Поймав такси, Мезенцев назвал адрес офиса…
Вторник. День. 2011 год.
Мезенцев не мог с самого утра дозвониться до Екатерины. Он о многом передумал за прошедшие три дня и три почти бессонных ночи. Но так и не принял никакого решения. И сейчас ему очень нужно было увидеть её, услышать её голос, нужно было очень многое сказать. Но её мобильный телефон был отключён, а в квартире и в кабинете трубку никто не поднимал.
Мезенцев набрал номер секретаря юридического отдела.
– Соедините меня с Ковалёвой, – распорядился он, когда ему ответили на другом конце провода.
– Извините, Игорь Евгеньевич, но Екатерина Сергеевна оставила заявление об увольнении, – произнесла секретарша.
– Когда? – похолодел Мезенцев.
– Сегодня утром. Ещё письмо оставила для вас…
Он вскрыл белый конверт, на котором вместо адреса было выведено Катиной рукой: «Мезенцеву И. Е.»: «Игорь, не ищи меня. Будь счастлив. И прости, как я простила тебя… У Риммы Казаковой есть такие строки…
Быть женщиной – что это значит?
Какою тайною владеть?
Вот женщина. Но ты незрячий.
Тебе её не разглядеть.
Вот женщина. Но ты незрячий.
Ни в чём не виноват, незряч!
А женщина себя назначит,
как хворому лекарство – врач.
И если женщина приходит,
себе единственно верна,
она приходит – как проходит
чума, блокада и война.
И если женщина приходит
и о себе заводит речь,
она, как провод, ток проводит,
чтоб над тобою свет зажечь.
И если женщина приходит,
чтоб оторвать тебя от дел,
она тебя к тебе приводит.
О, как ты этого хотел!
Но если женщина уходит,
побито голову неся,
то всё равно с собой уводит
бесповоротно всё и вся.
И ты, тот, истинный, тот, лучший,
ты тоже – там, в том далеке,
зажат, как бесполезный ключик,
в её печальном кулачке.
Она в улыбку слёзы спрячет,
переиначит правду в ложь…
Как счастлив ты, что ты незрячий
И что потери не поймёшь…»
Прошёл месяц.
Перед Мезенцевым стоял начальник службы безопасности.
– Вы нашли всех этих людей? – Мезенцев жёстко смотрел в глаза бывшему спецназовцу.
– Всех, Игорь Евгеньевич. – Взгляд начальника службы безопасности не выражал никаких эмоций.
– Мента этого, Пашу, закопайте, а остальные пусть живут… инвалидами.
– Не слишком жестоко, Игорь Евгеньевич?
– Не слишком! За то, что они совершили… Идите.
– Слушаюсь. – За мощной фигурой начальника службы безопасности бесшумно затворилась дубовая дверь кабинета.
Мезенцев подошёл к окну и стал смотреть вдаль сквозь толстое стекло. Крыши домов, трубы, улицы – это его родной город. Город, который опустел после того, как из него уехала Катя.
Мезенцев вздохнул. Жизнь – это долг. Долг перед близкими людьми, долг перед обществом, долг перед своей совестью. Часть последнего долга он уже оплатил. Что осталось ещё?
Мезенцев подошёл к столу и нажал на телефонном аппарате кнопку связи с главным бухгалтером.
– Да, Игорь Евгеньевич? – ответил женский голос.
– Инна Николаевна, триста тысяч евро переведены на счёт Ковалёвой?
– Из банка сегодня пришло подтверждение перевода, Игорь Евгеньевич.
– Хорошо.
Мезенцев отключил связь…
2012
Валентина со злостью взглянула на пьяного и помятого хозяина квартиры:
– Свалился же ты на мою голову! Вот надо мне это? Дура!
– Чего-о? – переспросил Олег, будто не расслышав и падая на диван.
– Ничего! – отрезала гостья. – Зачем ты начал людей избивать? Сама бы разобралась!
– Не понял… Тебя что, надо было там одну оставить?
– Не понял и не надо! – Один за другим она ловко сняла с него ботинки и понесла их в коридор.
– Валь! Тапочки принеси, – крикнул он вслед, с блаженной улыбкой расплываясь по спинке дивана.
– Полы тёплые, – донеслось из коридора.
– Тогда кофе свари! – Несмотря на помятые рёбра, Олегу было хорошо оттого, что он у себя в уютной квартире и что за ним ухаживает красивая молодая женщина, которую он так долго добивался.
– Разбежалась!..
Через пять минут Валентина появилась в комнате с подносом в руках, от которого исходил ароматный запах свежесваренного кофе.
– Ну вот что, – сказала она серьёзно, – вижу, что повреждений сильных нет, жить ты будешь. Поэтому пей и ложись спать!
– Давай… со мной! – с готовностью закивал головой Олег. – Я про кофе… А-то ночь длинная…
– Сильно-то не обольщайся: я домой поеду!
– Поедешь… Если у подъезда тебя не поджидают эти подонки… Сходить проверить?
– Да сиди уже!.. – Валентина, стоя посереди зала, задумалась. Потом подошла к окну и посмотрела на улицу. Прикрыв плотно штору, сказала как отрезала:
– Спать будем в разных комнатах.
– Почему?.. – невинно поинтересовался Олег.
– По кочану!..
Он слышал, как утром Валентина собиралась и как уходила, но не встал, притворившись спящим. Хотя не сомкнул глаз почти всю ночь, думая о самой замечательной из женщин, которая находилась в соседней комнате. Жаль, что она не разделяла его чувств.
Олег хоть и работал в медицине, спиртное употреблял редко. И пил, как правило, с друзьями. Вчера вечером он возвращался с празднования дня рождения товарища, с которым вместе учились ещё в школе. Был, конечно, навеселе, но не более того, потому что свою норму знал. Стоя на краю тротуара и пытаясь поймать такси, Олег увидел, как на выходе из двора близстоящего дома трое хорошо одетых парней довольно грубо пристают к молодой женщине. В другой ситуации Олег подумал бы, стоит ли связываться с тремя подонками в тёмной подворотне, но в женщине он узнал Валентину – коллегу, врача медицинского центра, которая ему очень нравилась и два года настойчиво отвергала его ухаживания. Позабыв о страхе, Олег быстрым шагом направился к парням. Те поначалу не обратили внимания на седеющего мужчину среднего роста, не посчитав угрозу с его стороны серьёзной, совсем не догадываясь, что имеют дело с опытным врачом, когда-то занимавшимся боксом. Без предупреждения Олег первым нанёс удар локтём в лицо ближайшему противнику, сбив того с ног. Не теряя ни секунды, выбрал самого крепкого и ударил головой. Второй противник упал на асфальт. Поднырнув под нацеленный кулак третьего, Олег привычной серией в голову заставил того выйти из боя. Тут же нанёс удар ногой поднимающемуся с тротуара парню.
– Что стоишь? Бежим! – крикнул он оцепеневшей Валентине и, схватив её за руку, потянул за собой к дороге.
Им удалось остановить такси, но на это ушло время, за которое двое из троих парней оклемались и, утирая кровь с разбитых лиц, настигли своего обидчика. Успев усадить Валентину в машину, Олег сдерживал натиск нападавших. Эти двое хоть и были побиты, но имели преимущество в весе, и теперь понимали, с кем имеют дело, и были готовы к возможным действиям противника. Олег полагался на свою реакцию, уводя голову от кулаков, но всё же пропустил пару очень чувствительных ударов по рёбрам в район печени и ввалился в салон легковушки, словно бревно, продолжая отбиваться ногами. Таксист рванул китайскую иномарку с места с открытой задней дверью. Олегу удалось, превозмогая боль, захлопнуть эту дверь на ходу. Через заднее стекло он увидел, что парни пытаются поймать машину для преследования.
На такси без происшествий добрались до дома Олега. Причём свой адрес водителю Олег назвал машинально, так как Валентина всё ещё не пришла в себя и сидела вжимаясь в кресло в углу возле двери салона.
Раз обстоятельства складывались так, Олег решил помочь им, а заодно и себе. Рёбра болели, но эту боль можно было терпеть. Олег начал натурально стонать при каждом толчке на кочке, напустив на лицо выражение умирающего человека.
– Наверное, сломаны… – сквозь зубы процедил он.
Это сработало. Валентина, несмотря на всю свою холодность по отношению к Олегу, была женщиной и врачом.
Легковушка остановилось у подъезда. Валентина помогла слабеющему Олегу подняться до квартиры, оказала первую медицинскую помощь…
Потом за кофе при свете бра состоялся их откровенный разговор, где Олег чуть не сознался, что любит её, а она призналась, что встречается с мужчиной.
Мир иллюзий, выстроенный за два года его страданиями и терпением, рушился на глазах. Олег совсем поник. Казалось бы, такая близкая, желанная, находящаяся в его квартире поздним вечером женщина, а с каждым словом она становилась всё дальше, с вызовом бросая ему в лицо:
– Ты же подонок, Григорьев! Ну согласись. Не подлец – подонок в отношении с женщинами. С подлецом я бы вообще разговаривать не стала. Умеешь завлечь. Они к тебе тянутся. Сколько у тебя их было? Почему до сих пор не женишься в свои сорок?
– Всё правильно! – сказал Олег. Он уже пожалел, что затронул эту тему.
Она отвела глаза, а он понял, что в их только-только налаживающихся отношениях прошла глубокая трещина.
