– Если восстановительный период закончится благополучно…
– Да, конечно! Но я надеюсь, что все у неё будет хорошо. И рассветы, и закаты, и любовь, и рождение ребёнка всё это ей подарили врачи, проводившие сегодня операцию на сердце.
Ирина и Александр вышли во двор больницы, по краям засаженный молодыми, зелёными деревцами. Ласково и неярко светило солнце, на разбросанных по аллее скамейках отдыхали больные, птицы пели свои нехитрые песни и вокруг был покой.
– Как часто люди забывают о том, кому они обязаны жизнью, – сказала Ирина, взяв мужа под руку. – Все эти разговоры о школе, о первой любви, об отдыхе на берегу моря, гроша ломанного не стоят без помощи врачей, оберегающих жизнь человека. Возможно это прививка от тяжелого заболевания, а возможно и срочная операция. Так что я сделала правильный выбор, решив стать врачом!
Ирина с облегчением улыбнулась, как бы подводя итог своим размышлениям.
– Ты много чего наговорила, – Виноградов замедлил шаг. – А на деле что получается? Эта девочка, которую сегодня оперировали, она будет жить?
– Я надеюсь, что да! В этом ты сможешь убедиться, если дней через десять увидишь её в коридоре клиники.
Они расстались у входа в метро: Ирина поехала в институт, там сегодня ещё намечались лекции, а Александр решил вернуться в институт, чтобы сдать аппаратуру, а заодно договориться о срочной проявке негатива.
«Большинство людей, если они здоровы, думают о развлечениях, а не о болезнях, – с удовлетворением подумал он. – В этом случае моя работа по созданию фильмов, настолько же необходима, как и труд врача во имя излечения больного»
Прошёл первый год после свадьбы Александра и Ирины. Они заметно повзрослели за это время, прочно наладили семейный быт, окончательно привыкли друг к другу и казалось, что они всю жизнь прожили вместе и невозможно, но было представить каждого из них в отдельности. Каждый вечер, после работы они встречались дома и Ирина, счастливо улыбаясь, целовала Сашу, а он осторожно обнимал её руками и гладил по голове как маленького ребёнка.
В один из таких летних вечеров, когда уставшие от городских забот, они собирались поехать на дачу, Ирина, загадочно улыбнувшись, пообещала утром рассказать мужу что-то интересное. А он, заинтригованный словами жены, смотрел на неё влюблёнными глазами, но не забывал при этом перекладывать в сумку еду из холодильника.
Они доехали на электричке до дачного посёлка, навели в доме порядок и, так как был уже поздний вечер, сразу же легли спать. Утром Виноградов проснулся от того, что в комнате было уже светло. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески и играли бликами на стенах.
Ирины рядом не было и в комнате было тихо. Александр быстро встал оделся и вышел из дома. Их небольшой приусадебный участок, засаженный фруктовыми деревьями и кустами клубники, весь светился, позолоченный утренними лучами солнца. Ирина, в коротком халатике, стояла у куста клубники и срывала созревшие ягоды. Увидев мужа на пороге дома, она засмеялась и показав полную ладонь красных ягод, сказала:
– Саша, мне в женской консультации рекомендовали есть побольше фруктов.
– Для улучшения цвета лица?
– Не только для этого, – Ирина сделала паузу, – я должна тебе сказать, что у нас скоро будет ребёнок.
Виноградов почувствовал слабость в ногах и опустился прямо на порог дома. Ирина, понимая его состояние, подошла к мужу и, обхватив его голову, прижала к своему животу.
– Иринка, солнышко моё, – у Виноградова перехватило дыхание. – Ты даже не представляешь, как я рад. Это лучший подарок к нашему юбилею. А когда это произойдёт?
– По моим расчетам зимой, в феврале месяце. У нас начнутся студенческие каникулы и мне даже не придётся брать больничный.
– Ты, как всегда, со своими шуточками! Если понадобится, то возьмёшь академический отпуск.
Они посидели ещё немного на свежем воздухе, привыкая к мысли о будущем ребёнке, а затем возвратились в дом, чтобы подольше понежиться в постели…
Как-то незаметно, в ежедневных заботах, прошло полгода. Зима в этом году выдалась не холодная, но очень снежная. Сугробы выселись по обеим сторонам улиц, повсеместно на дорогах стояли пробки и сотни машин отравляли воздух бензиновой гарью.
Александр и Ирина, сдав экзамены в институте, решили поехать отдохнуть подальше от города, где мало машин и людей, зато вдоволь чистого воздуха.
Учитывая состояние Ирины, которой скоро предстояло рожать, Виноградов настаивал на поездке в дом отдыха, где будет обеспечена медицинская помощь, но жена, ставшая слишком раздражительной, хотела поехать в отдалённый район, мотивируя это тем, что слишком устала от людей.
Они сняли небольшой домик на опушке соснового леса, в ста километрах от Москвы. Здесь было всё, что они искали: полная тишина в морозном воздухе, треск поленьев в русской печке и заячьи следы на снежных сугробах. Они каждый день гуляли, наслаждаясь живительным воздухом, утром пили парное молоко, которое покупали у соседской крестьянки, а на ужин Саша готовил вкусные шашлыки из мяса, купленного в деревне.
Всё было хорошо, но вот однажды утром, когда на дворе ещё было темно, кто-то постучал в окно.
– Одну минуту, я сейчас, – негромко сказал Виноградов, стараясь не разбудить жену.
Он накинул куртку, вышел в сени и распахнул дверь. Морозный воздух, клубясь и извиваясь, ворвался в дом. У порога, с большой сумкой на плече, стоял деревенский почтальон.
– Виноградовы здесь проживают? – сиплым голосом спросила он.
– Да, здесь. А в чём дело? Нам письмо, что ли?
– Нет, вам телеграмма из Москвы, просили срочно передать.
Уже вернувшись в комнату и открывая конверт с телеграммой, Виноградов заметил встревоженные глаза Ирины. Текст телеграммы был лаконичен. Василий Иванович извещал о том, что Мария Петровна – мать Ирины, сегодня ночью доставлена в больницу с инфарктом миокарда и просил их поскорее вернуться в Москву. В доме повисла гнетущая тишина, но длилась она всего лишь мгновенье, так как уже через секунду Ирина сорвалась с постели и, как была в ночной рубашке, бросилась к дверям. Виноградов с трудом успел перехватить её, крепко прижал к себе, стараясь образумить словами:
– Ну что ты, Ириша! Куда ж ты в такой холод не одевшись? Сейчас мы соберёмся, оденемся, я вызову машину и мы поедем.
Но Ирина была невменяема, у неё был какой-то шок, она вся извивалась рвалась к двери и громко кричала:
– Мама, мамочка, я сейчас приеду, потерпи минутку, только минутку потерпи и я приеду! Мама, мамочка!
И тут впервые Виноградов почувствовал страх за жену, так как увидел, что у неё начались конвульсии, она уже не могла стоять на ногах, её всю трясло, а по лицу тёк обильный пот. Подхватив ослабевшую жену на руки, он сразу же отнёс её на кровать, а затем, заметавшись по комнате, стал лихорадочно натягивать на себя одежду. Страшный, невыносимо громкий крик разорвал вязкую тишину комнаты и Виноградов, резко повернувшись, бросился к постели жены обнял её, стараясь успокоить и поддержать. Он сразу же понял, что у Ирины из-за волнений, связанных с ночной телеграммой, начались преждевременные роды. Ближайший медицинский пункт, в котором ей смогли бы оказать помощь, находился в десяти километрах от их глухой, богом забытой деревушки.
– Иринка, девочка моя, потерпи совсем немного, я сейчас сбегаю за людьми, приведу женщин, они помогут тебе!
В комнате стоял страшный крик, тяжёлый как больное сердце.
Лицо Ирины исказила судорога и от этого казалось, что она всё время улыбается. Виноградов пулей вылетел из дома, утопая в высоких сугробах, напрямик бросился к ближайшему дому, едва заметному в ночной темноте. Он громко, отчаянно застучал в дверь и, когда заспанный хозяин открыл ему, закричал:
– Женщины в доме есть? Роды принять смогут?
Из-за мужской спины выглянула испуганная молодая женщина и сразу же торопливо заговорила:
– Ой, что вы, я сама не рожала, я не могу, надо ехать к врачу!
Поняв, что помощи здесь не дождаться, Виноградов бросился к следующему дому. Он лихорадочно застучал в дверь, увидел заспанное лицо хозяина, затем мелькнувшие в испуге глаза пожилой женщины, которая тоже не могла ему помочь. Виноградов заметался между домами как зверь, загнанный в клетку и уже казалось, что положение безвыходное, но тут твёрдая рука рванула его за плечо.
– Ты чего носишься как угорелый? Подумаешь баба рожает, эка невидаль! говорил высокий, кряжистый мужик в расстёгнутом полушубке, из под которого виднелась матросская тельняшка. – Сейчас сани заложим, кони сытые, отдохнувшие, возьмём твою жену и вмиг домчим до больницы.
– Да, да, спасибо, я сейчас, только одену её, – Виноградов благодарно пожал мужчине руку и бросился назад к дому.
Даже с улицы было слышно, как кричит, будто зовёт о помощи, Ирина. Александр вбежал в комнату, подошёл к лежавшей на кровати жене и, успокаивая ласковыми словами, стал одевать её. Постепенно Ирина успокоилась, перестала кричать и только тихо стонала.
