Наталья Горская - Корова (сборник)

– Ах «Акс»! – наконец-таки поняла Бронислава, о чём речь. – Так бы и сказали. А то у меня же голова кругом идёт от этих названий: Акс, Макс, Текс, Лекс, Кекс, Секс, крекс-пекс-фекс. Пора в русском языке букву «икс» вводить, однако.

– Зачем нам «икс», когда у нас хорошая буква «хе» есть? – спросили в очереди. – Путаница же возникнет.

– Вообще-то, да, – кивнула Броня. – Буква «хе» лучше. Без буквы «хе» в России никак не обойтись.

– Так есть «Ах» али нет? – продолжала вопрошать бабулька Алтынова.

– Есть, – Бронислава полезла куда-то под прилавок. – Даже в ассортименте. Вот он, красавец! Тут и рекламка есть: «Создан для мужчин – действует на женщин».

– Так он для баб али для мужуков? – растерялась Алтынова.

– Для тех и энтих: тех подушишь, а энти нюхать будут и жизни радоваться, так что ни зарплата, ни соцпакет уже не нужен будет, – съязвил дед Рожнов.

– Иди ты? Ну-ка, дай хоть нюхнуть-то!

– Нет, не дам! – запротестовала бабулька Алтынова, заворачивая маленький чёрный флакон в газетку. – Энто для унучека.

– Броня, ну дай нам понюхать-то! – потребовало себе счастья несколько баб с Фанерного проспекта. – А то в рекламе всё показывают, как какая-то хлипкая саранча на себя побрызгала сие снадобье, и от этого бабы его за мужика принимать стали. Бегают за ним, как сучки в стадии течки за кобелём.

– И чего он с ними делать-то собирается в таком количестве?

– А я знаю? У него и спроси.

– Так не он делать собирается, а с ним бабы будут делать что-то нехорошее. Теперь мужики такие пошли: встанет столбиком и ждёт, когда на него бабьё набросится.

– Ты подумай, какая эмансипация!

– И не говори, кума. Мужчины нынче только в анекдотах или «мыльных» сериалах до женщин интерес имеют, ради них готовы стать лучше, сильнее, благороднее. Чтобы те, на них глядя, не утратили интерес к продолжению нелепого рода человеческого. А в реальной-то жизни они бесконечно пьют пиво, лежат на диване, свесив на бок дряблое брюхо, и ароматизируют окружающую среду своими «выхлопами».

– Ага, и при этом мечтают посредством бытовой химии привлечь к себе стадо готовых выпрыгнуть из одёжек тёлок!

– Пошлость какая, – фыркнула Марина. – Похоже на фантазии маразматичного деда из «Собачьего сердца», которого профессор Преображенский омолодил. Любовь можно заслужить нравственно-волевыми качествами, интеллектом, высоким уровнем духовного развития, активной жизненной позицией, то есть всем тем, что в мужчине называют личностью! А мужчина-неличность нормальной женщине не может быть интересен.

– Кому сейчас нужна твоя любовь и личность? – усмехнулась Александра. – Щас всем или тугие сиськи подавай, или тугой кошелёк. Третьего не дано. Нет у людей ни воли, ни доли, так что остаётся только вот на «Ахах» всяких выезжать.

– Ну дайте нам-то нюхнуть, как этот самый аховый эффект пахнет! – продолжали требовать женщины уже с улицы Красного Подшипника. – А то этак помрёшь, а главного в жизни не прочувствуешь.

– Не надо тут распылять этот ах-трах-тарарах! – запротестовала санитарка из районной больницы Вероника. – В автобусе задушили вонищей из парфюма пополам с ароматами органического распада. Тут бытовой химией разит на два квартала, а вы ещё добавить хотите! И вообще, что за мода такая? То ли дело раньше были мужчины, как в фильме «Большая жизнь»: все в угольной пыли, но зато какие красивые! Никаких ахов не надо было.

– Да-а, – ностальгически вздохнули несколько голосов. – А сейчас ходят какие-то надушенные да напомаженные, аки девки. Разве на таких мужчинах мир держится?

– Чего хорошего, когда мужик домой приходит весь в пыли? – заспорила другая часть очереди. – Скажете тоже: мир на таких держится… На своих ногах бы держался и слава богу. А мир и бабы подопрут в случае чего.

– Ай ну вас! Вытравили вы из себя всякое разумное понимание мироустройства! Вы жа же-э-энщины, а не подпорки какие-то, чтобы мир подпирать.

– Да дайте ж занюхать этот дезодорант! – непреклонно продолжали требовать обитательницы Фанерного проспекта и Красноподшипниковой улицы уже в один голос.

– Что вы, как дети малые, до сих пор рекламе верите! Смешно, в самом деле.

Завязался спор, в котором победило женское любопытство, так что Бронислава в конце концов решила-таки провести презентацию чудо-аромата.

– Глупость какая, – библиотекарь Марина всё порывалась уйти, но не уходила. – Человек может заслужить настоящую любовь только своими высокими душевными качествами, своей нежностью и искренностью. А тут получается, что любовь упакована в этот флакончик. Цивилизация, блин… Ну-ка, дай понюхать… Запах как запах, цветочный какой-то.

– И в самом деле, – разочарованно пронеслось в очереди. – Мы-то думали! На дешёвые бабские духи похож.

– Так это надо на мужике нюхать, – втолковывала Бронислава из инструкции. – Надо мужика какого-нибудь отловить, облить для пробы и поглазеть, что из этого выйдет. То есть не поглазеть, а обонянием уловить. Мужика какого-нибудь сюда тащите.

– А где же его найти? Задача не из простых. Дед Рожнов уже укатил со своей известью, да он и не стал бы душиться, хоть души и режь… А вот давайте Лёху опрыскаем. Лёха, а Лёха, подь сюды.

– Да идите вы на…, дуры!

– Ну, поди сюда-то!

– Тридцать рублей дашь – подойду.

– Да на!

– Пятьдесят.

– Подойди сначала.

– Ну, чаво?

– Ближе.

– Каво?

Лёха-Примус был тут же насильно опрыскан чудо-снадобьем. Пока он матерился, бабы принюхались и пожали плечами. Мол, мы наверно очень уж огрубели и не воспринимаем, что должна воспринимать настоящая женщина. Лёха же запросил за моральный ущерб попробовать «Акс» на вкус. Бронислава прыснула ему в разинутую пасть.

– Ой, гадость! – плевался Лёха. – Букету нету… Дай хоть «Гвоздичкой» запить.

– Ни фига не действует! – сокрушались между тем бабы с Фанерного. – А в рекламе-то врали! Ну нигде правды не стало на земле.

– Так это на женщин действует. Вы не женщины, а коровы безмозглые! – резвился Лёха. – Да я и без этого «Акса» мужчина хоть куда.

– Ха-ха-ха!

– Чего вы ржёте, дуры? – начинал он злиться. – Да я… Ах так!

Лёха схватил своей огромной пятернёй с прилавка ворох денег на удобрения, потом дотянулся длинной рукой до полки, где красовался дорогой стеклоочиститель на этиловом спирту, и дал дёру.

– Ой, бабоньки, держите его! – орали Санька и Броня. – Ой, лови его, свищи его! Куда такой дорогой очиститель взял, иуда? Возьми вот подешевше!

Бабы, сдавшие деньги на удобрение тоже рванули за Лёхой, так что на улице образовалась своеобразная процессия: впереди тяжело, но большими прыжками бежит Лёха, рассыпая на ходу деньги, но крепко прижимая к груди драгоценный стеклоочиститель, а за ним гонится толпа баб с криками «стой!». На лавочке у автобусной остановки сидят Лёхины собутыльники и софлаконники, которые, по всей видимости, и послали его за «горючим».

– Лёшенька, тебя только за смертью посылать, – пьяно ворчат они ему, но он проносится мимо них, как порыв ветра. – Лёха, куда это ты? Чего это ты?!

– Да вот, аховый эффект подействовал, блин! – задыхается на бегу хохочущий Лёха. – Рекламу по «ящику» видал?

– Да ты до «белочки» уже дошёл! – укоряют его братья по несчастью. – На кой тебе этот ворох баб? Иди лучше к нам! Мы тройной одеколон по дешёвке достали на станции.

– Сам не рад! Теперь, пока вонь не выветрится, они мне житья не дадут.

– Лёша, держись, не поддавайся бабью, будь выше этого!

Бабулька Алтынова, которая недалеко утопала от магазина с чудо-покупкой и видела всю процессию гонки за Лёхой, озадаченно посмотрела на свёрток с флаконом и пошла назад менять товар на деньги.

– Лучше я унучеку «Натс» куплю, – разумно рассудила она. – И для мозгов полезней, если реклама не врёт. И спокойней как-то от всяких там аховых аффектов.

И как это люди не могут заснуть, таблетки какие-то глотают горстями? Мне бы кто дал таблетку ото сна, ведь засыпаю на ходу. В наш век должно же быть лекарство ото сна, если оно есть практически от всего. Даже от самой жизни.

Пока же я сплю даже стоя, как слон. В автобусе или метро покрепче вцепишься в поручень и спишь себе, даже цветные сны видишь. Иногда проснёшься и обнаружишь у себя в кармане чью-то руку. Возмутишься для проформы, хотя там брать нечего:

– Товарищ, чего ты там роешься?

– То и роюсь, что народ до того обнищал, что приходится не просто шарить по карманам, а рыться в них! – сетует на профессиональные трудности карманник.

– Ну, нарыл чего-нибудь интересного? Носовой платок? Дарю! Пакетик с вискасом для заводских кошек? Вот его не трогай – это святое.

– Действительно, нашёл где «щипать», – соглашаются другие пассажиры. – В метро олигархи и банкиры не ездят. Выбирался бы ты, паря, поближе к поверхности земли, что ли.

Карманник нервно озирается и проворно пробирается в другой конец вагона. Там он не встречает такого понимания со стороны обворовываемых, нарывается на деповских, едущих после ночной смены. Они его и выносят вперёд ногами на одной из станций.