На следующий день, тепло попрощавшись с Ларисой, мы отправились в путь. Нежно сжав мою руку, Фима посмотрел в мои глаза и в последний раз прошептал мне на ухо: «Люблю».
В машине ехали молча. Говорить было не о чем. Правда, периодически Лешка порывался что-то спросить у меня, но я пресекала эти попытки на корню: не могла ни о чем думать, кроме наших с Фимой отношений. Далее разъехались, кто куда. Я в гостиницу, он домой к родителям.
– Заеду к тебе утром, – предупредил Алексей, но я решила по-своему.
– Нет, завтра уезжаю. Муж себя плохо чувствует, мне надо быть дома.
Он расстроился:
– Может, на пару дней задержишься? А то так толком вдвоем и не смогли побыть!
«Только этого еще не хватало, – подумала я. – С тобой, мой дорогой, все кончено. Узнаешь об этом из моего сообщения», а вслух повторила:
– Нет, не могу! В следующий раз.
– Когда это еще будет… – разочарованно протянул он.
– Когда-нибудь, Леша… когда-нибудь, – заверила я его.
– Оля, – в его словах появилась решительность, – если ты вдруг останешься одна, а я сделаю тебе предложение, ты выйдешь за меня замуж? – в его вопросе появились настойчивые нотки.
Боже мой, как меняются времена и люди! Когда я несколько лет назад спрашивала его о том же, он сухо ответил: «Не знаю», а сегодня готов осчастливить, женившись на мне. Нет, хотела сказать я ему, не выйду никогда, даже если бы в моей жизни не было Фимы или вообще никого, но тактично промолчав о своем решении, вслух произнесла:
– Леша, я пока не одна, и говорить сейчас об этом нечего!
На следующий день уехала домой, хоть и оставалось целых десять дней до конца отпуска. Дома еще находились ненавистные родственники, которые решили задержаться не менее чем на неделю! Если бы я знала, то лучше бы провела все это время с Ефимом. Лишь ежедневные звонки и сообщения от Фимы помогали сохранять душевное равновесие. Если бы не было и их, тогда оставалось бы только повеситься! Алексей тоже писал, что любит, скучает, хочет быть со мной, но мне его письма были больше не интересны. Через четыре дня Ефим сказал:
– Всё, больше не могу, на днях выезжаю к тебе.
Я очень хотела, чтобы он приехал, но вынуждена была возразить:
– Фимочка, ты прости, дорогой, я тоже очень соскучилась, но у меня такой дурдом! Мы и видеться-то толком не сможем.
– Мне хоть на полчаса… я выезжаю, – он был неумолим.
Пришлось забронировать номер в отеле и отправиться его встречать. К счастью, родственничкам до меня не было никакого дела. Они приехали уговаривать моего мужа отписать им что-нибудь в наследство, в этом я не сомневалась! Иначе как объяснить их многолетнее молчание, когда папа-дедушка их не интересовал, но как только запахло деньгами и реальной возможностью кое-что откусить от его средств, сразу же нашелся повод приехать и посетить небедного родственника. Когда у нас не было денег, они ни разу палец о палец не ударили, чтобы нам чем-то помочь или хотя бы иногда справляться о его здоровье, но теперь, зная, что болезнь уже не победить, хотели успеть к дележке наследства. Как противно! Лучше в этой жизни не иметь ничего материального, чтобы после смерти не было мучительно больно видеть, как твои близкие люди превращаются в зверей.
Фимин самолет совершил посадку, и через 15 минут начали выходить пассажиры. Мой любимый появился одним из первых, в элегантной кожаной куртке, джинсах, с борсеткой в руках, за собой он вез небольшой чемодан. С виду сразу можно было распознать в нем делового и состоятельного человека. До моего слуха донеслось, что он на чистейшем немецком языке изъясняется со своим случайным попутчиком, и это стало для меня приятным открытием. Ефим оказался не только талантлив, но и хорошо образован. Он в растерянности оглядывался, не замечая меня. Я осторожно подошла сзади и прикрыла ему глаза. Фима схватил меня за руки.
– Это ты, – он повернулся ко мне.
Мое лицо очутилось в его ладонях. От избытка чувств по его рукам и телу пробежала дрожь, и этот мандраж передался и мне. Минут десять, не отрываясь, мы смотрели в глаза друг другу. Затем он поцеловал меня и нежно прижал к себе. Чудесный аромат парфюма, тепло его ладоней и биение сердца – первое, что почувствовала я. Он здесь! Он рядом! Я отчетливо поняла, как же соскучилась по нему и как мне его не хватало эти несколько дней. Обнявшись, мы пошли на стоянку такси. Ефим прилетел всего на три дня, потому что впереди у него ожидались деловые поездки.
– Жаль, что ты не можешь поехать со мной, – с досадой сказал он, – а вдруг получится? – в его голосе появилась надежда.
– Прости, дорогой, пока нет, но в дальнейшем обязательно присоединюсь, – с оптимизмом ответила я.
Мы замечательно провели эти дни. Отдыхали, обедали в ресторанах, съездили в Берлин и, конечно же, любили. Это занятие занимало большую часть нашего времени. Оторваться ему от меня, а мне от него было просто невозможно! По поводу развода Фима доложил, что все идет, как надо, и по договоренности с Ларой Лизочка останется с ним.
– Олечка, ты ведь не против? – с надеждой спросил он, как тогда, в первый раз.
– О чем речь, дорогой! – заверила я его. – Это же здорово, что ребенок останется с нами! У Ларисы еще будут дети, а эта девочка наша.
Он прижал меня к себе.
– Жду не дождусь, когда у нас будет семья. И еще, я очень хочу от тебя ребенка!
Меня это немного расстроило. Что я могла предложить ему в ответ? Да, собственно, ничего.
– Обещать не могу. Хочу сказать одно – вряд ли. Прости, но я не в силах что-либо изменить. Для того, чтобы у тебя появился еще один малыш, тебе нужно, как и Алексею, найти себе молодую и здоровую женщину.
– А я хочу ребенка от тебя! – упрямо повторил он. – И малыш обязательно будет, я в этом уверен!
Вспомнились предсказания Валентины. А что если сбудется? Нет… невозможно!
– Поживем, увидим, – пространно заключила я, хотя совсем в это не верила, но зачем же разочаровывать человека?
– Ты сообщила Алексею о нас? – вдруг спросил он.
– Нет, еще не успела. Напишу, как только ты уедешь.
На следующий день прямо в аэропорту он вручил мне пухлый конверт со словами: «На твои расходы». Я заглянула внутрь. Там лежала толстая пачка 500-евровых купюр.
– Нет, нет и нет! Я еще те деньги с карточки не обналичила, куда мне столько, у меня же есть! Прошу тебя, забери, пожалуйста, обратно! У тебя и так большие расходы: поездки, развод, покупка дома для Ларисы.
– Дом ей не нужен, она со своим Игорем уезжает на Дальний Восток. Он будет там работать по контракту, поэтому деньги она получит наличными и сможет, где угодно, купить себе жилье. А ты не серди меня, возьми эти бумажки и распоряжайся, как считаешь нужным.
– Ну хорошо, – сдалась я, – буду копить на свадьбу.
Он засмеялся.
– Вот-вот, свадьба не за горами, готовься.
– А ты еще не сделал мне предложение.
– Хочешь сейчас?
– Нет, позже, я пока замужем.
Какая же я все-таки дрянь! Собираюсь при живом-то муже замуж за другого! Но погасив в себе вспышку самокритики, я ловко увернулась от укола совести.
– Но можешь заранее поработать над текстом, чтобы было убедительно и я приняла твое предложение.
– ОК, – согласился он, – вот прямо сейчас в самолете и начну сочинять, – наше настроение улучшилось.
Мы обнялись и поцеловались. Фима, как Гагарин, взмахнул рукой и сказал: «Поехали!», и мы вновь расстались на неопределенное время.
Вечером позвонила доченька и радостно сообщила, что беременна и через семь месяцев я стану бабушкой. Боже мой, жизнь промелькнула как одно мгновение! Действительно, миг между прошлым и будущим. Стало невыносимо грустно от того, что ничего невозможно изменить и повернуть время вспять. Увы, вот так медленно, но верно приближается унылая старость с ее неизменными атрибутами: морщинами, болезнями, немощью. О любви и сексе придется позабыть, и никакой радости в этой жизни, кроме успехов детей и внуков, больше не будет. Мне стало страшно от мысли, что я, красивая, интересная женщина, очень скоро превращусь в уродливую, никому не нужную маразматичную старуху и мне только и останется, что жить воспоминаниями, если, конечно, память останется на память.
Ужас! Как мало времени для счастья! Каждый день не должен проходить впустую! Мысли переключились на Алексея. Надо сообщить ему, что я собираюсь остаться с Фимой. Хотя… ему, по-моему, всё равно. Привязанности ко мне не было и нет, а любви и подавно. Он не дорожил ни мной, ни нашими отношениями, что наглядно и продемонстрировал за все время общения. Теперь уже мне было его не жаль.
– Не жалей никого и его в том числе! – прошептал мне мой внутренний голос.
– Да-да, не жалей! – пожалуй, впервые согласился второй.
– Тебя никто не жалеет, и ты относись так же! – и они стали поучать меня в унисон. – Дурак он, этот Алексей! Думает, что крутой и ты за ним, как другие девки, бегать будешь, а ты – нет! Покажи характер! Это он должен тебя завоевывать, а не ты плестись за ним, как хвост за бобром!
