– Факел ближе. Еще ближе. Действительно, печать. Оружие при тебе какое?
– Никакого.
– Хорошо. Как тут говорят? Леший с тобой. От кого поручение?
– А это не твоего ума дело.
Валко-поляк начал выступление с самой известной своей былины, со скоморошескими элементами – с укороченной строкой тут и там и с фривольными словами без повторений. Ярослав пытался вникнуть в смысл слов, но вскоре понял, что из затеи этой ничего не выйдет. Вокруг с восхищением слушали, ловя каждое слово, а он ничего не понимал. Кивнув, он двинулся к двери и вышел на воздух.
Неспешным шагом пришел он в терем, неспешно скинул сленгкаппу, шапку бросил на ховлебенк, посмотрел мутно по сторонам и, вместо того, чтобы идти в опочивальню, двинулся в занималовку.
Присев на скаммель, он положил руки на стол, а голову на руки, и некоторое время провел в такой позе, стараясь ни о чем не думать. Получалось плохо.
– Скоро утро, mon roi. Последнее дело – спать сидя.
Ярослав очнулся от раздумий и строго посмотрел на Жискара.
– Ну?
– К тебе, князь, гости, – объяснил Жискар, по своему обыкновению что-то жуя, похоже, редиску.
– Если ты и дальше так будешь жрать, – заметил Ярослав, – ты просто лопнешь. Какое может быть уважение к правителю у его поданных, когда его приближенный все время что-то жрет, чавкая? Удивительно, как ты до сих пор не растолстел. Как тебе это удается?
– А у меня забот нет, – парировал Жискар. – О государственных делах я не думаю. О моих пропитании, одежде и крыше над головой заботишься ты. Баб кругом несчитано, поэтому когда попадается сварливая или еще как-то обременяющая, ее не жалко бросить, других много. И поэтому пищеварение мое не прерывается и не замедляется, как у людей, заботами себя утруждающих. Так что, вводить гостей?
– Что за гости?
– Какая-то женщина в мужском платье.
– Кто?
– Женщина. Un femme. Ну, знаешь, женщина. С сиськами.
– Дурак. В мужском платье?
– Да. Я бы с ней не стал иметь дела, она из категории обременяющих.
– Рыжая?
– Слегка. И рыжая, и как бы в тоже время блондинка. И глаза зеленые. Высокая. Почти с меня ростом. Выше тебя. Говорит, поручение у нее. Врет, наверное.
– Жискар, друг мой. Приведи ее, а сам не уходи.
– При ней никакого оружия нет.
– Дело не в этом. Она наверняка мне что-нибудь предложит, и я не хотел бы слушать ее предложения, оставаясь с нею наедине.
– Нет, князь, я в таких делах не участвую.
– В каких?
– Все эти новгородские развраты, ménage а trois, это не для меня. Вообще в славянских землях очень много разврата, больше, чем в других краях. И на твоем месте я бы приструнил мужеложцев.
– А во Франции их нет?
– Есть.
– Но меньше?
– Пожалуй столько же, но никто там не рассматривает это, как повседневное дело. Мужеложствуют себе тихо, скрываясь.
– Пригласи ее и останься.
– Нет, я не желаю, это разврат.
– Дурак! Трижды дурак! Какой еще ménage а trois, орясина! Предложение будет политического свойства.
– Не люблю политику, – сказал Жискар. – Но если не ménage а trois, то так и быть, останусь. Хотя она и не нравится мне совсем. Самые лучшие женщины тут – у самого торга, есть такая улица, там живут многие жены купцов…
– Веди ее сюда.
Жискар вышел. Ярослав перевел дыхание, быстро вытер рукавом пот со лба, и приготовился к худшему.
Не следует быть таким подозрительным. Во-первых, это, возможно, вовсе не она. Мало ли рыжеватых баб кругом. Может действительно хозяйка какого-нибудь хорлова терема прислала. А если она, то с чего это вдруг именно об этом она будет говорить, будто точно известно, что именно Марьюшка наша ненаглядная пошла на … да … Далеко пошла. Игра по крупному. Но может вовсе и не Марьюшка. А может, Добронега просто проверяет, с кем ей можно заключить союз какой-нибудь. Кроме того, Добронега в Киеве. Это точно известно? Вроде бы, да. Но кто ж ее, Марьюшку нашу неуемную, знает. И если не в Киеве, значит, Хелье не сумел. Не успел. Не додумал. В общем, провал. Полный провал. Может, Хелье схватили? И все у него выведали? Тогда еще хуже. Тогда со мною будут говорить с позиции силы.
Жискар вернулся, сопровождаемый Эржбетой. Войдя, Эржбета гибко и изящно поклонилась князю не сгибая колен и достав длинной тонкой рукой до пола.
– Доброе утро, князь.
Ярослав, уперевшись арселем в край стола, жестом пригласил ее сесть на ховлебенк. Она еще раз поклонилась, более сдержанно, и с достоинством присела. Следуя неписаному этикету, ноги она держала вместе и сдвинула их влево, обе. Следуя тому же этикету, Жискар остался стоять, хрустя редиской и с неодобрением разглядывая гостью. Она ему явно не нравилась. Не в его вкусе. Жискар любил женщин потолще, посолиднее, либо очень ладных и нормального роста, как Ларисса.
– Мне нужно говорить с тобою наедине, князь, – сказала Эржбета.
– У меня от Жискара нет тайн. Я тебя слушаю.
Эржбета оглядела Жискара. Э, подумал Жискар, а ведь она прикидывает, легко ли ей будет, если нужно, меня убить. Да, я был прав – обременяющая женщина.
– Хорошо, – молвила Эржбета. – Будь по твоему.
Еле сдерживая себя, Ярослав улыбнулся, но улыбка вышла блеклая, кривая. Далеко зашла сестренка. На этот раз – очень и слишком далеко.
– Некая особа хочет предложить тебе союз, – сказала Эржбета.
Каждый мускул в теле Ярослава напрягся до предела. Эржбета увидела, как бледнеют щеки и лоб князя, и слегка удивилась.
– И вот почему, – продолжала она. – Она, особа, считает тебя законным правителем Новгорода. А также будущим правителем гораздо больших территорий. Она хочет предложить тебе некоторые услуги.
– Какие же?
– Ты стеснен в средствах. Наемники твои ненадежны, они слишком долго бездействуют. Ты можешь получить и золото и людей.
– Что же я для этого должен буду сделать?
– Ничего.
– Совсем ничего?
– Почти. Ты просто отметишь, что тебе оказана была услуга. А там видно будет. Особо обязанным считать себя не надо. Кроме того, мне велено дать тебе совет.
От неимоверного облегчения закружилась голова. Князь быстро подошел к окну и отворил ставню.
– Я могу … – спросил он, задыхаясь, – … могу я … подумать? Есть ли время?
– Наверное есть, но очень немного.
– А совет будет только после моего ответа?
– Нет, зачем же. Та, которая меня послала – она ведь не торговка какая. Если она оказывает услугу, она ничего не требует взамен сразу. И услуга оказывается до конца. Совет такой. Тебе нужно обратить внимание на Ветровую Крепость.
– Ветровую … А! Знаю.
– Именно там, в Ветровой Крепости, и в ее окрестностях, собираются порою весьма интересные люди.
– Да. Я слышал.
– Но просто привести туда войско нельзя. Его обнаружат, и людей этих потом не найдешь. Нужно действовать молниеносно, не оставляя следов.
– Страсти какие, – заметил Жискар, дожевывая редиску. – Прямо как Дикий Отряд Ликургуса.
Ярослав улыбнулся, а Эржбета внимательно посмотрела на Жискара.
– Какой отряд?
– Дикий. Полулегендарные люди, служившие Базилю Второму.
– Откуда ты об этом знаешь?
– Да кто ж из воинов об этом не знает? – удивился Жискар. – Военачальник Ликургус рассорился с Базилем, и Базиль в благодарность за прошлые заслуги не казнил Ликургуса, а позволил ему бежать. Неужто не слышала никогда?
– Нет, – сказала Эржбета сухо.
– Князь, а ты слышал?
– Я слышал, – ответил Ярослав, чувствуя, как к нему возвращаются силы. – Подозреваю, – добавил он насмешливо, – что и гостья наша слышала, просто у нее такая привычка – держать при себе все сведения, которые следует держать при себе.
– Тоже мне великая тайна! – Жискар пожал плечами. – Все знают. Ликургус с его озверевшими подручными так примял болгар, что они еще два века помнить будут. Именем его детей и внуков пугать. Хайнрих хотел его к себе на службу взять, но Ликургус как пропал три года назад, так ни разу о себе никому знать не дал.
– Хорош твой совет, – обратился Ярослав к Эржбете. – Я запомню. Спасибо. Ответ дам через три дня. Пожалуйста, приди сюда в это же время.
– Приду, если пообещаешь мне кое-что.
– Что же?
– Хочу я, князь, землю купить. С твоей по соседству.
Несмотря на свое состояние, князь удивился.
– Ты?
– В этом нет ничего особенного. Многие женщины владеют нынче землей.
– Это так, но все же.
– Не могу же я всю жизнь поручения выполнять, скакать по весям, как воин, с конунгами препираться. Все-таки я женщина. Я люблю покой, люблю, чтобы утром никуда не нужно было торопиться. Понимаешь?
– В общем, да.
– Собственно земли у меня уже достаточно, чтобы жить безбедно. Но каждый любит тот край, с которым у него связаны самые приятные воспоминания. Детство провела я, князь, в Игоревом Сторце, и на покой хочу удалиться именно туда.
– Игорев Сторец … Да, знаю.
– Игорев Сторец тем хорош, что на него никто не позарится. Людей там немного, смерды обходят его стороной – на земле Игорева Сторца ничего толком не растет. И мне не нужно будет думать, как защитить владение от посягательств.
