Слон и компания шли на день рождения в приподнятом настроении. Во-первых, завтра воскресенье, и впереди нет серьезных занятий. Во-вторых, у станции в Горелово им сказочно повезло, и они приобрели замечательные букеты цветов – появятся на празднике не с пустыми руками. В-третьих, Слон собирался сделать предложение руки и сердца девушке с длинной косой.
Вот это «в-третьих» и подвело. Для храбрости он решил немного выпить, и отправил Пучика за вином в ближайший гастроном. Все знали слабость своего товарища, его робость перед девушками. Здоровый сильный парень просто таял, и мгновенно терял дар речи в общении с незнакомками. Курсанты удивлялись: как вообще он с Валей нашел общий язык.
В общежитие ввалились нестройными рядами, быстро стали снимать шинели и шапки. Слон с порога поцеловал Валю, вручил огромный букет цветов, поздравил с днем рождения, и тут же позвал замуж. Стоящие вокруг аплодировали смелости друга и поражались, как ему это удалось сделать два заявления одновременно. Слишком много устных слов в одной фразе – подвиг для этого великана. Но девушка всё поняла быстро, и, как он, покрылась багровыми пятнами: она – от смущения, а Слон – от выпитого вина. Со стороны они напоминали больших снеговиков: крупные, округлые, с длинными красными носами.
Компания быстро расселась в комнате, подготовленной для праздника, и потекли веселые разговоры с дежурными тостами по поводу дня рождения очаровательной девушки.
«Не каждому нравится то, что он видит, но и не все, что видно, должно нравиться», – произнес, усаживаясь к соседке в очках Марк. Таранов улыбнулся выбору друга, зная, что поговорить тому приятнее, чем выпить, и устроился в углу под торшером у окна. Отсюда он мог видеть всех, и радоваться минутам свободы с расстегнутым кителем и верхними пуговицами рубашки, болтающимся на зажиме галстуком, без командиров и начальников, в доброй студенческой суете.
Кастрюлька с салатиком «Мимоза» и тазик «Оливье» ему напомнили домашние застолья, где говорили мужчины, а женщины подносили закуски. Мама порхала с кухни в гостиную и обратно, гости курили на балконе, кто-то произносил красивые кавказские тосты, приговаривая: «Бокал, выпитый без тоста, напрасно выпитый бокал!» Прикрыл глаза, и, казалось, почувствовал запах шашлыка из осетрины. Перед глазами росли огромные подносы с гранатами, курагой, изюмом, орехами, конфетами, любимой пахлавой…
– Ты чему улыбаешься, дружище?! – спросил рядом сидящий моряк. Его глаза искрились весельем, он сегодня веселил компанию своими незамысловатыми тостами и байками. Парней и девушек в комнате было почти поровну, и всем нравилось независимое общение с неумолкающим тамадой.
– Своему. Завспоминалось что-то, – немного грустно ответил Таранов, не очень стараясь поддержать беседу с балагуром в тельняшке.
– А ты, что грустишь? – обратился моряк к девушке рядом.
– На тебя смотрю, и грустно мне. Подруга замуж выходит…
– Мне нравится ход твоих мыслей! – заулыбался говорливый парень.
– Достал ты разговорами, вот и грущу! Лучше бы сразу – к делу…
– Мысль, конечно, интересная, – похоже, что ему совсем было не важно к кому и когда обращаться. Просто парню хотелось поговорить. – Давайте я вам байку расскажу!
– Не цеди мысль, выскажи ее потоком, – не удержался Генка.
– Выскажись как Рамзес второй, не вытирая пот со лба, – добавил Муля.
– Рамзес не потеет, – оперативно отреагировал морской старшина, получив мгновенное одобрение курсантов. – А что у мужчины никогда не было, нет и не будет?
– Свекрови! – отозвалась Валя.
– С моей жить будешь! Еще варианты?
– Ребенка он не родит.
– Не по тому курсу думаете, – его ответ потонул в смехе. – Скорлупы на яичках!
Компания складывалась мирная и веселая.
Таранов слушал, и улыбался теперь не домашним воспоминаниям, а сегодняшним наблюдениям. Он сравнивал говорливого моряка, у которого в училище не так много гуманитарных предметов, со своими друзьями-политработниками. «Мы наговариваем за 24 часа в сутки больше всех этих парней в тельняшках вместе взятых. Поменяться нам местами что ли? Вот как неожиданно судьба крутит: я подавал документы в военно-морское училище и не поступил, а по этому флотскому пацану плачет общественная и партийно-политическая работа».
Разговорчивый моряк – брат Вали – рассказывал о своем товарище или знакомом, который недавно приходил свататься.
– Этот парень, назовем его Саша, долго ухаживал за девушкой, которая настолько ему нравилась, что он решил связать с ней судьбу узами Гименея. Дело шло к выпуску из училища, и вопрос стоял довольно остро: «Сейчас на девушке, или после выпуска – на русалке!» Как положено в таких случаях, он купил цветочки, бутылку, торт и прибыл непосредственно в двухкомнатную квартиру своей любимой.
В эту минуту курсанты засмеялись и переглянулись, вспомнив, как Слон выбирал букет побольше и солиднее, готовясь к похожему ответственному событию. Сейчас он положил голову на высокую грудь Вали, укутался ее длинной косой и таял в новых для себя ощущениях.
Моряк продолжал:
– Его девушка, назовем её Маша, видимо догадываясь о грядущей торжественной минуте, спровадила куда-то своих родителей и хлопотала на кухне, как настоящая хозяйка. Саша, вручив торт и цветы, отправился в комнату, напоминающую гостиную, где был накрыт роскошный стол в ожидании торжества.
Тут, моряк понизил голос, и, привлекая к себе внимание слушателей, перевел рассказ на полтона ниже.
– Случилось страшное… Захотелось Сашке именно в этот момент со страшной силой п… Извините, девушки, слова из песни не выкинешь. Вам, педагогам, известно об этом очень хорошо! Итак, со страшной силой захотелось ему… взбзднуть. Но где? Хрущевка, сортир рядом с кухней, если – в нем, то звук услышит Маша и ее родители, неудобно же! А чувствует мужик, что получится у него громко. Что делать?
Рассказчик оглядел слушателей. Девушки были все во внимании, парни с улыбкой сидели, жевали и не перебивали, хотя, наверняка, эту байку тысячу раз слышали в разной интерпретации.
– Он нашел оригинальный выход. Из комнаты вела еще одна дверь, в смежную комнату. От кухни она была довольно далеко… Заглянув в предполагаемую спальню, Сашка увидел, что там темно. Поднапрягся, чтоб второй раз не забегать сюда, и от всей своей широкой курсанткой души взбзднул несколько раз подряд. Потом, снял китель, помахал им в разные стороны, развеял не просто амбре или запашок, а настоящее зловоние. Вернулся в гостиную, и одна только мысль у него: «Успеет ли все выветриться, когда я с Маней сюда приду?». Сел к столу с чувством выполненного долга, и ждет любимую.
Маша закончила суетиться на кухне, пришла к нему за стол и села рядом. Стол был торжественно накрыт на четыре персоны.
«Родителей ждем!», – догадался Сашка.
«Что-то ребят долго нет, – сказала невеста. – Таня, Вова, идите к нам!» – позвала она.
К ужасу Сашки, из смежной комнаты, которую он принял за спальню, вышла подруга невесты со своим парнем, сгибавшиеся от приступов хохота. Они, видимо, целовались в темноте, не ожидая столь оригинального знакомства с перспективным женихом.
Несостоявшийся муж схватил фуражку, ботинки и убежал… – печально заканчивал свой рассказ Валин брат. – Поразительно то, что Сашка несколько раз рассказывал эту историю нам в кубрике, ища сочувствия и приговаривая: «Вот невезуха-то!», – а мы сетовали: «Сане и Мане не суждено быть вместе…».
Все хохотали хором так громко, что Слон очнулся, протер помутневшие от выпитого вина глаза и огляделся. Вокруг все не просто смеются, а заливаются, морячок что-то говорит, и на него смотрит. Слон услышал окончание байки «не суждено им быть вместе», и подумал, что речь о нем, это ему с Валей не быть вместе. Недолго думая, он произносит свою, ставшую со временем классической, фразу про квакающую жабу. И бьет в лоб шурину.
Конечно, Валентина запричитала, испугалась, стала ему объяснять, что родной брат это ее, девчонки налетели, останавливая начавшуюся было драку, а Слон смотрит на всех, и ничего не может понять.
– Слон сидит тут, а мозг оставил в казарме, – брякнула, не подумав, ее подружка. Курсанты и моряки напряглись, Слон кулаки сжимает и на всех зверем смотрит.
– Ничего не предвещало грозы, пока не появились корабли, – разрядил обстановку Пучик. – Залпом из сухих орудий по мирному противнику пли!!!
Он достал из своего бездонного портфеля еще несколько бутылок сухого вина, и под общее ликование праздник получил свое новое продолжение. Старшина очнулся, Слон извинился, они выпили на брудершафт и быстро помирились. Таранов смеялся вместе с ними, пил вино, хотел со всеми дружить и радоваться жизни. В этот вечер он целовался в коридоре со своей миловидной соседкой, которая заигрывала с тамадой, впервые увидел, как Муля танцует на столе практически голый с одной из подружек невесты. Марк на кухне проговорил весь вечер с девушкой-ботаником, Генка увел свою подружку в соседнюю комнату, и появился только к концу вечера. Остальные курсанты братались с моряками, собирались жениться на студентках, пели песни, слушали музыку, играли на гитаре и только в последнюю минуту до электрички покинули гостеприимный «Маленький Париж».
