– Кас, – произнесла его имя достаточно мрачновато, чтобы заставить его дернуться, – я видела призраков, людей, превращающихся в воронов, источающих огонь и управляющих погодой. Также на меня неизвестно по какой причине охотятся, и исходя из этого, мне приходится запираться на все замки в собственном доме и бояться чего-то… Разве я не достойна знать правду?
– Достойна, – согласился он. – Просто я боюсь, как ты отреагируешь на нее.
Я закатила глаза.
– Если думаешь, я буду буянить, то привяжи меня к кровати, как это вчера сделали одни придурки.
Кас загадочно улыбнулся и постучал пальцем по подбородку.
– Довольно заманчивое предложение, но на это у нас нет времени.
О, нет. Меня не правильно поняли.
Я открыла рот и замотала головой.
– Я не это имела в виду!
– Скромность красит человека, – издевался блондин, спрыгивая со стола. Конспекты смачно хрустнули под ним. Думаю, придется кое-кому переделывать работу по географии. Кас направился по периметру комнаты. – Как долго ты была в клинике для душевнобольных?
Неожиданно. И, кстати, откуда ему это известно? Он что, рылся в моем личном деле?
– С… семь лет, – дрожащим голоском выдала я. – А как ты узнал об этом?
Кас обреченно указал пальцем на себя, потом – на меня.
– Гипотетически, мы с тобой «одной крови» – некроманты. Грубо говоря – сородичи. Не пугайся заранее – все, что нас объединяет – общая сверхъестественная принадлежность, не больше. И иногда я знаю больше, чем тебе кажется.
– В самом деле? – я старалась выглядеть стервой. – Ну, окей. Например… какого цвета трусы на мне?
Он резко обернулся и на мгновение покраснел.
– Что?
– Какого цвета трусы на мне? – почти со смехом повторила я, ощущая себя идиоткой.
Кас нервно сглотнул, опуская взгляд на мои ноги. Его щеки вновь залились пунцовым цветом, а потом – побелели, когда он вздохнул, смахнув светлую челку со лба.
– Голубые?
Вообще-то, черные. Или… о, черт, я забыла, какое на мне белье.
– С чего ты взял? – в душе я громко ругала себя за то, что решила поднять эту деликатную тему. И кто меня за язык тянул?
– Это твой любимый цвет, – объяснился он, робко улыбнувшись.
Я тоже заулыбалась – почему? – не знаю точно. То ли из-за того, что Кас запомнил, какой мой любимый цвет или из-за того, что он хотя бы предположил, что я ношу трусы, ведь сама я только сейчас поддалась сомнениям: надевала ли что-нибудь под штаны или все же… забыла. Не помнить такие детали – это слишком.
– Уф, – я провела ладонью по лицу. Надеюсь, оттеков от слез не было видно Касу. – Проехали. Итак, значит, мы – некроманты? – уточнила, опустившись в кресло. Правду принимать лучше сидя – это в том случае, если меня потянет снова грохнуться в обморок и добить свою и до того поврежденную голову.
Кас сел на кровать, сгорбившись.
– Ты удивлена? – изогнул бровь.
Я не знала точного ответа на этот вопрос.
– Это сложно объяснить, – ответила я, осматривая его напряженное лицо. Ни одной царапинки после того случая в лесу… Черт, да кто этот парень? У него что, самая быстрая в мире регенерация? – Почему мы… такие?
– Это сложно объяснить, – констатировал Кас, пожав плечами.
Я показала ему язык.
– Повторюшка.
Кас ухмыльнулся. Джейн права – я веду себя, как ребенок и, наверное, никогда не смогу выйти из этого возраста.
– Но есть логичная версия, почему мы родились такими. – Кас заинтриговал меня. Когда я жестом позволила ему продолжить, он вытер руки о джинсы и более тяжелым голосом изрек: – Генетическое вмешательство. – Я вылупила в неверии глаза, и Кас покачал головой. – Вполне возможно этот ген передался нам по наследству от наших родителей или бабушек и дедушек. А может, это вообще – рецессивный ген, спавший многие поколения и решивший проснуться именно в нас.
Если мои предки были бы тоже с «подарками», я бы об этом знала и сидела бы в психушке вместе с ними и наверняка – Джейн. А так, мне одной выпал «шанс» проторчать несколько лет в клинике для съехавших с катушек. Интересно, родители были в курсе, кто я на самом деле? Все возможно. Кто знает, вдруг они именно поэтому отправили меня в клинику или же не были в курсе всего и запихали меня в дурку по своим сделанным глупым выводам о моем странном поведении. Как насчет других родственников? Не-ет. Они не могли обладать даром – видеть призраков и… оживлять их. Если бы так оно и было, скорее всего, о моем роду ходили бы неприятные легенды, ведь рано ли поздно о необычных способностях стало бы кому-нибудь известно.
Я медленно выдохнула, приводя мысли в порядок.
– Мои мама и папа, бросившие меня из-за того, что я отличалась от других, уж точно не были… н-некромантами, – последнее слово я произнесла с запинанием, еще не до конца привыкнув к нему. – Дальние родственники – тоже не думаю. Но вот жившие пару столетий назад предки – возможно.
Кас опустил взгляд, ставший печальным.
– Мне очень жаль, что с тобой так поступили. Я…
– Ты все это время знал, где я и что со мной? – неожиданно спросила я.
Кас напрягся. Его скулы пришли в движение.
Определенно знал.
– Да. Я не мог ничего с этим поделать. В тот момент ты не знала меня, и было бы глупо приходить за тобой и пытаться вытащить тебя оттуда. Лучшим способом тебе было притвориться здоровой, что ты и сделала.
А он прав. Любой побег из психушки вдобавок с сообщником – не привел бы меня ни к чему хорошему.
Я скрыла слезы за непроницаемой маской и попыталась улыбнуться, чтобы не выглядеть слишком печальной – наверное, получилось дерьмово… Выражение лица Каса это подтвердило.
– Ты выглядишь расстроенной.
– Да ну? – слишком весело пискнула я. Горький ком застрял в горле.
Семь лет… Семь лет ужаса. Семь лет ненужного лечения и все – напрасно. Способности проявились во мне. Возможно, я не была некромантом с рождения, но потом же стала им. И я не выбирала себе такую судьбу. Я не хотела быть тем, кем стала…
– Дэйзи, – выдохнул Кас; в его глазах мерцало сожаление, – извини, если ты ожидала от меня большего. Находясь там, ты была в некой безопасности от жнецов.
– Жнецов? – повторила я. О, уже пару раз слышала это слово. – Кто это такие?
– Наши враги. Враги некромантов, – пояснил Кас, сцепляя пальцы в замок.
Я не понимала многого. Чем дальше шла речь о сверхъестественном, тем больше появлялось у меня вопросов. Оказывается, кто-то из моих предков был некромантом, и этот «необычный» ген передался именно мне. Вдобавок, самое ужасное, что на этих некромантов по необъяснимым причинам охотятся…
– Жнецы. – Я уставилась на Каса, готовая разорваться в криках от неожиданно-нахлынувшего осознания очевидного. – Значит, Самюэль, Кэм и Ворон – жнецы? И они хотят убить… нас?
Парень сдержанно кивнул, насторожившись. Если думает, что я сейчас начну просто носиться по комнате с дикими воплями – он глубоко ошибается. Я буду крушить все здесь и надрывать свою глотку до тех пор, пока не заболит горло и не устану создавать хаос.
– Да, – спокойно отрезал Кас, вставая.
Я почувствовала головокружение и то, как паника переключилась на максимальный режим. Так, Дэйзи, спокойно! Не падай в обморок и веди себя прилично.
Я сжала руку в кулаки, выдавив подобие оскала и ухмылки.
– Отлично.
– Отлично? – А что я могла еще сказать? Черт… Я много чего не понимаю! – Разве тебе не интересно узнать, кто они такие, зачем убивают нас? М?
– Удиви меня, – я раскинула руки в сторону.
Каса удивляла моя реакция не меньше. Он подошел ближе и, присев на корточки, положил ладони на мои коленки. Тепло распространилось вверх по телу и, опустившись, остановилось внизу живота, вызвав у меня продолжительный вздох.
– Прошу, выслушай меня и постарайся не перебивать. Мне столько всего надо тебе рассказать, а времени катастрофически мало. – Когда я кивнула, он продолжил. Я старалась сосредоточиться не на его прикосновениях, а на – словах. – Получается, ты видишь призраков с девяти-десяти лет?
– Угу.
– У меня для тебя есть две новости: плохая и хорошая – с какой начать? – сказал Кас.
Я захныкала.
– С плохой, – решила, настроившись на не очень приятные известия.
– У некромантов способности развиваются в четырнадцать лет. Всегда. В том случае, если у ребенка был один предок или родитель – некромант. Вообще, в любом роду, где было два некроманта, дети с «особыми» способностями больше не рождаются. А если некромант все же родился – что бывает крайне редко, он своего рода – уникален; его «силы» и просыпаются гораздо раньше. Он сильнее обычных, и души, учитывая этот принцип, подстерегают его почти на каждом углу, не давая нормальной жизни. Призраки чувствуют – сильный ли некромант или – нет. Уникального некроманта можно не сразу узнать, но он может одним прикосновением вернуть заблудшую душу обратно в тело, в отличие от других его «сородичей», которым на это требуется больше сил и времени. Их еще называют – вождями мертвых. Один такой некромант вполне способен воскресить целую армию мертвецов, и заставить их служить ему до неопределенного срока. А вот обычным некромантам неподвластно принуждать усопших подчиняться их правилам и нравам.
