– Так точно! – Будьдозер снял с головы каску и вытер рукавом вспотевший лоб. – Лады, сборы сейчас организуем, но берем с собой всех желающих – таково мое условие!
– Договорились! – Аргун немного просветлел. – Не буду лезть в твое хозяйство и нарушать единоначалие! Сбор в условленном месте! Действуй быстро – если от меня требуется какая-то помощь, готов поучаствовать!
* * *
– Спасибо тебе! – Канонир крепко пожал руку Аргуну. – Офицерам не принято распевать дифирамбы, но тут особый случай. Вывел людей – и ни одной потери! Однако! – Канонир замолчал. Было видно, старается подбирать правильные слова.
– Ты должен знать – это важно! Мы люди военные, мы должны выполнять приказы. И ты, и я. И мы должны четко понимать, за что воюем! Эвакуация из Краматорска была прикрытием – дымовой завесой! Я организовал ее, в основном, для того, чтобы вывести оттуда гражданских. Среди краматорских ополченцев много местных – гораздо легче воевать, зная, что твои близкие в безопасности. Может, и не совсем – но, по крайней мере, не в Краматорске, а в Славянске – у нас всё же ситуация пока немного поспокойнее.
Канонир помрачнел. Да, может быть, Славянск лучше защищен, но и здесь не сахар! Население сидит по подвалам, потери среди ополченцев исчисляются десятками. Каждый день появляются и трехсотые, и двухсотые.
Раненые и убитые не могли не появляться – в условиях обстрелов городов из тяжелой артиллерии и контактных огневых столкновений с частями противника. И неважно, что зачастую один ополченец «стоил» нескольких укропов – преимущество в живой силе со стороны киевской хунты было настолько велико, что с той стороны людей вообще не считали. Для новых хозяев из Киева не имело значения, скольких солдат они пошлют на убой – хоть тысячу, хоть две, главное, проложить их телами путь в осажденные города.
– Сейчас подразделения вновь возвращаются в Краматорск – считаю, что наш план удался. Во-первых, как я уже сказал, мы вывели значительное число гражданских, которые нам дороги, во-вторых, разведка укропов, очевидно, пребывает в заблуждении – уверен, они уже получили информацию, что мы оставили позиции, теперь раздумывают, что делать. С большой долей вероятности, они полезут в город уже сегодня ночью и нарвутся на замаскированные позиции. Блокпосты, с которых ты снял солдат, удержать почти невозможно, но зато участки местности за ними уже заминированы, и там с нашей стороны предполагается вязкая оборона. В общем, благодаря твоим усилиям и общей организованности, укропов сегодня ждет сюрприз! Так что еще раз поздравляю – задание выполнено «на отлично»! И еще раз извини за спектакль – вынужденная необходимость!
– А теперь о насущном. Есть у меня желание отправить тебя в командировку!
– Канонир взглянул на Аргуна. – В Красный Лиман. Хочу доверить тебе роту – задача держаться столько, сколько возможно! Задача не из легких – я бы даже сказал, почти невыполнимая! Брони у нас совсем нет, артиллерии тоже – кроме нескольких машин и трех трофейных БМД ничего дать тебе не могу! На открытом пространстве тебя сомнут в полчаса – готовься к городским боям! Думать, как выстроить оборону, придется серьезно! С тобой пойдет сто двадцать человек, больше нет!
– Когда выступать? – Аргун был краток.
– Прямо сейчас. Грузите на машины БК и в путь!
* * *
До прибытия роты Аргуна Красный Лиман был практически никем не защищен. Почему его до сих пор не захватили каратели, оставалось только догадываться. Скорее всего, причина была в следующем. С помпой прогулявшись по маленькому населенному пункту Святогорску (население пять тысяч человек), отстоящему от Красного Лимана всего в нескольких километрах, укропы решили в нем «зависнуть» и отметить эпическую перемогу – заодно терроризируя местное население и грабя всех подряд. Распитие всего, что горит, входило в план мероприятий и продолжалось несколько дней, а когда каратели опомнились, Красный Лиман был уже в руках ополченцев.
По приказу Аргуна ополченцы немедленно взялись за обустройство оборонительных сооружений – многократное превосходство в технике и живой силе со стороны противника обязывало. Аргун разбил роту на три части – первая под руководством бывшего российского офицера спецназа (добровольца, недавно прибывшего из Томска) составила костяк нескольких диверсионно-разведывательных групп, вторая – занималась непосредственно подготовкой огневых точек и укреплением рубежей в городе, а третьей было поручено защищать окраины и отлавливать укропских диверсантов и корректировщиков артиллерийского огня.
Бывший спецназовец (позывной Карп) взял на себя подготовку и обучение, примерное, пятидесяти ополченцев азам партизанской войны и ведению спецопераций. Аргун, в подчинении которого формально находился Карп, отлично понимал, что у роты не то положение, чтобы отсиживаться в глухой обороне. Нет людей, нет техники, нет горючего – вообще, почти ничего нет! А добыть все это можно только у врага – банально отнять!
Поэтому подразделению Карпа была поставлена задача действовать по широкому периметру Красного Лимана, далеко выдвинувшись вперед и ощутимо «пощипывая» противника. Ополченцы уходили в глубокий тыл войск хунты, перехватывали коммуникации, поджигали (или отжимали) бензовозы и транспорт с боеприпасами и уничтожали карателей. Впрочем, карателями были не все укропы – на фронт стали прибывать обычные срочники или мобилизованные.
Необходимо отметить, что отношение к солдатам ВСУ со стороны ополчения было весьма благожелательным (если употреблять такой термин применительно к условиям войны). Их брали в плен, разоружали и отпускали с миром. Но совсем по-другому относились непосредственно к карателям – наемникам, идейным бандеровцам, личному составу национальной гвардии, территориальных батальонов и сводных отрядов правосеков. Эти люди (в смысле, с двумя руками, с двумя ногами и головой) не могли рассчитывать на милость – их уничтожали нещадно и осмысленно – с фашистами никто не церемонился.
В районе Красного Лимана – в частности, и Славянского укрепрайона – вообще, в конце апреля – в начале мая 2014 года действовало не менее ста ДРГ ополчения – и очень успешно. С ними, конечно, боролись – укропы привлекли специалистов из США и Европы – с соответствующим оборудованием: тепловизорами, радарами-распознавателями, приборами ночного видения. Но даже с их помощью перекрыть громадную территорию потенциального проникновения диверсантов не представлялось возможным технически. В том числе и по этой причине, военные действия в итоге трансформировались в «войну блокпостов и укрепрайонов».
Каждое отдельное подразделение укропов, занимая заданный квадрат или высоту, первым делом возводило фортификационные сооружения, закрывалось минными полями и растяжками. Для обороны стали массово использоваться пехотные минометы – страшное оружие, спасения от которого на открытой местности нет. Укропы сидели в траншеях и блиндажах, постоянно обстреливая зеленку, прилегающие поля, балки и овраги, и подойти к ним на расстояние, пригодное для контактного боя из легкого стрелкового оружия, было тяжело.
В тылу укропов позиции заняли батареи тяжелых САУ и гаубиц – артиллерийские расчеты пристрелялись, определили координаты населенных пунктов и отдельных ориентиров, рассчитали параметры наводки орудий (угол возвышения и поворота), составили схемы – и открывали шквальный огонь по секторам сразу после поступления сигнала о замеченных ДРГ ополчения.
Если еще месяц назад киевских карателей можно было брать неожиданно и почти голыми руками, то после трансформации боевых действий в укрепленно-позиционные, после выдвижения артиллерии на позиции и создания с ее помощью непроходимых «мертвых» зон поражения такой возможности уже не было.
В итоге (и закономерно) функции ДРГ свелись почти исключительно к разведывательным и точечно-беспокоящим операциям в полосе соприкосновения – но никак не к уничтожению противника. Бросать спецназ под крупнокалиберные снаряды и мины никто из командиров ополчения не собирался. Поэтому логично, что количество ДРГ в зеленке уменьшилось в разы – в частности, Аргун сократил их до пяти. Хватит для оперативной деятельности, а люди нужны для жесткой классической обороны города – именно такой, что используется при проведении полноценных армейских войсковых операций.
Укропы готовились задавить повстанцев силой – грубой, прямой, мечом и огнем. Огнем, как в Одессе.
* * *
События 2 мая, конечно, не оставили никого из нормальных людей равнодушным. Озверелые, опьяненные безнаказанностью и запахом крови бандеровцы загнали мирных протестующих против политики майданной власти граждан в Дом Профсоюзов и заживо сожгли. Тех, кто не хотел умирать в языках напалмового пламени, добивали выстрелами в упор, железными прутами и бейсбольными битами. Не жалели никого – ни беременных женщин, ни стариков, ни тем более мужчин.
