Я слушал Орлову, не перебивая. То, о чём она говорила, для меня являлось истиной, не требующей доказательств. Снова Вера была «на высоте». Мной овладело состояние эйфории – весь мир вокруг каким-то необъяснимым образом сконцентрировался в одном человеке, идущем рядом. А Вера шла, не торопясь, и так же не торопливо произносила слова:
– Хотя любая женщина мечтает о семейном счастье, не каждой удаётся воплотить свои мечты в жизнь. Я считаю, чтобы обрести это самое счастье, вначале нужно обрести внутреннюю радость – есть мужчина или нет, есть деньги или нет. Ни от погоды, ни от курса валют жизненная энергия женщины зависеть не должна. Женщина – это содержание, а мужчина – форма жизни. И тот из мужчин, кто нацелен на создание семьи, ищет ту, которая способна наполнить её своим здоровым, счастливым содержанием. Женщина, которая излучает радость, востребована многими. Предложение руки и сердца ей делают чуть ли не с первой встречи. А та, что затаила в душе обиду на весь свет – как бы хорошо ни выглядела, привлечёт только охотников за сексом. Излучая радость, человек притягивает счастье. А если нет гармонии в душе, её не будет и в отношениях с мужчиной. В мире действует закон энтропии: если ты испытываешь чувство радости, лёгкости и благополучия, расширяться будет состояние радости, а если всем недоволен – будет расти и недовольство вокруг тебя, и количество поводов к нему. Каждый из нас счастлив ровно настолько, насколько хочет быть счастливым, и наоборот. Радуйся каждой мелочи – и удача подтянется. Многие девушки этого не понимают, а когда, наконец, поймут – в улыбке не хватает зубов, во взгляде – ресниц, в жестах – грации, в одежде – талии, в походке – энергии…
– Но у тебя-то всё в порядке: ты умна, независима. Но ты одна? Почему?
– Знаешь, можно быть одной даже в большой компании… а вот быть одинокой рядом с кем-то – тяжёлое испытание… лучше и правда – быть в абсолютном одиночестве. Да, я одна. Но я независима. А независимость и одиночество – это разные вещи. Независимость – это вовсе не отсутствие зависимости, как многим кажется. Это – понимание того, что дверь на выход открыта. И независимость приносит радость, когда у тебя есть кто-то, к кому ты готова триста тысяч километров идти пешком… в моей жизни был такой человек и был кризис. Сейчас я уже стараюсь о нём не вспоминать. Хотя, наверное, мне даже нужно благодарить этого человека за то, что я стала такой, какой стала. Вот так-то… теперь, Виктор, твоя очередь рассказывать. – Она смотрела на меня, и в её глазах я видел интерес.
Я задумался. Как мне сказать, как донести до неё то, что у меня сейчас на душе? Как это представить так, чтобы она не подумала, что я снова тороплю события?
– Я пишу романы, – признался я. – И их издают под псевдонимом «Константин Иванов».
– Надо же! – удивилась она. – И давно начал писать?
– Вот как развёлся с женой четырнадцать лет назад, так и потянуло.
– Понятно – раненное сердце.
– Скорее – душа.
– И какие у нас успехи на литературном поприще?
– Печатаюсь и в России, и за рубежом. Можешь набрать в Интернете «Константин Иванов». Посмотришь все вышедшие книги.
– И когда же ты находишь на это время? Надеюсь, не на работе?
– Нет. На работе писать и думать невозможно. Прихожу домой и пару часов вечером сижу за компьютером. Ещё – в выходные. Если долго не пишу, начинается творческая ломка – портится настроение, хочется выпить чего-нибудь.
– Лучше пиши.
– Я и пишу.
– А сейчас о чём пишется?
Сказать или нет? Скажу. Я мысленно пробежал по страницам ещё не законченного романа. Нужно было выбрать самое главное.
– Встречаются двое, – неторопливо произнёс я. – Они хотят быть вместе и знают, что будут спать вместе. Каждый из них знает, что и другой это знает. Но поскольку они занимают определённые места на иерархической лестнице в обществе, и каждый из них хочет сохранить самоуважение и уважение окружающих, им трудно начать близкие отношения. Ведь любовь – это нечто большое и чистое, но очень тонкое и личное, и её ни в коем случае нельзя спугнуть или сломать. Они несколько раз в неделю вместе ходят на прогулки и в рестораны, приучают себя друг к другу и к вниманию публики… к тому же надо как-то убивать время. Они считают, что впереди у них ещё есть оно – их время. И они не торопят события, всячески оттягивают их. Они правы? Как ты считаешь?
– Возможно, и правы, – задумчиво произнесла Вера. – Но только в том случае, если между ними нет настоящих чувств, нет любви. Возможно, они оба опасаются, что после того, как переспят друг с другом, им придётся найти что-нибудь другое, чтобы замаскировать чудовищную бессмыслицу своего совместного существования. Возможно, поэтому они и не торопят события.
Я изумлённый остановился, повернулся к Вере, взял её за плечи.
– У нас ведь не так? – спросил, глядя прямо в глаза.
Знал, что они могут обжечь, испепелить. И был готов… но сейчас их зелёный бархат излучал тепло.
– Прошу, не торопи меня, – тихо сказала она. – Мне надо привыкнуть, освоиться с тем, что ты есть, что ты рядом.
– А ты всегда со мной. Даже когда я работаю или ложусь спать. Я думаю о тебе.
– Прости… знаешь, я ловлю себя на том, что не хочу верить происходящему. Нет… просто, боюсь поверить… понимаешь? – Она опустила взгляд. – Довериться очень сложно. Вернее, очень-очень страшно. Если я доверюсь мужчине, то ни в ком другом уже не буду нуждаться, потому что Он – это всё, что я хочу… Но скажи мне, Виктор, скольких женщин, которые тебе доверились, ты сделал счастливыми? Можешь не отвечать – я знаю этот ответ. А теперь ответь себе сам, достоин ли ты моего доверия и моей любви, не потеряешь ли интерес к уже пойманной «добыче», не ударишь ли очень больно изменой или предательством в тот момент, когда поймешь, что я «врастаю» в тебя? Ты человек творческий, «охотник за музами» и яркими ощущениями. Довериться тебе – значит сознательно поселиться на действующим вулкане: всё прекрасно, но только до очередного извержения… что останется от меня когда пепел осядет, а лава застынет? Обнажённая обжигающая боль потери?.. Возможно, боль потом и уйдет, но только вместе с чувствами, с ощущением жизни, сделав меня совсем инвалидом… Несчастным человеком. Вы, мужчины, стремитесь приручить женщин. И нам приходится «приручаться». А когда даёшь себя приручить, часто приходится и плакать. Ведь мы с тобой оба знаем, что даже в книжках редкие отношения обходятся без слёз. А в жизни… я боюсь. Я боюсь не тебя – боюсь своих бесконтрольных чувств. Скажешь, ненормальная, да?
Я нашёл её тёплую нежную руку, поднёс к губам и поцеловал пальцы:
– Всё, о чём ты говоришь, нормально, Вера. Всё правильно. Только я никогда тебя не оставлю. Ты мне очень нужна.
Мы не спеша брели по парковой аллее. Вера молчала.
– Ты рассказала мне об одиночестве… расскажи теперь, что такое счастье? – попросил я.
Она остановилась, внимательно всматриваясь в моё лицо, будто хотела запомнить каждую чёрточку. Наш немой диалог занял не больше минуты, потом она спросила:
– Ты правда хочешь это знать?
– Да.
Мы двинулись дальше.
– Счастье – самая замечательная вещь на свете для тех, кто умеет быть счастливым, – тоном умудрённого жизнью человека заметила она, чуть улыбнувшись. – Говорят о нём не много: «Как я счастлив!» или «Какая я счастливая!». Удивительно, что о своём несчастье люди могут рассказывать часами.
– Когда мы встречаемся со счастьем, – подсказал я, – как нам понять, что это – именно оно? Как не пройти мимо? Как определить, счастлив ли ты сейчас?
– Сердце должно подсказать. Каждому даётся хотя бы один шанс встретить свою любовь и стать счастливым. Но я думаю, что мужчины или женщины по-настоящему счастливы только тогда, когда они меньше всего обращают внимание на мнения других и когда их не подгоняет страх. Страх потерять что-то или кого-то. Счастье приходит тогда, когда мы готовы его принять! Люди, живущие в одно время в одном городе, на одной улице и даже в одном доме счастливы по-разному. Кто-то ищет оправдания, почему он несчастен, а кто-то понимает, что был счастлив. А всё заключается в отношении к жизни, к окружающим. Например, своё счастье и счастье своих детей женщина складывает по кирпичику всю жизнь. Проще говоря, если девочка от рождения окружена любовью и заботой родителей – это первый кирпичик; получает в семье хорошее воспитание и уважение к семейным традициям – это второй кирпичик; хорошее образование и интересная работа – третий. Вот уже фундамент готов! Теперь она хочет построить свой дом… она хочет встретить своего суженого – мужчину, которого приняла бы душой и телом, родила его детей, наполнила их общий дом теплом и любовью… А вот крышу в доме созидает мужчина. И насколько старательно он будет оберегать свою женщину и свою семью от «житейской непогоды», любить, понимать и помогать ей, настолько будет крепок и благополучен их общий дом. Это и есть – женское счастье в идеале. Если кирпичики «бракованные» или отсутствуют, то в доме будет вечный «сквозняк», и женщина вряд ли будет чувствовать себя защищённой. И ведь не каждой это суждено – то «кирпичиков» нет, то «крыши». А то и фундамента… Я думаю, что счастье – необходимая составляющая жизни женщины. Несчастная женщина не может вырастить счастливых детей.
