Нагваль – безусловная реальность, которая нам доступна, и в которой где-то и находится точка нашей мечты – точка осознания наших возможностей, из которой возможно все. Точка, где абстрактное становится реальным, а мир приоткрывает нам свое истинное лицо.
Редко, когда бывают такие ситуации, когда не понятно, что делать. Например, хочешь выйти замуж за олигахра или, например, за микроолигарха, – действуй по шаблону, разработанному многими сотнями тысяч таких же, как и ты, только до тебя. Целенаправленно отслеживай места пребывания олигархов и там тусуйся. Зазывно улыбайся и изображай из себя «даму света». В надежде зацепить того, кого надо. Рассказывай про папины угодья во Фландрии и о поразительной скуке от пребывания на Маркизовых Островах. Поверить, конечно, не поверят, но внимание к себе привлечешь, что уже плюс. Глядишь, и возьмет кто-нибудь в услужение. Конечно, не факт, что получится так, как хочется. Олигархи в последнее время пошли какие-то привередливые – и то им не так, и это. Плюс нужно потратиться для начала – на наряды, на зубы, косметику, антураж. Географию с историей подучить. Не совсем хорошо как-то будет не знать, где находится Фландрия и Маркизы. Так что риск есть.
А можно попытаться очаровать кинопродюсера или известного киноактера и самой стать «звездой». И тогда олигархи и сами подтянутся. Но и тут нужно целенаправленно работать и быть осмотрительной – так, чтобы количество пройденных и перепробованных постелей не было слишком большим – чтобы оставался-таки остаточный налет романтики. Послевкусие. Да, и не забывать всегда намекать на то, что: «А ты знаешь – ты у меня первый!» А если уж совсем не катит, то: «У меня никогда прежде не было такого Отелло, как ты! Ах ты, шалунишка! Ползи же ко мне, мой герой, дай поцелую твою отполированную лысинку! Ух ты, мой нежный персик, котик, апелсынчик!»
А можно пойти делать карьеру. Пробиваться вверх самой и сильно злиться, «когда после всего того, что я сделала, меня до сих пор держат только в замах! Почему? Я же так старалась!» Да не «бином Ньютона»! У директора на твой счет особые планы – ты ему после стольких лет уже разонравилась, так что будешь замом, а начальником будет новенькая, свеженькая, хрустящая, со смаком.
Что, обидно, да? Это ничего. И в этой ситуации понятно, что делать – или терпеть такое надругательство над самыми светлыми чувствами по отношению к директору (особенно, к его деньгам) или не терпеть. Но тогда нужно качать права, криком добиваясь премии в квартал. Или можно уже спокойно уйти на пенсию. Выбор есть.
На все случаи жизни разработаны способы поведения, и можно выбирать, какой из них тешит душу, какой ведет к конфронтации, а какой набивает карманы. Особенно интересно наблюдать за процессом «внедрения» кого-нибудь в «нужное окружение», когда этот конкретный кто-нибудь является весьма нетривиальным актером, и ему совершенно безразлично, каким образом зарабатывать. Такие люди – гениальные манипуляторы и могут втереться в доверие, практически, к кому угодно и пользоваться благами своего положения.
А уж после – после того, как он достигнет всего, чего хотел – он обязательно создаст про себя легенду о белом рыцаре без страха и упрека, примчавшегося на сверкающей от навешанных на нее бриллиантинов кобыле, дабы искоренить зло и обеспечить победу правды во всем мире. И непременно избавится от свидетелей и поменяет всю команду. Дабы не осталось следов его восхождения наверх.
Так что способы поведения присутствуют. «Ну, что, Кирпич, есть у нас на тебя методы?». Конечно, кто бы сомневался! Безусловно, есть! И даже методы решения культового вопроса всех времен: «Что делать, и кто виноват?» Сначала найти или назначить виноватого, отрубить подлецу концы и прихваты и раструбить, что проблема решена, и выводы сделаны. Раздать премии и ордена, а других – не наших – оттащить от корыта. Чтобы отощали.
На все есть методички. И некоторые действуют сотни лет. Что лишний раз доказывает, что гениальные люди рождались всегда. Например, многие современные политики весьма почитают труды Николо Макиавелли, жившего аж в XV–XVI веках, и до сих пор многие из его наработок остаются актуальными и пригодными к применению.
На все есть методички. Если что, можно спросить совета у нашего большого железного друга, опутанного проводами и всего в лампочках. Называется – компьютер, подключенный к Интернету. Он подскажет и найдет все. Кроме одного – каким образом методами и способами привычного нам мира войти в другой мир? Что нужно делать, как поступать? Как поймать свой ускользающий шанс, свою призрачную возможность? Как уловить отблеск и мерцание знания?
А ответ, к сожалению, прост – общепринятых и универсальных методов не существует, но мы должны намереваться. Мы должны прислониться к Намерению. Проявления Намерения разнообразны – и все наши физические, умственные и абстрактные упражнения, разработанные нами и выполняемые нами, служат только для того, чтобы войти в Намерение, сформировать Намерение, и являются не самоцелью, но только еще одним элементом Намерения.
Давление мира громадно. Наши размеры и наши возможности несопоставимы и размерами и мощью нашего мира. Мир давит и принуждает нас играть по его правилам. И в нашем распоряжении есть только одна Сила, которая сильнее его, и которая может нам помочь – Намерение. И есть только один способ расколоть мир – расколоть его с помощью Намерения.
Многие любят Кафку. Вернее, не самого Кафку – по факту его отсутствия на белом свете – и даже не его книги, но цитаты. Можешь процитировать Кафку – значит, образованный, значит, интеллигент, причем не какой-нибудь квасной или капустный, а именно что ни на есть прогрессивный и раскрепощенный. Первый признак – Кафка. Второй – умение непринужденно в любой компании использовать непечатные слова. Еще один яркий показатель интеллигентности и образованности. Без умения выражаться непечатно сейчас даже в союз писателей не принимают. Достижение свободного общества, что тут скажешь. Не лаптем, чай, щи хлебаем, куда там классикам. Классики – не в тренде, поэтому Толстого и Пушкина любят только за высокое искусство литературы, а вот, например, Кафку – за цитаты и богемность.
Каждый должен иметь возможность блеснуть, томно закатив глаза и глубокомысленно произнеся: «Чтобы научиться летать, нужно сначала научиться ходить». И добавить, что Кафка был молодец – теперь таких не делают. И посмотреть на всех свысока. А если вдруг найдется кто-то, кто робко скажет, что это не Кафка, а Ницше, посмотреть на него с видимым презрением и произнести, теперь уже глаза тараща злобно: «Настоящего художника обидеть легко, особенно, если быдло».
Кафку, конечно, стоит прочитать, и не один раз. Так же, как и Ницше и многих других. Можно почерпнуть многое. Для ума и для души. Мне, например, нравится вот это: «Жизнь всё время отвлекает наше внимание, и мы даже не успеваем заметить от чего именно». И много чего еще мне нравится. Кафка, безусловно, был гением, но чтобы его понимать, нужно видеть мир, так же, как и он.
Есть книги, которые обязательно нужно всегда иметь под рукой. Читать необходимо, и только книги могут развить сравнительный взгляд, только они дают возможность выбирать и домысливать.
Однако есть знания, которых не могут дать даже книги. Хотя ничего более прогрессивного пока еще человечество не придумало.
Мне могут возразить, что визуальная информация дает более качественную и более наглядную картину восприятия. Которая моментально оседает в нас, формируя заданную концепцию мира, подобно сахару, моментально всасывающемуся в кровь. И я соглашусь, но в ответ спрошу – а где же здесь пространство для фантазии? Где здесь инвариантность событий и полет мысли?
Хочешь быть умным, хочешь уметь думать, хочешь мыслить – читай книги. Хочешь творить – читай книги. Картинка из телевизора не даст шанса поумнеть; ум – это не только массивы информации, но прежде всего, умение с ней обращаться.
Я раньше читал очень много книг. Сколько себя помню, я постоянно читал. Запоем Я без устали фантазировал. Газеты не любил никогда. И сейчас не выношу. Ничего хорошего в них, конечно, не найдешь. Мои знания накапливались постепенно, как и у всех. Они опирались на прочитанные мною книги. Но вдруг неожиданно в моей жизни наступил момент, когда книги, как основной инструмент накопления знаний, оказались бесполезными.
Они спасовали перед безмолвием. Они не были приспособлены передать словами безмолвное знание. И мне пришлось на какое-то время совсем от них отказаться, чтобы безмолвие стало частью меня, как когда-то потребность читать без остановки стала частью меня.
