– Какие-то скорбные воспоминания?
– Почти! На кого, по-твоему, Игорь, похож?! Ну, ну, напрягайся! Вспоминай! Ну, это же все знают, ну…!
– На симпатичного двадцатилетнего парня, слегка кудрявого, в очках…
– На Гарри Поттера!
– А-а…
Реакция отца явно не порадовала Сашку.
– Ты чего, не смотрел фильмы про него?!
– Не…. Только слышал, что есть такой детский феномен. Картинки какие-то видел. Впрочем, действительно похож…. Ну, Поттер, Поттер, а дальше что в этом счастливом совпадении физиономий?
– Как ты не понимаешь?! Я тоже, как и ты, не особенно-то Поттером увлекался, а вот они, у Игоря в школе, и парни, и девчонки, все, напрочь зависли на этих книгах! Они и какие-то свои общества там создавали, и игры устраивали общегородские, и таких же, как они, сдвинутых, из Германии к себе приглашали! Не спали, не ели, для них самым главным в жизни были только Поттер, Поттер, Гермиона, и прочие персонажи!
– Ну, с примерами массовых помешательств, основанных на коммерческих интересах устроителей подобных мероприятий, я знаком. Хороший бизнес, системный. А к нашему-то случаю эти сказочники какое отношение имеют?
– Тис! Лабиринты там, в книгах про Поттера, все из тисовых деревьев; волшебные палочки у мудрецов тоже, из тиса выстроганы. Он у них самым жутким деревом является, по их легендам, из тиса ведьмы свой яд делали, а у кельтов тис – вообще, символ бессмертия!
– Ну, допустим, про братский народ кельтов и я начитан, а вот про остальное…. Серьёзно, говоришь, мальчики и девочки на этого Поттера подсели?
– Ого, ещё как! За уши не оттянуть было! Они на остальных одноклассников и смотреть-то не хотели, как будто у них какая отдельная каста, своя, верховная образовалась! А Игоря они очень уважали, потому что он похож на Гарри Поттера, в очках, темноволосый такой….
– Ладно, разберёмся. Информация весьма полезная. Кто ты есть, славный мальчик Игорёк, почти Поттер…?
Капитан Глеб Никитин хмыкнул, задумавшись ненадолго о чём-то далёком.
– Похороны в понедельник, в три. Руководи коллективом, если что – я на телефоне.
– Не переживай.
Отец и сын одинаково спешили.
Каждый хотел как можно быстрее выполнить свою работу.
Жара всегда казалась неприятной для капитана Глеба Никитина только в первые минуты общения с ней. Потом он никакую температуру просто не замечал, ему было всё равно.
Он шёл и думал.
Город раскалился за немногие послеполуденные часы, на мягкий асфальт с утра густо нападали из высоты уличных деревьев мелкие груши, под ногами медово плавились лужицы растоптанных слив и алычи. По-рабочему жужжали осы.
Люди и машины исчезли.
Обычно в выходные дни и в такую погоду они все жадно устремлялись к морю, с одинаковой целью покинуть чудовищно жаркий город, чтобы, в разное время и различными способами оставив его пыльные улицы, через несколько часов вновь встретиться на замусоренных и тесных пляжах местных курортов.
Заметно было, как ненавидят собственную варёную кукурузу лоточники.
– …И не надо так обиженно сопеть. У меня не было времени. Честно.
Отставив лопату, Иван медленно оглянулся.
В тени высокого дерева стоял улыбающийся капитан Глеб Никитин.
– Точно?
– Поцеловать крест – поверишь?
– Лучше бы пива принёс… Ладно, уговорил, давай перекурим.
По-прежнему голый по пояс, жилистый, потный, в драных рабочих штанах и в пыльных ботинках, Иван выглядел уже по-другому.
Сосредоточенный, тёмный острыми скулами и внимательными глазами.
«Побрился! Помнит, чёрт, о договорённостях-то…!».
Пару небольших бутылок минералки, которые Глеб предусмотрительно купил в магазинчике перед входом в ботанический сад, они разделили по-братски.
Иван прикончил свою воду залпом, Глеб не спешил, наслаждался мелкими холодными глотками.
– Я больше не хочу. Допьёшь?
– Давай…
Иван допил, размахнулся и точно зашвырнул бутылку в мусорный бак.
– Так будет с каждым.
Они лежали на траве одинаково молча, закинув руки за голову, прищурившись в уставшее от жары светлое небо.
Глеб жевал травинку, Иван беззвучно шевелил губами.
– Послушай…
– Не суетись, новостей пока нет.
– Ладно…
Наблюдая за низким полётом грузового шмеля, Глеб перевернулся на живот, попробовал даже достать длинной травинкой пушистого воздухоплавателя.
– …Он был осторожен и из осторожности подчас принимал дерзкие решения, а это величайшее достоинство в моряке. Инстинктом угадывая возможное, он меньше боялся вероятного…
Готовый к разговору, Иван тоже перевернулся спиной вверх.
– Хвастаешься?
– Это не обо мне. Он был плохим парнем…
– Тогда зачем вспомнил?
– А-а, просто так. Послушай…
Ощущая некоторое возбуждение в преддверии возможно интересного события, капитан Глеб Никитин бодро уселся перед Иваном.
– Это что такое красное у вас там валяется?!
– Где?
– Справа от трактора.
Всё ещё щурясь от мелких солнечных лучей, пробивающихся через густую крону дерева, Иван посмотрел в направлении, настойчиво указываемом ему Глебом.
– Это пластиковые мешки из-под мульчи. Какую-то специальную сосновую кору из Испании они тут весной получили, посыпали под редкие растения, ну, чтобы по науке всё было…. А что?
– Мешки чистые?
– Не знаю. Пустые, сложены аккуратно, дождиком несколько раз промытые.
– Забавно…. Если я пару штук использую в личных целях, никто шуметь не будет?
– Не, теперь это расходный материал. Мы их под разные нужды уже несколько раз брали, мусор собрать, ну, типа этого…. А ты что придумал?
– Как ты думаешь, мы имеем право немного похулиганить?!
Иван криво ухмыльнулся.
– Так, совсем немного! Не задевая чувств верующих и нисколько не разжигая межнациональной розни! Для возбуждения восторга некоторых дам…. Пошли. Нож есть?
Старый, криво обточенный ножик мягко щёлкнул в смуглой руке Ивана.
– Всегда.
– Дай мне!
Несколькими взмахами лезвия капитан Глеб располосовал три ярко-красных пластиковых мешка на несколько ровных, но разных по размерам треугольников.
– Притащи, пожалуйста, мне каких-нибудь тонких верёвок, твою лопату и ещё…, грабли! Имеются у тебя в заведовании грабли, Ванька?! Или просто пару черенков от лопат?
– Сейчас посмотрю.
Уже с заинтересованной усмешкой Иван обернулся, собираясь отойти.
– Ты, чудик! Чего мы с тобой тут сооружать-то будем?!
– Сказку, Ванька! Сказку!
Капитан Глеб суетился вокруг пустой рабочей тачки, прыгал из стороны в сторону с кусками красного пластика в руках, примерял их к длинным деревянным палкам, которые Иван притащил из сарая, и успевал при этом ловко вязать сложные узлы на кусках разнокалиберных верёвок.
– Появляться перед той, которая тебя очень ждёт, нужно всегда эффектно. Ты, Ванька, будешь сейчас моим Летикой, а общая схема нашего баловства такова…
К исходу рабочего дня в ботаническом саду обычно оставались самые почтенные и вдумчивые посетители. Время традиционно шумных экскурсий заканчивалось к обеду, терпение семейных прогулок тоже исчерпывались двумя-тремя часами, а вот примерно в пять сад застывал в хорошей тишине.
Старички дремали на скамейках в тени аллей, умные люди негромко рассуждали о преимуществах разных сортов очитков или об ароматах мелиссы, кто-то что-то рисовал, мамаши читали или вязали под густыми деревьями, отпустив детей меланхолично бродить по траве, собирая красивые листья.
Они орали от всей души.
Души у каждого было много и переживали эти люди в последние дни тоже сильно, поэтому им обязательно нужно было сейчас кричать.
Вниз, с горки, от невысокого здания администрации к цветникам и грядкам лекарственных растений, по ровной дорожке мчался корабль.
С алыми-алыми парусами!
На корабле гордо стоял капитан и пристально смотрел вдаль.
Блестящий от пота, смуглый и тощий Ванька, грохоча по асфальту огромными грязными башмаками, изо всех сил толкал перед собой тачку, в центре которой возвышался капитан Глеб Никитин.
Одной рукой Глеб держался за высоченную палку, которая была мачтой, а ладонь второй он приложил к глазам, рассматривая горизонт.
И мачта-палка, и привязанная к передку тачки лопата-бушприт, и два черенка от граблей символизировали такелаж, меж которого были прочно и красиво привязаны веревочками ровные треугольные куски красных пластмассовых парусов.
Иван всячески орал, изображая пароходную сирену, Глеб изредка кратко командовал ему «Право руля!» и дополнительно произносил слово «Кар-рам-ба!».
Немногие скромные посетители ботанического сада вместо того, чтобы поспешно уступить дорогу стремительному бригу, как нарочно массово сбегались с дальних аллей поглазеть на это почти литературное зрелище.
