Помимо внушительной коллекции гжели, Марина и Миша Ивановы за двадцать с лишком лет нажили ещё и двоих детей, сына Антона и дочь Ольгу. И несмотря на то что у брата с сестрой была разница в возрасте менее года, а внешне они были так похожи, что их часто принимали за близнецов, в их характерах не оказалось вообще ничего общего. Можно сказать, просто диаметральные противоположности. Антон рос скромным, замкнутым, застенчивым и мечтательным и даже с возрастом не растерял всех этих качеств. Он работал помощником вице-президента крупной компании и втайне был влюблён в свою начальницу, Татьяну Владимировну, которая была намного старше его. Своёй тайной он не делился ни с кем. Антон вообще был очень скрытен по натуре, даже дома ничего о себе не рассказывал. Совершенно случайно попав на работу в эту фирму, он из обычного клерка, ради того чтобы быть рядом с возлюбленной, дослужился до ее помощника – поставил себе цель и всеми усилиями ее добивался. Он старался изо всех сил, работал, чтобы она заметила его усердие, но она ни о чём не догадывалась, воспринимая всё как должное, и Антону только оставалось молча страдать, наблюдая за тем, как женщина его мечты меняет любовников как перчатки. Ну чем он хуже их всех? Взять хотя бы последнего – безмозглого волосатого байкера! Как она могла опуститься до такого убожества?! Тоже мне, Ночная Пантера – ужас, летящий на крыльях ночи!..
Пока Антон витал в облаках с мечтами о своёй начальнице, его сестра Оля времени даром не теряла. Создавалось впечатление, что Оля – самая прагматичная и расчётливая девушка на планете. Вся её жизнь была просчитана и распланирована на годы и годы вперёд. В первом классе она случайно узнала о существовании золотых медалей за успеваемость и запланировала, что через десять лет у неё такая обязательно будет. Школу она окончила круглой отличницей. Вуз она выбрала ещё в седьмом классе и с успехом туда поступила, уже начиная строить планы по поводу своёго дальнейшего будущего прямо на первом курсе: после окончания института она даст себе месяц отдыха, после чего отстрижёт челку, покрасится в брюнетку и устроится на хорошую работу… И не будет в таком сложном деле полагаться, как её рохля-братик, на случай, а воспользуется связями родителей и их знакомых.
Оля жить не могла без планеров, ежедневников и записок-напоминалок на холодильнике. Например, она не могла позволить себе такой роскоши, чтобы, ничего не обговорив накануне, сорваться с друзьями на дачу или сходить в кино. Никаких сумасбродств и внезапностей она себе не разрешала: жизнь – это слишком серьёзная штука, она требует внимательного и тщательного подхода.
Когда в двадцать один год Оля познакомилась со Славой и он проводил её домой после дня рождения общей подруги, Оля запланировала, что они со Славой обязательно поженятся, поскольку он подходит ей по всем параметрам. Слава действительно скоро стал её молодым человеком, но, увы, когда до свадьбы оставалось меньше месяца, влюблённые расстались – Слава просто не выдержал прагматичности своёй избранницы. Он почувствовал, что ещё слишком молод, чтобы воспринимать жизнь так серьёзно, как она, и строить планы не только на годы вперед, но и на каждый свой будущий шаг. А ведь Марина чувствовала, что этим кончится, и много раз уговаривала дочь, чтобы та изменила свои принципы в жизни, чтобы хоть раз пустила всё на самотек и позволила судьбе повести её за руку… Но Оля и слышать её не хотела. Её разрыв со Славой произошёл в конце февраля, а шестого марта в почтовом ящике Ивановых вдруг обнаружилось письмо, адресованное Оле: красочная открытка с поздравлениями, словами любви, приглашением на свидание в Международный женский день в модном ресторане «Russian Style». И без подписи. Совершенно непонятно, кто мог быть отправителем такого письма. Может, конечно, Слава, но как-то сомнительно…
– Пойдёшь? – спросила Марина, когда дочь пересказала ей содержание письма.
– Вот ещё! – фыркнула Оля, но голос её звучал как-то не очень уверенно.
– Ну и зря! – проговорила мать. – Я бы на твоём месте пошла. Да не то чтобы пошла – просто побежала бы! Сколько можно жить по строгому графику, точно ты не человек, а компьютер? Иногда надо позволить себе хоть маленькое сумасбродство. А то так пройдет молодость, а за ней и вся жизнь, а тебе и вспомнить будет нечего!
Поглядела на дочь – и с изумлением увидела, что та внимательно прислушивается к её словам. Обычно для Оли мнение родителей было не слишком значимо, но сегодня, похоже, всё обернулось иначе…
Впрочем, оставим пока в покое семейство Ивановых и вернёмся к другим персонажам этой истории, а именно к Ване Кулешову и его маме. Как читатели, надеюсь, ещё помнят, за девять месяцев до рождения сына Тата отправилась на каникулы к родным в город, тогда ещё звавшийся Ленинградом, где в одну из белых ночей и познакомилась по чистой случайности с мужественного вида загорелым блондином лет сорока. У блондина были пронзительно-синие глаза, внешность киногероя и киношная же профессия – сценарист. Во всяком случае, так он утверждал, тут же добавляя при этом, что ни один из его сценариев пока не был снят, поскольку раньше их не пропускала цензура. Но теперь, когда наконец-то подул ветер перемен, он уже вот-вот, буквально завтра, станет необычайно знаменит. Эти слова, ночная прогулка по сказочно-прекрасным набережным и весь прочий романтический ореол нового знакомства так подействовали на Тату, что, когда белая ночь сменилась серым рассветом, она уже влюбилась настолько, что согласилась провести следующее свидание дома у блондина. Блондин обитал в одной из печально знаменитых питерских коммуналок, и в его комнате почему-то постоянно обнаруживались женские вещи, хотя он и утверждал, что холост и одинок… Состоялось несколько пылких свиданий, после чего блондин отчего-то перестал ей звонить. Тата, как водится, сначала поплакала, а потом успокоилась. Вернувшись в конце лета домой, она столкнулась с новыми неприятностями. Во-первых, узнала, что Миша встречается с Мариной. И хотя Тата сама утверждала, что на Мишу ей глубоко и полностью наплевать, однако восприняла известие об их романе как вероломство и прекратила всяческое общение не только с бывшим парнем, но и с подругой.
Впрочем, это были ещё цветочки. Уже в августе Тата заподозрила, что беременна, а в сентябре её опасения полностью подтвердились. Совершенно растерявшись, девушка рассказала обо всём родителям – и те дружно отговорили единственную обожаемую дочурку от аборта. Мама с папой у Таты были людьми обеспеченными, прокормить не одного ребенка, а двоих (и прокормить не хлебом с водой, а икрой и балыком) для них не составляло особой проблемы. А первый аборт, как известно, не только вреден, но и опасен…
И восемнадцатилетняя Тата решила оставить ребёнка. Родители сдували с неё пылинки, устроили, используя свои связи, в лучшую по тем временам клинику, оснащённую суперсовременным оборудованием, где имелось даже такое новейшее слово техники, как ультразвуковой аппарат. Диагностика показала, что будет девочка. Ася, мечтавшая именно о дочке, очень обрадовалась. Малышку решено было назвать Маргаритой – в честь Татиной бабушки, и вся семья Кулешовых с энтузиазмом принялась за подготовку к рождению Риточки. Время было непростое, суеверие не покупать ничего заранее считалось непозволительной роскошью, да и понятия «купить» тогда не было, было понятие «достать». И потому в доме Кулешовых задолго до Татиных родов появились розовая коляска, кроватка с кружевным балдахином, множество кукол, включая дефицитнейшую Барби, и целая гора платьиц, туфелек, кофточек, розовых распашонок, чепчиков и ползунков – всё новенькое, хорошенькое, в большинстве своём заграничное.
Врачи назначили предполагаемой датой родов двадцатые числа марта. И так, наверное, и получилось бы, если б не очередная случайность. Седьмого марта Тата под руку с мамой вышла на улицу прогуляться и подышать свежим воздухом – и вдруг во дворе на них бросилась злющая собака бойцовой породы, которые как раз в то время начали входить у нас в моду. Бедная Тата так перепугалась этого монстра, что в тот же вечер её отвезли в больницу с преждевременными схватками. К счастью, всё обошлось, Тата не пострадала, ребёнок, появившийся на свет рано утром восьмого марта, родился живым и здоровым.
– Поздравляем, у вас мальчик! – радостно сообщили врачи измученной, но счастливой юной матери.
– Как мальчик? – ахнула Тата. – Не может быть! У меня девочка была! Вы что-то путаете!
– Да вот же, смотрите сами!
Ей предъявили малыша в таком ракурсе, который не вызывал никаких сомнений в половой принадлежности. Но Тата всё равно не успокаивалась.
– Но как же так? У меня ведь и УЗИ показало, что девочка…
– Такое иногда бывает, – утешила опытная врач. – Плод в животе повернулся как-то не так – вот вам и ошибка. Случайность…
