Однако в кабине было не до шуток. Женщина рожала, а зубной техник, помогая ей, судорожно вспоминал – что же ещё надо сделать?
Что ещё!
И – о чудо! Все разом замолкли. Послышался приглушённый детский всхлип. Все насторожились…
Да, да!!!
Вот он, детский крик, первый голосок малыша на этом свете. Первый!
В кабине продолжалась суета, а у машины…
Здесь был праздник!
Все радовались! И отец ребёнка, Иван – а как же, ещё один наследник родился, мальчик родился. Искренне радовались и офицеры, прапорщики дивизиона.
Степановна даже всплакнула. Да нет, скатерти ей не жаль, ещё обзаведётся. Своих девчонок вспомнила, вспомнила, как сама рожала.
Так и все своих вспомнили.
Детишки!
Разве такое забывается? Роды. Это ведь Божественное чудо. Человек родился!
Как Господь повелел? Быть сему в дороге?
Ничего, всё в порядке!
Главное – ЧЕЛОВЕК родился!!!
А вот и «скорая помощь». Машина с воем затормозила у КУНГа, врачи быстро подхватили Валюшку – так звали женщину – и вот санитарка помчалась, пыля, к городу.
Здоровья вам, наша Валентина, и тебе, мальчуган, не хворать!
Да!
Вот так поездка! Жизнь без чудес ох как неинтересна, лишь бы чудеса эти людей радовали.
Машина весело рванула к городу. Не прошло и пятнадцати минут, опять – стоп машина!
– Ну, кто там ещё рожать спешит?
Кто-то пошутил:
– А может, в морг опаздывает?
– Тьфу на тебя.
В кузов заглянул командир дивизиона. Это его машина догнала КУНГ.
– Николай Яковлевич, почти три часа уж едете. Что случилось?
Сивый рассказал о случившемся.
– Да! Такого ещё в истории дивизиона не было. Кравец, ты где?
– Здесь я, товарищ подполковник.
– Молодец! Теперь будешь по совместительству не только зубы рвать, но и внештатным акушером трудиться.
Пассажиры машины дружно засмеялись.
– Езжайте. С Богом!
– Последняя ямка, товсь!
Это значит, готовься к высадке. Так всегда завершалась поездка. Опять Симонов. Уж ему можно верить.
Первая остановка у столовки в микрорайоне. Правда, столовка уже того, закрыта, так что молодёжь, если не запаслась чем в квартирах, без ужина осталась.
Выходи.
Дальше остановимся у трамвайного депо, около универмага, ну и так далее.
Длинный сегодня путь, ох какой длинный. Устали все: и водитель – ему сидеть за рулём не очень сладко, и пассажиры. Устали ждать родные, у кого есть жёны. Дети волнуются за отцов.
Невесты, так те, наверно, удивляются. Где это мой любимый – не загулял ли, не разлюбил ли?
Да, долгая сегодня дорога, долгая и длинная.
Однако именно сегодня, именно в этой дороге случилось чудо, мальчуган родился. И мысли об этом успокаивают душу.
Чуду этому порадуются сегодня и суровые жёны, и капризные невесты; наверное, и детишки, что постарше, поймут, почему батя задержался.
А завтра…
Постойте! Как завтра?
Завтра законный выходной, суббота. Отдыхай после смены.
Ура, отдохнём, выспимся, в парк сходим!
Но вот в понедельник…
В шесть тридцать утра, на остановке…
Вот там и вспомним пятницу, обсудим, посмеёмся от души.
– Это же надо, зубной техник роды принял, вот это новость!
– А Сивый-то каков! Если бы не он, как бы ещё разрешилась роженица? Как он его: «Бегом мыть руки, да принимай роды! Бегом!»
– Эй, Кононец, ты что же, заначку всё время с собой возишь? Давай, да за здоровье мальчонки, наливай…
Не скупись, давай…
Опять шутки, опять прибаутки. Ну как без них? Без них тяжело.
Поехали…
Девяностые. бизнес по-русски
Есть на юге России небольшой городок. Городок со своей историей и традициями. Здесь свои герои, свои кумиры, своя культура: одним словом – есть своё лицо.
Впрочем, в девяностых годах прошлого столетия это лицо было бледным, больным и жалким, а потому город этот был похож на тысячи ему подобных, как его ни назови.
Промышленность, так же как и повсюду, потиху загибалась.
Некогда могучий и известный за рубежом экскаваторный завод стоял.
После развала Советского Союза и разрыва экономических связей техника, работающая только в условиях Африки, оказалась абсолютно не востребованной здесь, на родине.
Совсем недавно махровые изделия трикотажной фабрики пользовались неплохим спросом. Но вот пропало сырьё, и фабрика стала.
Изо всех предприятий жил лишь хлебозавод.
Куда ж без хлеба?
Иногда – это если появлялось сырьё – трудился горпищекомбинат.
Гордость области, угольные шахты, пока функционировали, но тоже неритмично, с серьёзными проблемами.
Однако город жил, жил своей серой, обыденной жизнью.
В будни, с шести утра, он оживал.
Тёмные сгорбившиеся фигурки тянулись к предприятиям.
В восемь шла вторая волна – это уже чиновники и сотрудники пока ещё дышащих муниципальных организаций и учреждений стремились на работу.
К десяти открывались ателье, фотомастерская, единственные городские ясли-сад и парикмахерские.
Начинался очередной рабочий день.
К полудню на лавочках сходились старики и старушки, мамаши с детишками.
С шестнадцати часов всё шло уже в обратную сторону: от проходных те же тёмные фигурки тянулись домой.
Многие что-то несли в руках.
Фабричные – сумки с махровыми полотенцами (их тогда вместо зарплаты выдавали).
У заводских руки заняты разными поделками, железками типа мангалов, дачных печурок, или просто трубками, уголками иль ещё чем. В хозяйстве всё сгодится.
К семнадцати служивые люди вешали замки на своих конторах.
А что там высидишь?
Бюджет скудный, сейфы пусты.
Время после трудового дня народ проводил примерно одинаково: весной, летом и осенью – на огородах, зимой – у телевизоров.
Меньшая часть проводила время в гаражах иль на лавочках у дома.
Нет, конечно, не всё так уныло и скучно.
В городе был свой театр, правда, труппа распалась. Актёры кто подался в торговлю, кто уехал в работающие театры.
Но здание стояло и ожидало лучших времён.
Дом культуры также жил, белел своими огромными колоннами, он ещё и работал, но лишь на ночную дискотеку, да изредка на праздники.
Некогда гордость горожан – стадион встречал посетителей открытыми воротами и трибунами, уже без привычных глазу лавок. Главные обитатели спортивной арены, пацаны, самозабвенно, с весёлыми криками, носились с мячом по футбольному полю.
Из ниоткуда, как первые ростки зарождающегося бизнеса, появились залы видеопросмотра.
По вечерам сюда стекалась молодёжь.
Выходя после видиков, девчонки стыдливо прятали глазки и разбегались по домам, нервно смеясь. Значит, порнушку показывали.
А у парней зенки после таких сеансов были точь в точь как у котов мартовских.
Были ещё три кафешки, ресторан. Они также работали.
Главные дни в городе были четверг, суббота и воскресенье.
Почему?
В эти дни работал рынок.
Сюда стекалось всё взрослое население городка.
Конечно, нового на рынке было мало чего.
Так, тряпки, обувка, мелочь всякая.
Но рынок – это местная «Мекка», место всеобщего паломничества.
Здесь можно было себя показать, да на людей посмотреть. Ну и между прочим что-то прикупить, иль что-то продать.
Но это не самое важное.
Рынок – это единственное общедоступное место встреч всех и со всеми. И если учесть, что сватовство и кумовство никто не отменял, и это самый значимый атрибут юга России, то на рынке встречались родные люди.
Здесь все сватья, кумовья и крёстные. А значит, есть о чём поговорить, посплетничать, пожурчать по-семейному, по-родственному.
Ну что? Я не прав?
Кто постарше, это я к вам обращаюсь.
Надо ли называть город?
Конечно, нет!
Какая разница! Они в середине девяностых прошлого столетия все такими были.
И так вот случилось, что в этом замечательном небольшом городке появился новый обитатель.
Звали его Дмитрий. До приезда в этот городок он проходил военную службу в Москве. В девяносто третьем году, попав под сокращение, Дмитрий в считанные дни оказался за воротами КПП.
Молод, лишь чуть более тридцати.
Образован: высшее военное образование и бизнес-курсы.
Энергичен, предприимчив.
Обаятелен. На язык остёр. Смел, находчив.
Всё как у Штирлица.
Занялся Дима бизнесом.
В те годы не торговал только ленивый. Продавали всё и всем. А столица – это поистине кладезь коммерческих возможностей.
Всё шло прекрасно.
Бизнес на подъёме, семья обеспечена, есть хорошие жизненные перспективы.
Но этого человека нужно было знать.
Сидел в нем эдакий чертёнок, который постоянно зудел ему на ухо: «Не твоё это, не твоё, уходи, займись настоящим делом, сколько можно воздухом торговать, уходи!»
И надо же, послушал этого чертенёнка Дмитрий.
Уехал из Москвы.
Уехал сюда, на родину отца, к южным краям, ставить на ноги производство.
Его жизненной целью было – стать заводчиком.
