– У меня был серьезный повод.
– Да? Это интересно. Может, сообщишь, какой? – Я открыла уже рот, но тут же захлопнула. Правда, что я ему скажу? Про киллера? Что я сделала заказ на себя и на него? Даже страшно подумать, что тогда будет. Я резко отвернулась, а Саша неожиданно погладил меня и сказал – Извини, Птичка. Я весь день думал, как я тебя обидел. Конечно, я не прав. – Я повернулась и стала целовать его. Какой он замечательный, добрый и интеллигентный, вон переживал весь день, пока мы тут маски делали, а я его заказала. Господи помилуй …
Наташка сидела рядом подозрительно молчаливая, Лариска с утра пораньше укатила в клуб, а мы решили съездить на Соломенную Сторожку. У Наташки запищал мобильный.
– А, это ты? – По-моему в голосе было разочарование. – Почему не рада, просто дел выше крыши. Нет, сегодня не получится. Завтра…. еще не знаю. Нет, лучше я сама тебе позвоню. Пока. —
Интересное кино, кажется, ее роман будет без продолжения. Еще неделю назад она вся загоралась от этих звонков, а теперь «дел выше крыши». Наташка покосилась в мою сторону, видимо, ожидала вопросов, но я молчала. Надо знать Наташку, долго все равно не выдержит. И точно она поелозила немного, потом вздохнула
– Ну, как тебе маска? Понравилась? – «Недолго мучилась старушка».
– Очень, особенно Саше понравилась, он сказал «ты сегодня прямо вся светишься». А Петька что-нибудь заметил?
– А Петька пришел в два часа и сразу же завалился спать. – Она повернулась ко мне – Представляешь, он был не пьяный и что-то стонал себе под нос
– Стонал? Заболел, что ли? —
– Ну, в смысле пел. Что ты не знаешь, как он поет? «Этот стон у нас песней зовется». И настроение у него было хорошее. Прикинь? С чего бы это?
– А где он был?
– Вот еще! Буду я спрашивать! Мне совершенно все равно, где он был. И сегодня, между прочим, вырядился как дурак и обрызгался каким-то немыслимым порфюмом. Откуда только его взял? Я не покупала. – Последние фразы она пробормотала, соображая, что-то про себя. Вот так фокус! А мы хотели, чтобы на Петьку хоть кто-то обратил внимание. Неужели нашлась такая? А может, это он нарочно для Наташки старается. И ведь помогло, на свидание уже не торопится. Надо бы еще подогреть ее.
– Да, в последнее время Петька выглядит так импозантно. – Здорово я ввернула, так мне это слово нравится, а говорить некому. Один раз Саше сказала, один раз Юре. И для Петьки не жалко. – Кстати, знаешь, наша продавщица Галя про него несколько раз спрашивала. – Наташка недоверчиво вскинула глаза. – Да, говорит, что же Петр Алексеевич не заходит, так он мне нравится, такой видный мужчина. – Наташка фыркнула, но не возражала. Очень хорошо, как говорится, посеяла семена сомнения в ее душе. Нет, вроде какие-то другие семена сеют, но додумать я не успела, мы подъехали к дому.
– Девчонки! И Наташенька и Светочка! А где же Лариса? – Марья Степановна крутилась вокруг нас, причитая и радостно охая.
– А вы, как всегда, на боевом посту. Просто молодец! – Похвалила Наташка.
– А как же? Слежу за порядком. Вот вчера у почтовых ящиков Сережка из пятой квартиры с замками чевой-то мудрил. Ну, я его приструнила, как положено …
– Марья Степановна, – прервала ее Наташка, – собственно мы специально приехали с вами поговорить. -
– Да, – вставила я, – кое-что выяснить хотели.
– Чего? – Мгновенно подобралась бабулька и с любопытством уставилась на меня.
– Вы нашего жильца видели?
– Неужто пропало чего?
– Да нет, – отмахнулась я, – даже наоборот.
– Это как?
– Он оставил кое-что, а я не знаю, как теперь ему передать.
– А– а, – протянула она разочарованно, видимо, ее огорчил этот факт. – Ежели, что оставил, непременно заявится.
– Марья Степановна, может, он вам телефончик оставил? – Со слабой надеждой спросила Наташка.
– Ничего он мне не оставил, – она поджала губы, – даже не соизволил зайти.
– Как!? – В один голос воскликнули мы.
– Больно гордый, только очкастого посылал, а сам ни-ни.
– Какого очкастого?
И Марья Степановна поведала нам, что деньги ей передал молодой парень в очках «очень вежливый и аккуратный», хорошо одет и выбрит чисто, не то, что некоторые. Ходят патлатые и с недельной щетиной
– Модно, говорят, со щетиной ходить, – она стала развивать эту тему, а мы, переглянулись, окончательно потеряв надежду что-нибудь узнать, и придумывали предлог, чтобы остановить словоохотливую старушку.
– И еще, я вот, что подумала, – неожиданно произнесла она, когда я уже открыла рот для прощания. – Никакой он ему не дядя.
– Кто? – Удивилась я внезапному скачку ее мысли.
– Ну, жилец ваш.
– Та-ак, – протянула Наташка, отодвигая меня на задний план, и совершенно немыслимым тоном продолжала. – А на каком основании вы сделали подобное умозаключение?
Вот зараза, как она это лихо ввернула, прямо как следователь. Марья Степановна немного поморгала, набрала воздуха и понесла
– Умозаключение такое вышло потому, что когда я шла от магазина, увидела огромный лимузин, почти, как у Саши твоего, только поменьше и цвет у него темный. Из него сразу же выскочил этот культурный и дверцу побежал открывать. А тот вышел, махнул рукой, мол, дальше ехай и направился к нашему дому. Я сразу поняла, что это жилец ваш и поспешила за ним, но не успела, уж больно прытко тот шагал и сразу – хмыльк в подъезд. После него прямо благовоние стояло. Вот я и подумала, что парень энтот никакой ему не племянник, а подчиненный. Стал бы так племянник перед дядей прыгать. Хотя, конечно, – она что-то посоображала про себя, – если он ему наследство завещал…. Да с другой стороны, чего б ему помирать, человек-то, сразу видно, не старый.
Мы поблагодарили бабульку и прытко побежали в подъезд. В квартире было все по-прежнему. Наташка, как заправский сыщик, стала рыскать по всем углам. Ничего не обнаружив, плюхнулась в кресло напротив и уставилась на меня.
– Ну что ты сверлишь меня взглядом, и так тошно, – не выдержала я.
– Птичка, соберись, и еще раз все осмотри.
– Да что тут осматривать? Я в прошлый раз все осмотрела. Ничего тут нет! Ни одной бумажки! – Слезы были близко. Нет, так нельзя. Наташка права, надо собраться, вернее сконцентрироваться. Я подошла к столу и стала перебирать книги.
– Вспомни, может тут какая-нибудь книжка не твоя? – Подала голос Наташка.
– Да все тут мое. Только папка Сашина появилась, наверное, забыл, когда приезжал сюда, надо захватить ее с собой, может, там, что нужное.
– Ну-ка, дай взглянуть, – она взяла папку и открыла ее. – Ты уверена, что это его папка?
– Здрасьте, приехали! Что же я его папку не узнаю? Видишь, в углу логотип. Это я, между прочим, его придумала. —
– Подумаешь, логотип! Что, у одного твоего Саши такая папка?
– Ну, не одна такая, но у рядовых сотрудников точно нет, только у руководителей.
– О! – Наташка подняла указательный палец и многозначительно на меня посмотрела. – Это уже кое-что.
– Что? – тупо переспросила я.
– Шевели мозгами! —
Я пошевелила, ничего на ум не шло, но, на всякий случай я придала своему личику глубокомысленный вид. Наташка влезла в папку и перебирала бумаги – А вот это уже интересно! – Она вертела в руках отрывной блокнотик. Я подошла поближе.
– Смотри, это чей телефон?
– Мой, конечно, ну этот, старый. Ты что, забыла?
– Я-то не забыла, вот странно, что Саша забыл, ведь ты же без конца трындишь, какая у него феноменальная память. «У моего Сашеньки замечательная память, он ничего не забывает» – передразнила меня Наташка довольно противным голоском.
– Это правда, память у него очень хорошая, – подтвердила я.
– Просто феноменальная, – продолжала ехидничать Наташка. – Да? А тогда зачем он телефон записал?
Я не выдержала и вырвала блокнот
– Чтоб ты знала, это вообще не Сашин почерк. Теперь успокоилась?
– И что это значит?
Вот пристала. Что значит? Что значит? Откуда мне знать? Но вслух сказала
– Все, что угодно. Возможно, это Юрина папка. Хотя, нет … – Я опять стала изучать блокнот. – Слушай, это не Юрин почерк. У меня в сумке должна валяться записка, он как раз недавно мне тут что-то нацарапал. – Я лихорадочно стала рыться в сумочке. Конечно, с первого раза ничего не нашла. Пришлось все вытряхивать. – Вот она!
Наташка вырвала ее у меня из рук – Что это такое? «Не забудь. Охранника зовут Олег. Не наделай глупостей» Вот черт! А где охранник? – Мы подошли к окну и пытались что-то рассмотреть, но с двенадцатого этажа плохо было видно, тем более, пошел снег, и все машины припорошило, так что сверху они были одинаково белыми.
– Слушай, а где мой охранник? Он нам так подпевал хорошо. – Я мечтательно закатила глаза.
– Наверное, тебе его заменили. Ладно, давай вернемся к нашим баранам. Значит так, блокнот не Сашин, почерк не его, и папка, соответственно тоже не его. Возникает вопрос – чья?
– Хороший вопрос. Только, как это выяснить?
