Одна бабка, в буквальном смысле этого слова, вышла замуж за слишком пожилого, как и она сама, пенсионера-вдовца. Но поскольку жизнь на старости лет между ними не заладилась, бабуся решила замочить благоверного, чтобы не отравлял ей жизнь своим присутствием, не мешал смотреть сериалы и не отнял квартиру при разводе. Сэкономив на пенсии старика, она наняла киллера, к счастью, оказавшегося подставным сотрудником полиции, и, между прочим, очень настойчиво просила его после убийства отрезать приговоренному дедушке башку и закопать ее как можно дальше от тела! Кровожадную мстительную бабку-монстра, к ее несчастью, арестовали, а дедушка – по совместительству безмозглый муж… простил «Леди Макбет» пенсионного розлива, не желая, видимо, и далее шагать по дороге жизни сиротой, считая, что смертельно-сумасшедший междусобойчик намного круче тоскливого одиночества.
– Не волнуйся, ничего со мной никогда не случится, – успокоила я мужа, – подписываюсь на это дело, потому что справедливость должна иметь не только «кулаки», как добро, но и как боец – автомат на шее! Ты только подумай, скольких людей они кинули, подставили, разрушили жизнь несчастных! Разве мы не должны наказать их за это?
Однако Левка был не согласен.
– Но ведь в таком случае ты становишься сродни им, такая же преступница с «большой дороги»!
– Почему же преступница, а не защитница интересов других, ограбленных и оскорбленных? Наказывать бандитов – это уподобляться им самим? Не неси-ка бред, родной брат-близнец Льва Николаевича Толстого. Если нас обижают, мы не будем, вытирая слезы и сопли, сидеть и ждать, когда их накажут. До них их коррумпированный африканский закон никогда не доберется, потому что сам, наверняка, в доле, поэтому мы будем этим самым законом и накажем их сами! И всё, прошу тебя, больше ни единого слова на эту тему. Обратной дороги нет… и никогда не будет! – твердо добавила я.
Раздался телефонный звонок. Приятный мужской голос проинформировал нас:
– Завтра будьте, пожалуйста, в вестибюле в 9:00; вас будет ждать человек, который отвезет на переговоры.
– ОК! – ответили мы дружно.
Всё, всё, спать! С каждым годом спать мне хочется все больше и больше. Такое чувство, что жизнь устраивает такие тренировки перед тем, как навсегда отправить нас транзитом через царство Морфея прямо в Царствие Небесное. По утрам не могу проснуться, днем на подгибающихся ножках валюсь на диван, а вечером с Левой наперегонки мы ползем к кровати, желая войти в прекрасный мир сонного бреда первыми.
Кстати, когда мне снятся олигархи, это всегда к потерям, в первую очередь, денежным, – проверено. Вспоминая свое счастливое детство, когда «тихий» час в детском саду превращался в час «громкий», понимаю, какой была дурочкой. Сейчас такое славное мероприятие я бы никогда, ни при каких обстоятельствах, не упустила! А вот если бы на предприятиях в рабочем графике имелась подобная сонная пауза, то все работники от сорока и старше ждали бы лишь этого благословенного часа!
Рядом заворочался Левка. Он немного почавкал, пошмыгал и начал нахально храпеть, отгоняя мои сновидения и нагоняя жуткое раздражение. И какой негодяй придумал это совместное снопрепровождение?! Какая может быть любовь, когда твой избранник, например, храпит, как боров, пукает, кладет на тебя свои волосатые и колючие руки и ноги, а после вечеринки дышит тебе в лицо перегаром?!
Раньше, в царские времена, знать имела свои отдельные спальни, что было правильно и разумно. Ночью делай, что хочешь, можешь дать волю всем своим отвратным инстинктам, а с утра – интеллигентность, сплошная культура и совершенно нет никакого отвращения друг к другу, а только любовь и уважение.
Всю ночь за мной гонялись неонацисты и лишь Штирлиц пытался меня спасти. Он был не один и, указав на приятеля, шепнул: «Это Мюллер, он наш связной и мой друг!» Потом, зачем-то вручив мне два свертка с громко рыдающими грудничками, живенько так испарился. «А где эта Кэт, – промелькнуло в голове, – неужели опять пошла шляться по магазинам в такой-то момент?!» Моему возмущению не было предела! «И куда ж теперь я с ними, в лапы к Мюллеру?.. Хотя Штирлиц ведь сказал, что он наш!» Под утро в голове всё перемешалось, надо мной с криком: «Полетели баловаться плюшками!» пролетел нацист «Карлсон» и… исчезло, потому что жизнерадостно зазвонил проснувшийся будильник. Господи, приснится же такой бред!
Ровно в 9:00 в вестибюле гостиницы к нам подошел симпатичный молодой человек и почему-то строго сказал: «Пройдемте». Какое жуткое и неприятное слово, отдающее 1937 годом!
У входа нас ожидал роскошный автомобиль! Таких в Германии я и не видела. Очень многие обычные бюргеры прекрасно чувствуют себя в автомобиле самой народной марки «Volkswagen», а на шестисотых мерседесах немецкие пенсионеры возят не любовниц, как наши кавалеры, а… навоз, ну, разумеется, не в салоне, а на прицепах, пристроенных к шикарной тачке.
«Lamborghini», прочитала я марку (нет, вру, видела такую машинку, но только один раз, в Швейцарии). За рулем сидели два наших чувака. Знатный «железный конь» имел одну весьма нескромную, но крайне удобную и полезную деталь – мигалку, и поэтому до места назначения мы домчались мгновенно. Дверь автомобиля распахнулась, и я моментально вспомнила главную героиню потрясающего фильма Джеймса Кэмерона «Титаник», когда она медленно поднимает голову и перед ее взором появляется гигантский корабль-смертник, монстр «Титаник», который произвел тогда на Розу неизгладимое, ошеломляющее впечатление. Вот такие же чувства испытала я, увидев «домик» генерала-олигарха Петра Петровича.
Это был настоящий дворец в самом прямом смысле этого слова! Невероятно! И это в России, где больше половины населения просто не могут свести концы с концами! Старший конструктор авиационного предприятия получает зарплату в двадцать тысяч рублей, из которых пять тысяч платит за комнату в общаге. А кто сможет прожить на оставшиеся жалкие пятнадцать тысяч, когда надо еще оплатить коммунальные услуги, телефон, купить продукты, одежду, что-то по хозяйству, содержать детей, если они, не дай бог, в этом случае есть?! Только русские! Самая выживаемая нация на свете, и в этом мы точно сродни крысам! Чтобы с нами ни делали, все равно держимся на плаву. Против нас все эти европейцы и американцы – тьфу, ерунда на постном масле!
Кто смог бы из них, получая в день сто пятьдесят граммов хлеба, сутками работать на оборонных заводах, как это было в блокадном Ленинграде?! Или жить в домах с туалетом на улице, где до ближайшего магазина несколько километров и нет больше ничего, кроме старой, покосившейся избы и скромного огорода? Никто, кроме русских, вот и подумайте, разве можно ущемить этот народ в правах или победить? Да никогда! Эта нация непобедима! Русские могут существовать везде: и на улице, и во дворце.
Нам приходилось бывать в домах олигархов, но увиденное здесь потрясло! Да… сюда надо входить, по меньшей мере, в шикарных вечерних туалетах, соболиных, шиншилловых и горностаевых манто, а не в первом затрапезном, подвернувшемся под руку дряном костюмчике, который был приобретен по случаю в недорогом магазине и только потому, что мои, более чем объемные формы, в другие приличные шмотки, как ни старались, втиснуть не смогли!
«Хижина» величаво возвышалась на территории, окруженной парком, и своим видом смутно напоминала строгий английский Букингемский дворец, смутно, потому что смотрелась богаче. Не зря же еще со времен Октябрьской революции существовал девиз «догнать и перегнать»!
Не хватало здесь только гвардейцев в медвежьих шапках, вернее, они были, но ни шапок, ни волос у них на головах вообще не наблюдалось.
Мне стало как-то не по себе. С кем еще тут придется встретиться? Как же я ненавижу богатых нечестивцев! Такую жуткую неприязнь, наверное, испытывали и наши задрюченные, многострадальные предки, устроившие революцию 1917 года! И ничего с этим не поделаешь: классовая ненависть – это уже заболевание генетическое.
Я ведь не одна такая, нас миллионы, и даже их богатые оппоненты и те находятся в нашем непримиримом лагере. Это они только на тусовках все друзья-товарищи, «чмоки-чпоки», а так всегда держат за пазухой оружие, потяжелей чем камень, например, кувалду, чтобы в самый подходящий момент так шандарахнуть по сопернику, чтобы тот навсегда забыл тропинку в стан сильных мира сего.
Всеобщая огромная любовь и уважение между людьми возникнет лишь в том случае, если все, как хотел вождь мирового пролетариата В.И. Ленин, будут равны в материальном положении, хотя даже в этом случае обязательно найдется повод для зависти, если жена будет красивее или дети умнее. Ну, а если уж в кармане полно денег, а не «вошь на аркане», теремок поширше да покруче, а не «избушка на курьих ножках», роскошные колеса против «своих двоих», тогда постоянная непримиримая ненависть и вражда не закончатся, вплоть до самой встречи классовых противников на небесах, пока старушка смерть не уравняет их в правах. Хотя… может, и на том свете справедливости не существует, кто знает?! Они и там найдут отличную возможность удачно пристроиться, перебирая бумажки на райском складе, а мы будем трудиться где-нибудь в аду день и ночь в поте лица, помешивая тяжелыми баграми кипящие котлы с грешниками!
