленинградских вузов и работников НИИ. Они точно так же дробились на какие-то отряды и звенья и охотно ловились на глупые призывы: «Даёшь первое место в сборе урожая! А ну покажем всем империалистам, как умеют работать настоящие передовики!». И после этого оставалось вытоптанное поле, словно по нему пробежало стадо бегемотов. Работники совхозов рыдали и молили больше не присылать «этих вандалов и варваров», когда им приходилось повторно идти по полю и откапывать из-под земли тонны испорченного, разбитого, растоптанного в хлам урожая. Зато империалистам чего-то там показали. Империалисты прямо-таки уделались от страха. Или от смеха.

После соревнования по уборке турнепса объявлялось соревнование по резке ботвы. Мы приносили с собой ножи и обрезали листья на уже собранных корнеплодах. Делали это по схеме трёх куч: в одной лежит собранный урожай корешками внутрь, а вершками наружу, в другую бросают отсечённые вершки, в третью летят корешки, собственно корнеплоды. Очень удобно: берёшь за листья левой рукой, правой отрезаешь их, левой тут же бросаешь листья в кучу ботвы, а правой метко кидаешь свёклу в кучу корнеплодов. Когда ритм наладишь, так и вовсе похоже на гимнастику. Да на свежем воздухе, когда нет дождя и осень так прозрачна и тиха – красота, что и говорить! А если при этом кто-нибудь травит весёлые байки или ведёт интересный разговор, то и вовсе это не кажется работой, а активным отдыхом. В самом деле, при такой разумной организации труда под конец работы не возникает чувства усталости.

Когда работали просто так, без всяких дурацких соревнований, то каждая свёколка была аккуратно обрезана, обколочена от земли и любовно уложена в ящики, а ящики погружены в грузовики. Но вылезают неугомонные массовики-затейники: «Народ! Даёшь рекорд по обрезанию! Покажем сионистам, как это надо делать! Не посрамим славу земли нашей». И так тошно становится, словно заставляют выполнять что-то противоестественное, да к тому же на скорость, как, например, кто больше кубов воздуха за минуту вдохнёт, или кто большую кучу кала навалит. Смотришь на этих горластых сволочей и думаешь: чтоб тебе провалиться куда-нибудь и не вылезать! А они настолько тупы и толстокожи, что даже не догадываются об этих «пожеланиях» в свой адрес. Знай, орут: