До свиданья. Целуем всех и ждем ответа, ваши дедушка и бабушка. Дубравины».
Пахнуло на Дубравина домом. Задумался. Пошел ужинать. А голова занята стариками: «Надо помочь. Выслать переводом тысяч двадцать. С получки. Сейчас в кармане пусто. Дотянуть бы до квартальной премии. А то жена ворчит: на зиму детям шубки нужны. Главное, чтоб перевод дошел. Теперь везде границы понатыканы».
Красный «Мустанг» с откидным верхом, белыми кожаными сиденьями и хромированным бампером, урча мощным двигателем и шурша шинами «Гудиер», уносит их вверх по извилистой горной дороге, окруженной вековыми соснами. Все выше и выше. Амантай в кожаных стильных перчатках без пальцев крепко держится за оплетенный руль. Каштановые волосы его красивой подруги развеваются на ветру. Они едут к горному бирюзовому озеру. А на заднем сиденье и в багажнике раритетной машины сложено все для роскошного пикника на обочине.
Маленькие радости красивой жизни. Они теперь доступны помощнику президента. И одна из таких радостей – красивые дорогие антикварные автомобили. Кто бы знал, что любовь к красоте может так зовуще пробудиться в душе бывшего сельского паренька, приехавшего в Алма-Ату из глухой казахстанской деревни.
«Мустанг» – это уже второе его приобретение. Первое – черная советская «Чайка», на которой ездил бывший первый секретарь ЦК Компартии Казахстана товарищ Кунаев. Амантай случайно узнал, что старая машина до сих пор стоит в гараже ЦК и ее вот-вот продадут за бесценок. Он посмотрел, вмешался. И выкупил ее для себя. Год ушел на восстановление и реставрацию у знакомого механика. А когда ее выкатили на свет божий, все окружающие ахнули. Стремительный, черный, отполированный лимузин потряс его совершенством формы и благородством линий. А когда Амантай устроился на заднем сиденье представительского авто, он понял, что такое символ имперской власти в автомобильном эквиваленте.
Недавно это было. Американский «Мустанг» – другая философия жизни, другой стиль вождения, другая концепция отношения к миру. Стремительность, свобода, скорость – вот параметры, на которые он нацелен. И машина вполне оправдывает свое название, ускоряясь буквально за секунды и не давая обгоняемым «Жигулям», «Москвичам», «Запорожцам» ни малейшего шанса.
На такую прогулку, да на таком автомобиле, конечно, он пригласил и соответствующую женщину. Женя Ткачук – восходящая звезда казахстанской журналистики. Внешне раскованная, интеллектуально подкованная тридцатилетняя барышня с большим бюстом и полнеющим крепким телом. Евгения – девушка не только с претензиями на интеллигентность, но и с амбициями на светскость. В друзьях у нее писатели, художники, музыканты, поэты. Одно слово – «богема». И Амантаю страшно нравится собираться с ними в ее доме и вести душевные беседы об искусстве и красоте.
Круглолицая, с курносым носиком Евгения слегка морщит полные губки на покрытом ровным искусственным загаром личике и рассказывает по дороге исторический анекдот о фаворитах Екатерины Второй. Подразумевая, конечно, общих знакомых:
– Как-то встречаются на дворцовой лестнице, ведущей в спальню Екатерины, Алексей Зубов и Григорий Орлов. Зубов и говорит: «Здравствуйте, граф! Вижу, ходим мы с вами по одной лестнице!» – это он ему намекает. На что Орлов ему с солдатской прямотой отвечает: «Ходим-то мы, батенька, по одной лестнице. Только, как видите, я спускаюсь вниз, а вы вон как резво бежите вверх». Какая прелесть, правда, Аманчик? Это мне вчера рассказал Миша Гринштейн. Вспомнил Кажегельдина…
Амантаю не надо дважды объяснять, о чем идет речь. Он и так в курсе всех событий и интриг, происходящих при дворе. В некоторых случаях он даже может похвастаться тем, что сам «руку приложил».
Ему, Амантаю, все равно, кто сейчас у власти. Как тому крестьянину из фильма «Чапаев»: «Белые придут – грабят. Красные придут – тоже грабят». Время такое – грабительское. Для него важно другое. Быть у кормила власти. Он даже себе присказку придумал: «Чем ближе к телу, тем лучше делу!»
И она пока себя оправдывает. Выпасть из кадровой обоймы – вот что страшно.
– Видела случайно на улице бывшего твоего шефа Кондыбаева, – рассказывает по дороге Ткачук. – Совсем опустился! Бредет еле-еле. А помнишь, как взлетел тогда, в декабре восемьдесят шестого?
Как же ему не помнить тот трудный год, который, с одной стороны, развел его с друзьями, а с другой – помог двинуться вверх. Он тогда вовремя уловил ветер перемен. И правильно поставил парус. А потом был девяносто первый. И тогда он понял одну простую, но очень важную истину. Революции происходят не потому, что приходит какая-то неведомая неодолимая сила и захватывает власть. А потому, что все отворачиваются от власти. И ее некому защищать. Так было в семнадцатом с царем. Так было в девяносто первом с генсеком. Так будет еще много-много раз. Всегда!
Главное, чтобы этого не случилось с ним. Когда он добьется своей мечты. А пока жизнь и так хороша.
* * *
«Какая она аппетитная, спелая вишня! – думает он о своей подруге, плотно сидящей рядом. – Интересно, так ли она хороша в постели? Молодая, а уже в третий раз замужем. Нынешний ее избранник – бизнесмен средней руки, торгующий разного рода поделками народных промыслов. От глиняных горшков до картин. В общем и целом подходящая партия. Женя обеспечивает ему связи в верхах. Так сказать, подгоняет клиентуру».
А вот и водоем. Охваченное кольцом хвойных деревьев, которые отражаются в чистейшей горной воде, озеро расположено в укромном месте. Не каждый доедет сюда. Да и не каждого пустят через кордоны в эти заповедные места, где на горных склонах бегают олени и лани, а на капот его красного «Мустанга» садится огромная бабочка невиданной расцветки.
Они располагаются на бережку. Достают из багажника дорожный сундучок, в котором есть все необходимое для пикника – от полосатой скатерки до ножей и вилок из нержавейки. Но перед завтраком решают искупаться.
«Ну что ж, купаться так купаться – спешить нам некуда», – думает Амантай, раздеваясь и с интересом поглядывая на Евгению, в черном закрытом купальнике спускающуюся к воде: «Почему в черном?» Потом соображает: «Просто, видимо, начала полнеть. Оттого и черный. Чтобы выглядеть стройнее».
А она заходит в прозрачную, прохладную воду до пояса, поворачивается, призывно глядя на него: чего, мол, давай заходи!
Он, чтобы не ежиться и не пожиматься, просто молча рванул с берега в воду. И сразу, подняв столб брызг, нырнул. Вынырнул. Мощно поплыл, загребая «саженками». Так, как делал это когда-то у себя на речке Гульбе.
Она постояла, понаблюдала и потихоньку опустилась в воду, стараясь не замочить прическу. Плыла не торопясь, «по-собачьи».
Амантай первым выскочил на твердую землю. Обтерся мохнатым полотенцем. И стал ждать ее на крутом бережку, с которого было намного проще зайти в воду, чем выйти. Она подплыла. Он подал руку, наклонившись к воде. И вдруг она неожиданно для него, поднявшись из воды, повисла на нем, обхватив плечи Амантая руками, а торс – ногами. От такого он чуть не грохнулся прямо с берега в озеро. Но удержался. С трудом выпрямил свой стан.
Тело у нее мокрое, плотное, тяжелое. Как будто вырезанное из прохладного мрамора. Груди под купальником крепкие, твердокаменные.
С трудом переставляя ноги, он поднялся с этой ношей на берег.
«Надо же! – думает он. – Встретить такую жрицу любви матери богов Кибелы в наше время. Как в романе Ивана Ефремова “Таис Афинская”: “Тело из камня, душа, как природа”».
– Изнасилуй меня! – шепчет она с вызовом, не разнимая рук.
Широченное заднее кожаное сиденье «Мустанга» и сидящий в гнезде одинокий коршун стали свидетелями этой долгой борьбы двух тел. Сколько ни пытался Амантай заставить ее сдаться, снять купальник, ничего не получалось. Ее сильные руки упорно держали оборону. Брыкаясь и изворачиваясь, она довела его до полного исступления. Когда уже оставалось только два выхода – признать свое бессилие или начать всерьез избивать ее, – она сдалась. Обмякла и снова, обняв «насильника», прижалась к нему…
…Закусывая французский коньячок финской колбаской, он молча смотрит на заходящее за белую вершину солнышко. И чувствует всеми фибрами души быстролетную, уходящую красоту этого мира, этого дня. И еще он чувствует благодарность к этой женщине, которая своей нехитрой игрой пробудила в нем давно забытую страсть, дала возможность хоть на время освободиться от этого вечного бремени долга. Почувствовать себя снова молодым, сильным, желанным. Почувствовать себя зверем, самцом. Забыть обо всем том, что снова ждет его там, внизу. У подножия гор.
С этого дня Амантай начинает коллекционировать не только раритетные машины, эксклюзивные вещи, но и необычных женщин.
