– И откуда у тебя появилась эта привычка? – Кот взмахнул хвостом и аккуратно прикрыл им передние лапы.
– Какая?
– Наделять эмоциями всякие бездушные вещи. Это ж просто большой кусок камня, который крутится вокруг Земли. И нет на ней никакого лица. Это просто эти… Как их? Дырки от других каменюк, которые на нее упали.
– Вот ты это откуда знаешь, а? – Ворон оторвался от созерцания неба и посмотрел на Кота.
– Телевизор смотрю иногда, – горделиво ответил Кот, – кроме всякой политики там пока еще показывают интересные и познавательные передачи.
– А что, в этом твоем телевизоре не могут обманывать, что ли?
– Могут. И даже обманывают, наверное. Но про Луну все знают. Странно, что ты не в курсе.
– Ладно-ладно. Не умничай. В курсе я, просто тебя решил проверить.
Ворон переступил с лапы на лапу и замолчал. Некоторое время они сидели в тишине и рассматривали небо. Первым ее снова нарушил Ворон:
– Я слышал, люди хотят устроить на нас охоту. Что думаешь?
Кот немного помолчал и опустил взгляд, рассматривая свой хвост:
– Да, я слышал. Они говорят, что в округе стало слишком много ворон, – грустно проговорил он.
Ворон кивнул головой и снова посмотрел на своего пушистого друга:
– Интересно, чем мы им помешали?
– Им не нравится, как вы каркаете.
– Не нравится, как мы каркаем? Да некоторые из них делают это еще отвратительнее нас! А вообще, как так случилось, что они стали решать за всех – кому жить, а кого нужно пристрелить? Вот ты тоже считаешь, что я некрасиво говорю?
– Нет, конечно, – Кот с укоризной покосился на Ворона, – но это же люди… Как им можно объяснить? Они друг друга не всегда понимают, не то что уж каких-то котов или птиц.
– Это точно, – буркнул Ворон и снова наклонил голову, уставившись на звезды.
Ночную тишину нарушал лишь шелест листьев старого ореха, под которым расположились двое друзей.
– Вот интересно, все эти звезды… Может быть, где-нибудь там есть вороны или коты? Как думаешь?
– Не знаю. Люди говорят, что если и есть там кто-то, то они обязательно будут похожи на людей.
– Это еще почему? – удивился Ворон.
– Да откуда мне знать? Они так говорят.
– А что, если вдруг, когда-нибудь, к нам прилетят эти… инопланетяне, и окажется, что они похожи совсем даже не на людей, а на ворон? И еще они будут каркать еще хуже, чем мы. Что тогда будут делать эти люди? Ведь им придется убивать их, как они убивали нас, верно?
– Наверное. Может быть, поэтому они и не торопятся лететь к нам, – Кот облизнул лапу и протер свою мордочку, – ты знаешь, по их словам, все должны быть похожи на них. Они очень любят говорить про какого-то Бога. Они считают, что даже он похож на них.
– А кто это такой?
– Ну это вроде как тот, кто придумал всех и всё.
– И меня?
Кот осмотрел Ворона с головы до лап и ненадолго задумался.
– Ну да, и тебя тоже, получается.
– В таком случае Он – очень неплохой парень.
– Согласен, – кивнул Кот, – мне тоже очень нравится, что Он нашел немного времени для того, чтобы придумать меня. Иначе где бы я тогда был?
– Вот это вопрос очень интересный, – Ворон отвлекся от созерцания неба и наклонил голову, – если бы этот самый Бог был настолько занят, что у него не нашлось бы времени на то, чтобы выдумать нас с тобой, где бы мы тогда сейчас были?
– Я думаю, что тогда мы бы были частью его самого и ждали бы, пока Он нас придумает.
– Вряд ли, – усомнился Ворон, – если бы все было так, как ты говоришь, то Он бы уже давно закончился.
– А вот и нет. Он же придумывает до сих пор новых котов, воронов и людей? Значит, еще не закончился и пока что не собирается этого делать.
Ворон на несколько минут замолчал и о чем-то задумался.
– Тогда все понятно, – наконец проговорил он.
– Что?
– Когда Он чувствует, что скоро закончится, Он снова возвращает к себе тех, кого выдумал, а потом из них придумывает новых.
Кот вздохнул, посмотрел на своего друга и снова перевел взгляд на небо.
– Лучше будет, если ты несколько дней не будешь попадаться людям на глаза.
– Нет, мой друг, я родился здесь и вырос. А если этот парень посчитает, что у Него не хватит фантазии, чтобы придумать кого-нибудь без моей помощи, то придется Ему в этом помочь… Ладно, я полечу домой. И ты иди.
– Я приду сюда через неделю. Буду ждать тебя.
– Я постараюсь, – Ворон расправил крылья и, оттолкнувшись от земли, исчез в темноте.
* * *
Кот снова сидел под старым орехом и смотрел на небо.
С тех пор прошло около года, а Ворон так ни разу и не появился. Кот успокаивал себя тем, что, возможно, Ворон просто забыл о договоренности или у него появилось много других дел и времени на все не хватает. Время близилось к рассвету, и Кот уже собрался идти домой, как откуда-то сверху послышался голос:
– Отличная ночь сегодня, не правда ли?
Кот хотел что-то ответить, но шум тяжелых крыльев прервал его на полуслове, и через секунду рядом с ним уже сидел молодой, но достаточно большой Филин.
– Наверное, вы не расслышали мои слова, – наклонив голову, произнес он, – я говорю, что сегодня прекрасная ночь. Как вы считаете?
– Да, согласен с вами.
– Я немного задремал на дереве, и вдруг мне в голову пришла одна мысль. Она, конечно, слегка абсурдна, но я подумал о том, что когда-нибудь Луна может упасть на нас. Вряд ли мы обрадуемся такому событию. Что вы об этом думаете?
Кот посмотрел на Филина, лег на землю, укутав себя пушистым хвостом, и замурчал.
– Кстати, мы раньше нигде не встречались? – не унимался разговорчивый Филин.
– Возможно, – ответил Кот и посмотрел на Луну. Сегодня ему казалось, что она улыбается.
– Говори, не молчи!
– Солнце… Совсем оно не желтое. Оно белое, правда?
– Не, это облако белое, а солнце желтое.
– А вот радость, она какая? Наверное, оранжевая. Вы как думаете?
– Радость, радость… Я думаю, что тоже желтая.
– А тоска – серая. Боль – яркая такая… Наверное, коричневая, да?
– Да, да. Коричневая, только не яркая. Говори, говори. Не замолкай.
– Страх – тягучий такой. Как нефть. Черный страх. Сон тоже тягучий… Медленный…
– Глаза открой! Открой и не закрывай! А то буду тебя по морде бить. Понял? Ты художник, что ли?
– Не. Учусь только… Учился. Второй курс училища закончил. А вот правда какого цвета?
– Правда… Может, белая?
– Может, и белая. Кто ее знает?! Ее ж не видел тут никто. А я… А я все время думал, что война, что она черно-белая. Представляете? Черно-белая. Фильмы смотрел старые и думал, что там, где воюют, там все черно-белым становится само. А там, где мир, там цветное все. А она не черно-белая, слышите? Она черно-красная. Черная и красная… Война… Черная и крас…
– Глаза открой! Открой глаза, я сказал! Стимуляторы есть у кого? Коли! Открой глаза, пацан! Открой! Пульс… Сейчас мы тебя вытащим, сейчас… Глаза открой!!!
* * *
Врач вышел из палатки и достал сигарету. Проходивший мимо заместитель командира отряда остановился и, порывшись в кармане, достал оттуда зажигалку.
– Закат сегодня прям необычный! Вон небо какое красное. Говорят – к погоде хорошей. Или наоборот? Не знаете, Иван Федорович?
– Серебристое… – задумчиво прошептал врач.
– Что? Серебристое?
– Горе, Паша, серебристое. Материнское горе – оно серебристое… Цинковое…
Никогда в жизни Сергей не смог бы представить себе такую ситуацию, не попади он в нее сегодня. Пытаясь завести свой старенький автомобиль, который умудрился заглохнуть именно у въезда в старое деревенское кладбище, он думал о том, что именно так обычно и начинаются все фильмы ужасов или страшные книги. Впрочем, эта мысль посетила бы любого человека, который оказался бы на его месте.
Иногда посматривая в сторону темных крестов, которые как будто молча наблюдали за ним из-за ограждения кладбища, он слегка подрагивающими руками снова и снова крутил ключ в замке зажигания. Сделав еще несколько безуспешных попыток, Сергей сдался. Выйдя из машины, он в сердцах пнул автомобиль по колесу.
– Ну вот обязательно сегодня было тебе ломаться? Чертова колесница!..
Где-то за оградкой хрустнула ветка, и он тут же решил, что последние слова были лишними.
– В смысле… Хорошая машина, но поломалась совсем не вовремя, – быстро исправился он.
Теплая августовская ночь надвигалась медленно, но верно. Сумерки уже опустились на землю и принялись окутывать не очень живописный пейзаж, который окружал Сергея со всех сторон. Он был скуден и не очень богат красками. С одной стороны проселочной дороги было кладбище, а с другой – пшеничное поле. По этой дороге он часто срезал достаточно большой крюк, когда возвращался домой из командировок в южные районы области. Поэтому он знал, что примерно через километр расположилась небольшая деревенька, не самых удачливых жителей которой, судя по всему, и привозили сюда. На другую сторону пшеничного поля.
