– Вас нанял Ковалев? – Спросил он меня. Я кивнула. – Я звонил ему вчера, он мне сказал… Ситуация, конечно, аврал, – Рубен потер лицо руками.
– Вы можете рассказать об Игоре?
– Что вас интересует?
– По большей части его последние дела и настроения, может, знакомства, все, что могло бы стать зацепкой. Ну и ваши мысли насчет убийства.
– Мысли, – кивнул Рубен, задумываясь, – даже не знаю. Честно сказать, о его делах я ничего толком не знаю.
– Вы, кажется, работали вместе.
– Давно. Я тогда только окончил институт, искал работу, Игорь взял меня к себе. Я экономист по образованию, ему нужен был зам, он почему-то поверил в меня, парня без опыта, но с амбициями, – Рубен грустно усмехнулся, – за что я сказал ему спасибо. Мы проработали вместе шесть лет, потом я ушел.
– Почему?
Он снова усмехнулся.
– Это может показаться странным… Я люблю работать с нуля, понимаете? Когда ничего нет, и надо создать. Предприятие Игоря работало на тот момент, как часы, а тут ко мне обратился старый знакомый, вместе учились в институте, только он на курс младше. Мы неплохо общались, вот он и связался со мной, когда решил заняться своим делом. Мне стало интересно, и я решил, что пора что-то менять. Игорь отнесся к моему решению с пониманием, потому проблем не возникло. Хотя он не раз заявлял, что я создал ему большие проблемы, уйдя в конкуренты. – Рубен рассмеялся, но потом вздохнул.
– Вы стали его конкурентом?
– Не я. Мой приятель. Нашел хорошего инвестора и на пару с ним открыл свой банк. «Некоммерц Партнер», может, слышали?
– Приходилось, – нашла я силы кивнуть. Итак, что бы ни происходило, Черненко, казалось, окутал своими нитями это дело, не отпуская меня от себя, так или иначе материализуясь в моей жизни. Выходит, он занялся бизнесом почти сразу после нашего расставания. Кажется, в этом плане оно пошло ему на пользу. – Значит, вы помогали конкурентам вашего друга?
– Ну во-первых, они оба мои друзья. А во-вторых, я помогал в организации другого бизнеса, благодаря его успеху моему приятелю и удалось так раскрутиться, чтобы заняться банковским делом. Так что, да, я оказался своеобразным канатом между двух противоположностей.
– А как зовут вашего институтского приятеля? – Я, конечно, знала, но не стала проявлять излишней осведомленности.
– Вадим Черненко. В нашем городе он теперь известная личность. В плане успешности на первом месте. Слышали о нем?
– Слышала. А какие у него отношения с Хмелевым?
– Отношения? – Удивился Рубен. – Да никаких. Несколько раз пересекались по деловым вопросам, но я точно знаю, что этим дело и ограничилось.
– Насколько Черненко и Хмелев были серьезными конкурентами друг для друга?
– Вот вы к чему, – посмотрел Рубен на меня, – поверьте, Черненко не стал бы подобным образом удалять конкурентов, это не его стиль. Даже если бы припекло, он бы нашел способ договориться. Но, насколько я знаю, никаких критических ситуаций не возникало.
– А Хмелев не мог сам довести до того, что Черненко пришлось пойти на подобные меры?
– Зачем? – Рубен снова посмотрел непонимающе, вздохнул и принялся объяснять. – Ирина, вы просто не видите обстановки. Я говорю вам со всей ответственностью: бизнес Игоря процветал, и у Черненко тоже нет проблем. Они не любили друг друга, не буду спорить, но это никак не отражалось на делах. Между ними все договорено. Искать причину убийства здесь не стоит.
– Вы знаете, что банк Игоря ограбили несколько дней назад?
– Он обмолвился об этом, но как-то вскользь, – хмуро кивнул Рубен. – Я пытался вызнать детали, но он сказал, что пока не хочет ничего говорить, так что я пребывал в полном недоумении. Однако он был уверен, что это не происки конкурентов.
– Как он себя вел в отношении расследования?
– Да он вообще был достаточно спокоен. То есть, конечно, взбудоражен, деятелен, но не проявлял паники и суеты.
На этот счет у меня уже были догадки, углубляться в ограбление мне не хотелось, потому я перевела тему:
– Что вы думаете об убийстве?
Лицо Рубена вдруг потемнело, он снова потер его рукой.
– Пока не могу поверить. Вчера весь день занимались похоронами… Как в анабиозе. Что-то делаешь, но осознания нет… Простите, вы, конечно, не об этом спрашивали. – Рубен ненадолго замолчал. – Честно сказать, не знаю. Все это выглядит так глупо. Сначала совершенно невнятное ограбление, потом смерть, которая тоже ни на что не похожа… Причем пару недель назад у него все было хорошо, мы созванивались, он был радостен и воодушевлен.
– Он не рассказывал о новом деловом проекте, которым собирался заняться?
– Нет, Тоха сегодня говорил об этом, но я ничего подобного от Игоря не слышал, так что не скажу…
– А личный фронт? – Осторожно спросила я, Рубен несознательно усмехнулся.
– Игорь не отличался моногамией. Хоть и женат. Девок у него много, меняет он их часто. Я ему как-то сказал: будешь уверен, что нашел ту самую, приводи. Запоминать всех твоих шлюх желания не имею. Извините, если грубо. Так что когда мы встречались, он обычно был один.
– То есть вы не знаете, был у него кто-то или нет?
– У него всегда кто-то есть.
– И вы не можете назвать ни одной, с кем у него был серьезный роман? – Не могла поверить я. Рубен немного подумал.
– Была одна. Года два назад. Надя. Он с ней почти год жил.
– И что?
– Ничего. Устала ждать его, вышла замуж и уехала в Италию. С тех пор Игорь совсем на баб забил, простите за выражение. Пользоваться – пользовался, но не больше.
– А Татьяна Малышева – не знаете такую?
Откинувшись на стуле, он нахмурился.
– С чего вдруг такой вопрос?
– Кажется, она последняя, с кем встречался Игорь.
Рубен усмехнулся.
– Я не знал. Это интересно.
– Почему? – Осторожно спросила я. Вздохнув, он некоторое время меня разглядывал.
– Ну и темы мы с вами поднимаем… Не хочется ворошить грязное белье…
– И все-таки.
Рубен еще немного помаялся.
– Хорошо, – сдался, наконец, – только с расспросами даже не начинайте. Узнавайте у первых лиц. Малышева – секретарша Пети Моисеева, это хороший друг Игоря.
– Я в курсе.
– Ага. Ну так вот, Петя человек женатый, так что учтите, если что, мне здорово влетит… В какой-то момент я стал случайным свидетелем того, что у него и его секретарши, так сказать, роман.
– Вы серьезно? – Открыла я рот.
– С Петей вы не говорили?
– Он не отвечает на звонки.
– Это в его духе. Не удивлюсь, если он пошлет вас к черту.
– Почему?
– Не любит, когда лезут в его личную жизнь. Мы с ним не особо близки, но пересекаемся по некоторым моментам.
– И как давно вы узнали о романе?
– Года четыре назад. Петя об этом не догадывается, а я делаю вид, что ничего не знаю. Специально не следил, не буду врать, но мне кажется, роман этот длился долго.
– Игорь мог об этом не знать… Какие у них отношения с Моисеевым?
– Нормальные. Они со школьной скамьи вместе. Петя поехал в Москву учиться, а Игорь остался в области, но их дружбе это не помешало.
Я кивнула. Кофе был выпит, я поняла, что пришло время откланяться.
– Спасибо вам за беседу, – я потянулась к клатчу, но Рубен меня остановил.
– Я угощаю.
– Спасибо, – не стала спорить я. – Приятно было познакомиться.
– Мне тоже.
Домой к Ветру, впрочем, на некоторое время это теперь и мой дом, я возвращалась на такси, прикидывая так и эдак. Выделила два пункта: Татьяна темнит, причем, очень явно, нужно попытаться развязать ей язык. Ну и Черненко… Хоть Рубен и уверен в том, что тот ни при чем, Ветер почти наверняка велит переговорить с ним. Так оно и вышло. Саша, выслушав мой рассказ в столовой за обедом (а у него, как оказалось, за завтраком), на некоторое время замолк, обдумывая услышанное, а потом заявил:
– Думаю, с Малышевой стоит встретиться еще разок. Позвони и договорись о встрече где-нибудь часа на три, если она сможет. Причину не объясняй, говори размыто. И вызванивай Моисеева. – Он замолчал, и я даже подумала, что обойдется, как Ветер добавил, – встреться с этим Черненко. Думается, он ни при делах, но поговорить стоит.
– Может, ты сам с ним поговоришь? – Высказалась я, наблюдая, как он встает из-за стола. Ветер замер и посмотрел на меня.
– Почему я?
– Мне кажется, с тобой он будет более откровенным…
– Не дури. Если на него падет подозрение, он не меньше тебя будет заинтересован в том, чтобы содействовать раскрытию убийства. К тому же, он молодой мужчина, и я почти уверен в том, что красивая девушка вызовет у него большее расположение, чем мутный субъект вроде меня.
– По-моему, ты можешь на любого оказать влияние.
– Не спорю. Но у меня есть дела поважнее. – Ветер направился в сторону лестницы, и я посеменила за ним.
