Хелье не ответил, вздохнул, и искоса посмотрел на Гостемила. Тот отвел глаза, покачал головой, и сказал, —
– Зря ты так. Не знаю, кто и чего тебе сообщил, но зря.
Хелье стал смотреть на Гостемила неотрывно.
– Жила-была одна особа, – сказал Гостемил. – И жил-был я. Два раза навестила меня особа в доме моем. Но вовсе не для того, что все подумали.
– Нет? – спросил Хелье.
– Друг мой, я ведь человек капризный и обремененный многочисленными предрассудками, – объяснил Гостемил. – Дело не в низкой талии и не в тяжелых бедрах, кои, конечно же, не красят женщину, но суть явление обычное, и роли большой не играет…
– Это как сказать, – заметил Дир. – Ежели к примеру не очень томная женщина, и хорошо поела, то…
– Дир, помолчи, я еще не закончил речь свою, – строго сказал Гостемил. – Что у тебя за манера перебивать старших. Так вот. Дело не в этом, а в том, что рода моего представителю позволено все, кроме того, что ему не к лицу. Дочь смерда? Пожалуйста. Сестра императора? Сколько угодно. Но не к лицу мне дело иметь с отпрысками рода олегова, ибо вражда у нас с ними лет двести уже. Уж говорил я, казалось бы, тебе об этом. А ты вон чего себе надумал. За кого другого не поручусь. Но я тебе не соперник.
Некоторое время Хелье сидел неподвижно, а затем привстал и порывисто обнял Гостемила.
– Ну вот и славно, – сказал Дир, радуясь. – Вот и хорошо. Вот и прелестно, заметь, совсем. А то чего бы мы сидели и друг на дружку дулись бы.
Хелье, освободив Гостемила, обнял Дира и поцеловал его.
– Ну вот еще, – сказал Дир, обнимая Хелье. – Нежности.
– Легче! – сказал Хелье, смеясь.
– Прости, – попросил Дир, разжимая объятия. – Хорошо-то как. Не знаю, как Гостемил, а я все это время по тебе, заметь, скучал.
– Хозяйка! – крикнул Хелье.
– Не шуми так, – сказал Гостемил. – Это неприлично.
Хозяйка уже спешила к ним с кувшином свира, а за ней семенил половой с подносом, на котором стояли дымящиеся миски.
– Выпьем, друзья, – предложил Хелье, разливая жаркую влагу по кружкам. – Выпьем. Пусть ей, гадине, будет хорошо. Пусть будет ей счастья немеренно.
– Это кому же? – спросил Дир, вздымая брови, но все же берясь за кружку.
– Есть одна такая, – сказал Хелье. – Ведьма киевская.
Гостемил засмеялся.
– Но хороша, – добавил Хелье. – Как хороша, поселяне! Идет как плывет. Подбородок кверху. За нее! За нее!
Три кубка вскинулись и грохнули друг о друга. Хелье выпил свой залпом. Посмотрев на него внимательно, Гостемил схватил кувшин и налил ему еще. Хелье выпил и эту кружку.
– Теперь остановись, – сказал Гостемил. – Съешь чего-нибудь. А то станешь неестественно развязен, а это очень утомительно для окружающих. Не хватай руками, вот тебе нож. Эка дрянь, новгородская стряпня. Брызгается. Годрик!
Годрик, изучивший привычки болярина за то время, что Дир одалживал его Гостемилу, подошел и тщательно вытер забрызганную рубаху белоснежным куском материи – будто специально носил этот кусок с собой.
– Все равно пятно осталось, – сказал Гостемил с неудовольствием. – Теперь хоть и драться можно – рубаха загублена. Последняя из Корсуни. Помнишь Корсунь, Хелье?
– Помню.
– Не говори с набитым ртом.
– Я тоже помню, – сказал Дир. – Дрянной город.
– У тебя, Дир, кроме Ростова, все города дрянные.
– Так и есть.
– Но жить ты тем не менее предпочитаешь не в Ростове.
– Служба.
– Маммону.
– А?
– Нет, – сказал Гостемил, – это я так, не обращай внимания. Ну, стало быть, отношения выяснены, обиды забыты, так, может, друг наш Хелье расскажет, почему ему нужно скрываться и притворяться монахом. Если хочет.
– Эймунд меня невзлюбил.
– Не спрашиваю почему, – сказал Гостемил. – Это все?
– Житник решил, что ему будет неловко, если я продолжу ходить по земле.
– А тут спрошу. Почему?
– Он хотел, чтобы я ему доносил на Ярослава.
– Это уже серьезнее. Наверное.
– Да, – подтвердил Дир. – Житнику ты зря отказал.
Гостемил и Хелье посмотрели на него странно.
– А что? – спросил он.
– Стыдись, – сказал Гостемил.
– Чего мне стыдиться?
– Вы, стало быть, не по одному делу сюда явились, а по двум разным? – спросил Хелье.
Дир и Гостемил обменялись недружелюбными взглядами.
– Не мне судить, – добавил Хелье. – И не хмурьтесь вы так оба. Такая свинья этот Житник. Есть, конечно, на земле подлецы и похуже. Но найти их трудно. И ведь ханжество сплошное. Нет бы сказать – ты будешь мой спьен или тебя сейчас убьют. А он вопрос задает, да еще и умильным тоном – мол, не желаю ли я к нему в спьены пойти.
– А как ты оказался у Житника? – спросил Гостемил невинно.
Хелье строго на него посмотрел.
– Через окно, – ответил он.
– Зачем?
Хелье усмехнулся. Дир ничего не понял и залпом выпил кружку.
В этот момент к столику подошел странно одетый молодой человек, в котором Дир и Гостемил признали недавнего попутчика.
– День добрый, – сказал зодчий. – Простите меня, что без спросу подхожу и обращаюсь. Я еду в Верхние Сосны, и если вы направляетесь туда же, то хотел бы присоединиться.
– А откуда, милый человек, известно тебе, что именно туда мы едем? – спросил Гостемил.
– А я слышал, как ты с лодочником договаривался.
– Я не еду в Верхние Сосны, – сказал Дир. – Дел у меня там нет никаких, а место наверняка отвратительное. Я в том рыбацком домике обоснуюсь, помнишь, Хелье?
Хелье помнил.
***
Ярослав сам распахнул дверь в гридницу, сверкнул глазами, и хотел было впустить только Хелье, но тот отрицательно покачал головой. Вошли все трое.
– Здравствуйте, люди добрые, – сказал нетерпеливо Ярослав. – Ротко, рад тебя видеть, рад твоему возвращению.
– Я, князь, – ответил зодчий, кланяясь, – многим премудростям научился…
– Да, я уверен, что это именно так. А…
– Позволь тебе представить, князь, – сказал Хелье. – Друг мой Гостемил. Знатного роду.
Гостемил оценивающе посмотрел на Ярослава, но князю было не до дерзостных взглядов.
– Очень хорошо, – сказал он. – Гостемил?
Гостемил поклонился с достоинством.
– Ротко, – сказал Ярослав. – Пойди к Жискару, он во дворе дремлет, скажи ему, что пора есть и пить, и что я хочу, чтобы ты рассказал ему все о Риме, поскольку он давно интересуется. Он тебя накормит и заставит дремать рядом с собой на скаммеле. Я с тобою, друг мой, после поговорю, обстоятельно. Все расскажешь, что видел, обо всем поведаешь. Не обижайся. Дело очень важное.
Ротко поклонился и вышел. Жискара во дворе не оказалось – вообще двор был пуст. Ротко сел на скаммель, щурясь на солнце, и вскоре задремал.
– Так что же, Гостемил, дело у тебя какое ко мне есть? – спросил Ярослав, кусая губы и бледнея.
– Не сердись и не спеши, князь, – попросил Хелье. – Гостемил нам понадобится.
– Э … Ты скажи, – да или нет? Нашел?
Хелье кивнул.
– Все, что нужно?
Хелье еще раз кивнул.
– И все хорошо?
Хелье кивнул и улыбнулся.
Ярослав глубоко вздохнул и не сел, но почти упал на скаммель.
– Уф! Ты, Хелье … скажу я тебе … что же? Кто же?
– Не спеши, князь. Все расскажу я тебе, все по порядку. И Гостемил послушает.
– Нет, – сказал Ярослав.
– Послушает, князь. Больше тебе положиться не на кого. За Гостемила я ручаюсь.
– А в чем дело? – осведомился Гостемил. – Если что утомительное, то это как сказать, может лучше и не рассказывать при мне. Не надо утомительного. Кроме того, у меня есть к князю поручение.
– От кого это? – спросил подозрительно Ярослав.
– От сестренки твоей.
Князь и Хелье уставились на него одновременно. Но Хелье был Гостемилу милее, поэтому он к нему и обратился первому, да еще и с возмущением, —
– Если я согласился выполнить ее поручение, это означает лишь, что я согласился его выполнить! – Он закатил глаза. – До чего все-таки люди тупые бывают, как много сил на них нужно тратить, которые можно было бы потратить на что-нибудь гораздо более … на хвоеволия какие-нибудь … А не сказал я тебе об этом раньше потому, что не знал, в каких ты отношениях с князем. Сейчас знаю.
– В каких же? – насмешливо спросил Хелье.
– В доверительных.
– Ты уверен?
– Так видно же.
– А может, это просто дипломатия?
Гостемил еще раз оценивающе посмотрел на князя.
– Нет, – сказал он.
– Друзья мои, – твердо сказал Ярослав. – Прекратите перебранку.
– А чего он на меня накинулся! – возразил Хелье. – Тайны выдает!
– Какие тайны! – возмутился Гостемил. – Где тайны? Ты что это, обвинять меня собрался?
– Прекратите! – прогремел Ярослав.
Хелье и Гостемил умолкли и нехотя посмотрели на князя.
– Я вот… – начал Хелье.
– Да ты не… – начал Гостемил.
– Прекратить! Сейчас же!
Они снова замолчали.
– Что за поручение, говори быстро, – велел князь Гостемилу.
– Поручение? Ах, да … Собственно, больше знак внимания, я думаю, – Гостемил покопался в походном мешке. – Эка я его упрятал. Подожди, князь.
