– Я нечаянно забыла, проспала.
– Тогда объясни нам, деточка, почему все вокруг с утра трепались, что ты встречаешься с Дэном? – потребовала Маринка. Прочие одногруппники подозрительными кучками сгруппировались поблизости, навострив ушки. Похоже, и они слышали сплетню обо мне и Дэне. Им было интересно, а тот факт, что ребята учились на факультете искусствоведения и культурологии, пусть даже на специальности «реклама», появившейся на этом факультете только для поднятия престижа, не подсказывал им необходимость соблюдать правила приличного поведения в обществе. Ну или хотя бы не подслушивать чужие разговоры.
– К нам даже его друзья прибегали перед лекциями, – добавила Лида, – на тебя посмотреть.
– Э?
По словам подружек и начавших потихоньку включаться в разговор прочих ребят, выходило, что во время перемены, когда я тряслась в автобусе, мысленно умоляя его ехать побыстрее, очень уж мне не хотелось опоздать, раз уж я уговорила себя подняться с постели, к аудитории, в которой проходила пара КСЕ, подошли две миловидные девушки и рыжеволосый парень. Эти ребята учились на четвертом курсе в одном потоке со Смерчем и были теми счастливчиками, которые имели возможность называться его друзьями. У Дэна очень много знакомых и приятелей (считай, легионы их), которые его буквально обожают, но не все из них могут называться теми, кто входит в близкий круг общения этого обаяшки. Перестав перешептываться с парнем, одна из девушек обвела внимательным взглядом ждущих, когда же откроют аудиторию, ребят-искусствоведов и спросила:
– А где я могу найти Машу Бурундукову?
– А кто вы? – спросила тут же Маринка, заподозрившая неладное.
– Я друг Дэна Смерчинского, – вместо нее ответил молодой человек. – И они тоже – подруги.
Услышав знаменитое в наших университетских стенах имя, одногруппники заинтересованно повернулись к «гостям».
– И что вы хотели? – спросила Лида в недоумении.
– Увидеть Марию, – не стали скрывать девушки.
– Нам интересно, кто это, – признался рыжеволосый парень с улыбкой. – И мы хотели бы с ней познакомиться. Ее что, нет?
– Машки нет, она, как всегда, опаздывает, – сообщил удивленный Димка, тоже подошедший к незнакомым студентам. – А зачем вам с ней знакомится-то? Она вам какую-то бяку сделала? – парень прекрасно знал полудетский характер сокурсницы: то вспыльчивый, то игривый.
– Скорее уж Смерчу, – хмыкнул рыжий. – Стала его девушкой.
У Чащина брови на лоб полезли от такого заявления, да и не только он был удивлен.
– Кто? Бурундукова? – заговорили одновременно студенты. – Да ну!
– А вы-то чего пришли? – спросила Марина, которая с пятницы подозревала подругу в тайных отношениях со Смерчинским, – слишком уж странным показалось ей поведение Маши в пятницу.
– Дэнни ее от нас скрывает, – пояснила девушка, разочарованная, что та, ради которой они поднялись на пятый этаж, отсутствует.
– Скрывает? – подивилась вся группа, и едва ли не каждый принялся солировать вопросами, талантливо превращая общий гул в стройный оркестр любопытства. – Она? Зачем? Как? Почему?
Пришедшие девушки и парень, естественно, не поленились дать полный и развернутый ответ: Маша и Денис встречаются. Ходили в кафе для влюбленных. Гуляли по мосту МВД – по тому самому, куда почти все парочки на первых свиданиях бывают. Он покупал ей мороженое и обнимал. Они держали друг друга за руки и играли в «догоняшки». Он ей поддавался, чтобы не обидеть. И вообще очень нежен с ней. Не гнушается просить прощения. При этом парень не забыл добавить: «Хотя не в его характере обижать девушек. Даже не знаю, за какие такие грехи он вымаливал ее снисхождение». Она смотрит на него с восхищением. Да, они – пара, но Дэн не хочет, наверное, чтобы об это знали. Не говорит друзьям, наверное, стесняется, знает, что все заинтересуются его отношениями. Но им так любопытно, да и тайное всегда явным становится.
– Поэтому и вы не говорите никому об этом, хорошо? – некстати попросил рыжий. Одна из его подруг насмешливо покосилась на него и сказала:
– Да об этом уже все знают, о чем ты?
– Лишняя капля в море не заставит его выйти из берегов, – с философским видом подхватила и вторая подруга Дэна.
– Как все знают? – охнули разобиженные Маринка и Лида, для которых новость о том, что Мария забыла-таки своего Никиту и встречается не с кем-нибудь, а с местным принцем, была очень уж неожиданной!
– Вот лгушка, – тут же стала придумывать для Бурундуковой разнообразнейшие наказания Марина.
– Мы ничего не знаем об их отношениях, – добавила Лида. – Вы уверены, что они встречаются?
– Бурундукова ни с кем не может встречаться, – легкомысленно добавил и Димка, – это же Машка. Машка! Она у нас… феминистка и пацанка.
– Заткнись! – рявкнула на него Лида.
– Будто это неправда, – буркнул Чащин и отправился к другим парням.
– Когда Маша придет, можете ей сказать, чтобы она подошла после четвертой пары к выходу, – попросила вдруг одна из девушек. – Обязательно!
– Зачем? – изумились мои одногруппники, чуявшие, что теперь им есть о чем поболтать и над чем похихикать.
– Да так, – загадочно сказал парень, – очень нужно. И при…
На этом месте Лида неожиданно закруглилась. Сейчас мы втроем находились в женском туалете около раскрытого окошка – я уволокла подружек из аудитории туда, чтобы не слышать хихиканья однокурсников и не видеть их ухмылочки.
– Что при? – не поняла я.
– И привет тебе просили передать, – вдруг улыбнулась мне Маринка. Глаза ее при этом были честными-честными, как у переевшей курятины лисички.
– Да, привет тебе, – подхватила Лида. – И сходи туда на большой получасовой перемене.
– С чего вдруг? – нахмурилась я, до сих пор находясь под впечатлением от того, что меня считают девушкой Сморчка. Позвонила бы ему и высказала бы все, что думают о нем его друзья, да жаль телефона нет, а его номер наизусть я не помню.
– Ну, они же попросили. Нехорошо отказывать людям, – было мне ответом. – Нужно быть вежливой и понимающей.
– Чего? Ты сама-то поняла, что несешь? – спрыгнула я с подоконника и подозрительно уставилась на темноволосую девушку. У обеих кузин волосы длинные и темные, а фигуры едва ли не одинаковые – со спины их немудрено и спутать.
– Ладно, нам в аудиторию пора, через минуту звонок, – поторопила нас Маринка к выходу. – А можно мы теперь будем Дэна зятем называть? Все же мы твои мамочки.
– Никогда не думала, что Смерч будет моим зятьком, – проворковала Лида.
– Вы больны? – пожалела я подруг от души.
Они схватили меня под руки и, заржав, потащили на лекцию, обсуждая, какой милый у них зятек вырисовывается.
– У нас. Ничего. Нет! Девчонки, я серьезно. Мы просто общались немного, вот и все! Какой зятек? Вы офонарели? – вопила я громко, и из-за этого на меня обращали внимание студенты, ошивающиеся в коридоре. Среди них находился и один из друзей Смерчинского, тот самый Слава, которого я видела в пятницу. Заметив меня, он приветливо помахал рукой и гаркнул на пол-этажа:
– Привет, подружка Смерча!
Стоявшие рядом с ним девушки в белых халатах – невесть как забредшие к нам химики или биологи, ахнули и тут же стали наперебой выспрашивать у парня, облаченного все в тот же спортивный костюм:
– У Дэна что, есть подружка? Настоящая?
– Они давно встречаются?
– А я и не знала!
– Слав, это правда, что ли?
– Ага, – односложно ответил он им, и девушки удивленно уставились на меня, явно пытаясь запомнить лицо.
– Да ты скоро станешь популярной, доча, – промурлыкала Маринка.
Вот так вот я и была втянута в механизм создания слухов, втянута невольно и совершенно наглым образом – невидимая рука коллективного бессознательного не хотела оставлять меня в покое, решив, что мне понравится чувствовать на своей шкурке пристальное внимание любопытствующих, коих вокруг было полным-полно.
Мы вернулись в аудиторию и уселись вместе. Я искоса взглянула на Князеву – как ни странно, сейчас я перестала относиться к ней плохо, как, скажем, вчера или сегодня утром, – ведь она одна из немногих не лезла ко мне, не шушукалась, глядя на меня с любопытным выражением лица, и вообще вела себя адекватно. Не общалась бы еще с Ником – цены бы девушке не было!
Кажется, Ольга вновь почувствовала мой пристальный взгляд и вновь обернулась на меня – теперь мы находились неподалеку и наши глаза встретились. На мгновение мне стало нехорошо – очень уж холодно смотрела на меня Князева, по-взрослому, задумчиво и оценивающе. В ее взгляде не было той детской максималистской ненависти, что была присуща мне.
У меня появилось такое чувство, что мы с ней находимся на одном уровне неприязни и не только я чувствую в ней соперницу, но и она видит ее во мне, а теперь оценивает свои силы и возможности, чтобы нанести удар.
На миг я похолодела. Она знает о том, что мне нравится Никита? Знает о том, что мы с Дэном пытаемся разлучить их? Она видела меня? Заметила?
