От спиленной сосны до заросшей жимолостью и китайским лимонником аллеи – по дорожкам, прогуливаясь, – минут семь. Глеб, перемахивая через цветущие растения и растаптывая прочие аккуратные грядки, добрался туда всего за минуту.
Первые метры канавы были закопаны совсем недавно.
За поворотом слышался рабочий скрежет железа по твёрдой земле.
Сразу же, не медля, словно давно уже его ожидая, Ванька широко улыбнулся.
– Глебка, привет! Ты чего так рано-то, а?
Так же, с улыбкой, лениво потянулся, отставил лопату в сторону, полез в карман за сигаретами.
– У-ух…
«Не он. И это хорошо…!».
С размаху выдохнув, капитан Глеб Никитин опустился на широкий, испачканный землёй борт жестяной тачки.
– Ну, ты меня и напугал, работничек….
– А чего такое? Страшный я за ночь стал? Или в сравнении с маленькой дамой, а?!
Иван захохотал, смачно закурил, выпустил длинный дым.
– Не, если бы не работа, я сюда в такую рань ни за что бы не приехал!
– Ванька – ты болван.
– Чего такое?
Действительно, поначалу с радостной безмятежностью встретивший Глеба, Иван присмотрелся к выражению его лица и сразу же встревожился.
– Да что случилось-то, объясни хоть?!
– Свидетеля на свадьбе помнишь? Чёрный такой, худощавый, в очках?
– Ну, видел.… А что?
– Кто-то раскроил ему башку лопатой. Здесь, у спиленной сосны.
– Жив?!
– Пока да.
– Ну, слава богу!
– Парня грохнули минут двадцать назад. Лопата – твоя.
– Ого!
Сигарета упала на траву, а Ванька, сразу как-то потерявшись, без сил сел рядом.
– Глеб, это не я…. Ты даже и не думай, Глебка….
– Не тарахти. Знаю, что не ты. Но до того как увидел сейчас твою счастливую рожу, не был ни в чём уверен. Ты точно с этим свидетелем никаких разговоров не имел?
– Нет, нет, Глебка! Честное слово…
– Не в пятницу, не в субботу?
– Нет, что ты?!
– А сегодня?
– Да я его вообще сегодня не видел!
– А кого видел?
– Ну-у, не знаю…. Не запомнил. Кто-то из посетителей проходил за кустами, один, двое…. Не знаю, честно!
– Мужчины, женщины?
– Глеб, да я же канаву закапывал! Ни на кого и не смотрел, только на лопату! Кстати, я другую лопату и взял, потому что мою, старую, найти на месте не мог….
– Ладно, кончай работы. Пошли быстрее к парню, теперь уже оперов вызывать надо.
Вдалеке, у входных ворот, завыла сирена «скорой помощи».
– Медицина уже здесь….
Капитан Глеб подождал, пока Иван соберётся, бросит в тачку лопату, и они вместе, рядом, изредка толкаясь плечами, пошли по узкой аллее, под зелёными арками, увитыми прозрачной китайской вейгелой.
Тачка громыхала неровными колёсами, «скорая» ревела всё ближе и ближе.
У спиленной сосны они встретились.
Врач выскочил из машины, бросился к раненому, но сразу же, признав, по халату с эмблемой, в Валерии Антоновне начальство, поднялся с колен и подошёл к ней.
– Вызывайте полицию – это преступление, а никакой не несчастный случай.
– А…
Храня обещанное молчание, Валерия Антоновна не успела даже и слово произнести в своё оправдание.
– Я вызову. Не беспокойтесь.
Капитан Глеб небрежно махнул врачу.
– Продолжайте заниматься парнем…. Алло? Дежурная часть? Докладывает охрана ботанического сада. На нашей территории совершено нападение на неизвестного молодого мужчину, возраст около двадцати лет…. Да, да…. Ранение головы, раненый без сознания. Характер ранения? По голове его грохнули! Да! Орудие преступление? Лопата. Да, лопата, штыковая. Да, лежит рядом. Нет, что вы! Меры приняты. Охраняем. Да, да, всё…. Да, ещё! Медики уже сюда прибыли. Да, ждём вас. Да…
Врач, худощавый мужчина в возрасте, подозвал санитаров, втроём они подняли Игоря, переложили на носилки.
– Судя по всему, вы здесь командуете?
– Вроде так. А что?
Капитан Глеб кивнул, соглашаясь.
– Отойдём.
Врач сплюнул в сторону, вытер с губ табачную крошку.
– С парнем плохо. Мы срочно уезжаем. Есть шанс, что до стола довезём живого…. С полицией будете разговаривать сами. Справитесь?
– А то…
Судя по всему, ранних посетителей в саду, действительно, было ещё мало, потому что по главной аллее машина проехала без истерики тревожного сигнала, и только потом, выбравшись за ворота, засигналила там, завыла на полную.
– Ну вот, ещё и это…
Растерянная и уже побледневшая, Валерия Антоновна опустила руки.
– Что ж такое-то у нас тут происходит, не пойму?
Иван молча присел на пенёк, снова закурил.
Капитан Глеб аккуратно, стараясь не вступать на приблизительный круг мягких опилок вокруг пятен крови, обошёл полянку.
– Ванька, а этого раньше здесь не было?
– Чего?
– Смотри.
На светлом торце одного из больших сосновых чурбаков, лежавшем на боку, виднелся тёмный рисунок.
– Как молния, вроде…
– Похоже на знак Зорро.
– Точно, как английская буква «зет»!
– Или немецкая. Стойте оба там! Не подходите ближе, не топчитесь.
Тремя равновесными прыжками Глеб добрался по другим чурбакам, как по камням по воде, до рисунка, балансируя, тронул пальцем букву.
– Кровью. Свежая…
– Ой, же…. Специально, значит! А он же ведь ещё шептал…
Всхлипнув, Валерия Антоновна вспомнила про первый пункт приказа, закрыла лицо рукавом халата и зарыдала молча.
Глеб спрыгнул на траву.
– Постой, постой, Антонна! Прекрати-ка на минуту горевать, ещё успеешь. Кто шептал? Раненый парень, да? Что?
– Про какую-то вазу он говорил, тихо так, несколько раз. Только одно слово всё как будто выдыхал: «…Ваза, ваза, ваза». Больше ничего….
И, не сдержавшись, заместитель директора снова бурно заплакала в свой уже почти и не белый халат.
– Ваза. О чём это?
– Не знаю. В саду таких скульптур нет. И в кабинетах ничего такого похожего…
Решив бросить недокуренную сигарету на землю, Иван остановился, пригасил её о ближнее дерево, зажал в кулак и встал рядом с Глебом.
– Лопату тоже не трогай. До приезда этих…. И чтобы никто тоже.
– Хорошо.
– Не в курсе, видеокамеры на периметре случаем сейчас не работают?
– А кому они в выходные-то нужны? Выключены.
– Понятно….
– Ты с утра коменданта не видел?
– Да пошёл он…!
Иван длинно сплюнул.
– Козёл лупоглазый…. Пробовал тут мне скомандовать берёзы к приезду комиссии красить. По пояс, для красоты. Послал я его. А он разорался…. Не здоровался последние дни, только фыркал, если что сделать было надо…
– Ясно. И всё-таки – сегодня он здесь ещё не появлялся?
– Нет. Чего ему в нерабочий-то день здесь делать?! Водяру, небось, с корешами-полковниками где-нибудь глушит…
Через полчаса приехали полицейские.
Их процедуры интересовали капитана Глеба мало; он, присмотревшись, выбрал одного, меньше всех суетливого, немногословного, молодого, и отозвал его поговорить в сторонку.
– Неофициально, просьба. Вас как звать?
– Виталий Александрович.
Глеб тоже представился, объяснил причину своего раннего появления в саду, и то, как он, рядовой посетитель, решил помочь заместителю директора в сложной ситуации.
– Виталий… Можно по имени?
– Да.
– Виталий, я отнюдь не пытаюсь вмешиваться в вашу оперативную деятельность, но, насколько мне позволяет мой жизненный опыт и подсказывает интуиция, вам стоило бы сейчас связаться с комендантом ботанического сада и определить его местонахождение.
– Зачем?
– У меня есть сведения, что он весьма любопытный в криминальном отношении человек. Один из его племянников, высокий и спортивный юноша, наверняка тоже может дать имеющие отношение к этому делу показания. Если у него получится внятно говорить без множества зубов…. А вот другому племяннику этого самого легендарного коменданта дали сегодня здесь лопатой по голове. Именно из-за него вы сюда и приехали.
– Это точные сведения?!
– Ручаюсь. Особенно за недостаток зубов у комендантского племянника номер один.
Кровью, лопатой и следами на сосновой поляне занялась какая-то серая женщина в резиновых перчатках.
Полицейские увели Валерию Антоновну в кабинет, капитан Глеб Никитин и Иван, пользуясь статусом почти сотрудников ботанического сада, проследовали за ними; там заместитель директора, порывшись в рабочих журналах, сообщила офицерам номер мобильного телефона коменданта; те дозвонились до него, узнали, что, действительно, комендант ещё с вечера субботы находится с однополчанами на шашлыках и что его спортивного племянника родные и друзья не могут найти вот уже второй день. Нигде.
– Интересно. А вы, свидетели, теперь можете погулять…
Спокойный Виталий Александрович очень вежливо показал Ваньке и Глебу на дверь.
– Рад был знакомству со всеми, господа.
Капитан Глеб раскланялся.
– Пошли, Иван. Мы не должны мешать правосудию.
