Рита в ответ на приветствие помахала ладошкой, по примеру политических лидеров. Мамочки вышли гуськом в дверь и двинулись по коридору, влившись в разномастную толпу мамочек.
Лиза и Рита держались вместе, так же как Лиля и Василиса, попавшие в отделение чуть раньше. Лиза сказала, кивнув на Лилю:
– Вот ты – юрист, но с первого взгляда так на тебя и не подумаешь. А по Лиле сразу видно: девушка – из семьи военнослужащих, потомственная офицерская жена.
Рита усмехнулась:
– А ты и мужа на глаз определяешь?
Лиза таинственно покачала головой:
– Я много чего «на глаз» определяю, но про мужа Лиля сама рассказывала… Он у нее майор, по-моему. Но каких войск – что-то я не зафиксировала.
Рита решила спросить:
– Твой тоже военный?
Лизино лицо на мгновение как будто осветилось – вспомнила мужа:
– Что ты! Ни боже мой, совсем не от мира сего: дизайнер. В армии ни дня не служил, у них в театрально-художественном институте только военная кафедра была, но все равно, так по утрам мне и командует: «Рота, подъем!» Это я у него научилась.
Лиза не заметила, как Рита слегка напряглась, потому что идущая навстречу медсестра Таня тормознула мамочек:
– Тарасова, подойдите потом на пост. У вас анализ один не понравился Вере Михайловне, она сказала повторно все пересдать. Я вам направление выпишу на завтра. На сладкое не налегайте. И после шести постарайтесь ничего не есть.
Лиза, услышав об этом, нахмурилась:
– Хорошо, подойду, – и добавила, обращаясь уже к Рите: – что это еще там может быть не так?… Каждый раз пугаюсь…
Рита посмотрела на нее внимательно и спросила:
– Лиза, что-то я не расслышала: как твоя фамилия?
Лиза ответила:
– Тарасова. А что?
Рита и сама не знала, «что» – так, какое-то смутное ощущение… Но фамилия-то – Тарасова, а не…
– Так, показалось… Что мы где-то встречались раньше.
Лиза, неожиданно для Риты, согласилась:
– Знаешь, мне тоже показалось, что я тебя где-то видела. Может, мы учились в одной школе? Я 137-ю заканчивала, а ты?
Рита покачала головой:
– Нет, я 65-ю, с английским уклоном. Думала, буду переводчицей или дипломатом.
Лиза беззаботно засмеялась:
– Все мы немножко дипломаты, все мы немножко переводчицы… С мужского – на женский, и наоборот! – вспомнила про распоряжение врача и снова нахмурилась. – Что там у меня не так?… Не дай бог, опять ацетон…
* * *
Таня сидела за столом и читала конспект. Время от времени доставала яблоко из ящика стола, откусывала и, не глядя, клала обратно. Она была так увлечена чтением, что не заметила, как к ней тихо подошел Бобровский:
– Гебен зи мир айнен копекен, фройляйн Таня.
Таня вздрогнула:
– Что? Ой, Владимир Николаевич, извините, я не поняла…
Бобровский проницательно посмотрел Тане прямо в глаза:
– Татьяна, ты же у нас абитуриентка, немецкий, кажется, будешь сдавать в институт?
Таня не стала отпираться, гордо подтвердила:
– Да. Я на курсы хожу, в мед.
– Вот и отлично, – обрадовался Бобровский, – конспекты какие-нибудь есть?
Таня пожала плечами:
– Есть, конечно. Мы же все время зачеты сдаем.
Сложив руки на груди, завотделением сурово спросил:
– Ну, и какие у нас успехи по немецкому?
Таня, никак не понимая, к чему клонит Бобровский («Неужели хочет с собой на стажировку взять?»), ответила бойко:
– Ну, с языками я со школы дружу, так что без проблем. Я даже переводить могу, если надо, с голоса. Вот, однажды…
Но Владимир Николаевич жестом прервал Таню:
– Вундер шен. Это очень хорошо, что ты такая умница, – и добавил шепотом: – А у меня в институте по немецкому тройка была. Да. Несмываемый позор.
Таня посмотрела на огорченное, но от этого не менее красивое лицо милого, как никогда, Владимира Николаевича, с нежностью:
– Никому не рассказывайте… – Таня засмеялась, – я тоже не расскажу.
Бобровский несколько смущенно потер нос:
– Ты мне конспектик свой принеси завтра, ладно? Там же медицинская терминология есть, насколько я помню?
Таня эффектным жестом выдвинула еще один ящичек своего стола и протянула Бобровскому тетрадку:
– Вот, у меня все с собой.
Бобровский взял тетрадку и ласково посмотрел на Таню:
– Умница! И красавица! И помощница моя! Что бы я без тебя делал?
Таня от обилия комплиментов любимого начальника расцвела и похорошела. И, от избытка чувств, внесла еще одно встречное предложение Бобровскому:
– Владимир Николаевич, а хотите, я вам помогу! Например, могу погонять вас по топикам. Вы у меня быстро все вспомните.
Бобровский кивнул:
– Спасибо, Танюша! – и благодарно коснулся ее плечика, отметив попутно про себя, что халатик на Тане надет уже целый.
Наташа уже с утра была не в духе, и идиллическая картинка, которую она увидела на сестринском посту, оптимизма ей не добавила.
Она подошла своей танцующей походкой, резко контрастирующей с холодным выражением лица, положила перед Таней документы и довольно жестко распорядилась:
– Таня, вы, когда с Владимиром Николаевичем закончите, зайдите, пожалуйста, в девятую палату, соберите Войтенко и сопроводите в родильное отделение. Ее там уже ждут.
Бобровский, от которого не скрылось Наташино раздражение, постарался «перевести стрелки»:
– Наталья Сергеевна, простите, а что у вас сегодня по личному творческому плану?
Наташа обратила взор на потенциального командированного:
– Планов – громадье, Владимир Николаевич! Пойду выполнять и перевыполнять! Хорошего дня, коллеги. Успехов в учебе.
Бобровский, почувствовавший себя даже не студентом – школьником и лоботрясом, бросил уже вслед уходящей Наташе:
– И вам того же, Наталья Сергеевна.
* * *
Женщины с аппетитом завтракали: Рита намазывала масло на батончик, Лиля подумала и добавила его в манную кашу… А Лиза продолжила развивать свои мысли о профессиях:
– Я ведь, на самом деле, по образованию переводчик, точнее сурдопереводчик. Работала со слабослышащими, с глухонемыми, и с детками, и со взрослыми. И знаете, так научилась людей понимать… даже без слов. Я не с ограниченными возможностями людей имею в виду, самых обычных. Буквально по выражению глаз.
Рита заинтересовалась:
– Где же этому учат?
– В нашем педе, – ответила Лиза, отпив чая. – Но долго поработать по профессии я так и не успела. Вскоре после института вышла замуж и как-то… вся переключилась на семью. Муж был только «за». Он у меня очень любит, чтобы дома было вкусно и уютно.
Рита спросила вежливо, но без особого интереса:
– А кем твой муж работает?
– Максим? – переспросила Лиза и почему-то заулыбалась. – Он специалист по интерьерам. Дизайнер. Офисы и жилые помещения. Очень востребованная профессия. И он у меня очень талантливый.
Ей хотелось еще рассказать про Максима, но Рита внезапно вздрогнула, резко дернула рукой с ложкой и пролила жидкую манную кашу на стол. На ее внезапно побледневшем лице отразился ужас. Лиза прижала руку к груди:
– Рита, Рита, ты чего? Это ты из-за каши так… Да сейчас вытрут… – но Рита не реагировала, сидела с каким-то странным выражением лица и остановившимся взглядом. – Господи, я сейчас врача приведу…
Лиза встала из-за стола и со всей возможной скоростью вышла из столовой.
Рита по-прежнему сидела бледная, глядя прямо перед собой. Потом взяла себя в руки, машинально вытерла салфеткой пролитую кашу.
Лиля спросила, внимательно глядя на Риту:
– Э-эй… Ну, лучше? Что это с тобой? Давление, что ли, упало?…
Но Рита уже окончательно взяла себя в руки:
– Ага… Жизненный тонус… на нуле… Да не надо врача, сама дойду. Что-то мне, правда… не очень…
* * *
У строящегося здания стояли Сергей Стрельцов и прораб Петрович, по прозвищу «Ядерна Кочерыжка». Сергей нервно поглядывал на часы: из аэропорта отвез инвесторов в гостиницу, а потом начальство из треста взяло их под свое крыло. Ну, и где они? И где их европейская пунктуальность?
– Опаздывают гости дорогие. Долго завтракают.
Петрович всегда немного недолюбливал любые – хоть зарубежные, хоть отечественные – делегации на его стройку: как-то смещались привычные расстановки, по типу «кто в доме хозяин»:
– Сильно дорогие, вот и опаздывают, – недовольно буркнул он. – Как говорится, кто платит, тот и оркестром дирижирует.
В это время подъехали одна за другой три дорогих иномарки. Из них вышли несколько солидных, одетых слегка не по погоде, мужчин и одна девушка. Взгляды Сергея и прораба на несколько секунд невольно остановились именно на ней – высокой, тоненькой, в короткой юбочке, в сапожках чуть не до колена, на высоченных каблуках. Петровичу, кода он поглядел на ее коленки, стало за нее холодно, а Сергею в целом понравился весь ее изящный силуэт.
– А это еще что за «уно моменто?» – выдал свой интерес Петрович.
– Крановщица итальянская, не видишь, что ли, Петрович? – усмехнулся Стрельцов. – Писали же, что привезут передовиков для обмена опытом.
