– Для начала напомню, что сей Евгений, вернее, эта Женя последовала в Москву за Керенским после их знакомства в питерском гей-клубе, – выступающий примирительно поднял руки в ответ на молчаливый укор в глазах Ведущего. – Из Питера же за ним примчался и цэрэушный прихвостень, который под видом датского корреспондента теперь повсюду сопровождает А.Ф. и выдает себя за его биографа. Не могу с уверенностью утверждать, что и журналюга придерживается нетрадиционной сексуальной ориентации, но смотрите, как нежно держит за ручку Женьку.
Зрители в студии и вне нее взорвались возгласами – разными: одобрительными и не очень, возмущенными и веселыми. Лицо программы, стиснутое тесным воротником ощущало себя на седьмом небе – скандал случился, успех очевиден.
– И еще: этот Нильс, или как его там, возил бывшего премьера Временного правительства в багажнике автомобиля в американское консульство в Санкт-Петербурге. История повторилась в виде комедии. Если хорёк Керенский прорвется к власти, то история может повториться и виде трагедии.
Звукоинженер привычно двинул ползунок вниз, убавляя рев из студии. Он жевал резинку и оставался совершенно спокоен – профессионал. Сенсационный материал идет в эфир без заминок и погрешностей, а остальное ему по барабану. «Твою мать! Часть зрителей забарабанила кулаками по спинкам кресел, другая затопала», – рука аккуратно убрала чувствительность микрофонов в низких частотах. «Уф!» – рекламная пауза.
– Нужен контрход, – горячился пиарщик, нанятый «Супером», – именно в сфере секса. Что у нас есть?
– В Сети найдется десяток сумасшедших, утверждающих что Ульянов их обрюхатил, – неуверенно предложил помощник.
– Ерунда! Помните сообщения, что Ленин начал учиться компьютерной грамоте. Там сексапильная репетиторша у него объявилась. Ну, та с пирсингом и подбритыми висками?
– Точно! – Маршак почти завизжала, благо шум в зале перекрывал любые звуки. – Запускайте её с привязкой к любовным прегрешениям Ильича в прошлом. И надо бы еще зацепить его сомнительное национальное происхождение, мол, в роду у него привечали любых самок.
Прозвучал сигнал окончания рекламной паузы, аудиторию старались утихомирить два ассистента. Ведущий надел коронную всепонимающую полуулыбку чеширского кота: «Микрофон господину Ульянову».
– Временное правительство, которое возглавлял господин Керенский – сын царского генерала, усугубило кризис в царской России, – начал экскурс Владимир. – Мой нынешний оппонент пошел на поводу у англо-американской плутократии и не вывел страну из Первой мировой войны. Вместо обещанных свобод ввел смертную казнь сперва на фронте, потом и в тылу. Голод, обнищание, разгул преступности, разврат и развал – вот, какое наследство досталось Советам солдатских и рабочих депутатов. Именно они подняли из грязи Россию, именно под руководством коммунистов она превратилась в могучий Советский Союз. Лишь когда верх в партии взяли политические трупы типа Горбачева и Ко., государство рухнуло. По сути Керенский и Горбачев – идейные братья. Никто из разумных сограждан не хочет, вновь видеть подобных типов в коридорах власти!
– Поучительно послушать подобные рассуждения, – отреагировал Александр. – Они страдают одним, но принципиальным изъяном – они лживы от начала до конца. Не даром мой отец в свое время поставил гимназисту Ульянову «четверку» по логике. КПСС развалила Советский Союз, а виноват кто-то другой! Теперь о происхождении: мой отец действительно дослужился до чина, эквивалентного армейскому генералу, но исключительно на гражданской службе, возглавив развитие образования в Туркестане. А вот семья Ульяновых – крайне сомнительная ячейка общества. Достаточно вспомнить Александра, брата и террориста…
Камера вдруг покинула оратора, объектив поймал рукописный лист в руках Маршак:
«Ленин – вождь (иврит – קנ אַל בּ וּהָיִלֱא ןֵּב בֵאְז, нем. – Führer) пролетариата, чуваше-калмыко-русский шведо-немце-еврей.
Троеженец (Крупская, Арманд, Кшесинская).
Прародитель Сталина – «отца ГУЛАГа».
Будучи мумией, жил в гранитном зиккурате на Красной площади за госсчет.
Теперь воскрес и живых учит жизни.»
Рев переполнил студию, стон наполнил страну от края до края, последний выдох покинул губы Учителя. Свершилось! Режиссер резко сменил ракурс, но игра сыграна: ставок больше нет.
Игорь напивался раз в году. Не в среднем, а ежегодно, точно в конкретную дату. Так-то принимал на грудь вискаря или аквавита, в гастрономических или медицинских целях. Сегодня особый день – пятая годовщина гибели жены. И от того следил за секундной стрелкой – ждал точного момента, когда убийца нажал на спусковую скобу «вальтера» и 9-мм пули ударили в любимое, прекрасное тело. Вот сейчас! Рука плотно обняла стакан водки – импортное спиртное не берет за душу – и опрокинула прямо в глотку. Ледяная жидкость еще скользила по пищеводу, а без паузы последовал второй залп, третий. Бутылка уже пуста, но опьянение задерживалось. Взгляд обежал комнату: телевизор с выключенным звуком, стол – почти пустой – немного овощей и ветчины. Есть не стал, хотел было ухватить рюмку, стоявшую перед креслом напротив, даже снял накрывавшую её чернушку, но воздержался. В прошлые годы вмазал бы еще, только в нынешний, урожайный на реинкарнации и события, нельзя. В любую минуту может вызвать № 1. Простит, если приехать к нему выпивши, а не в дымину. Помнит, как тогда САМ затеял операцию, стоившую жизни Варваре. Слезы побежали по бритым утром и вечером ощетинившимся щекам. Непременно надо будет войти в Ново-Огарево на своих двоих, пусть и шатаясь. Нельзя, чтобы внесли на руках – перебор. Тепло постепенно разливалось по туловищу, голова стала тугодумной, желудок намекнул на желательность закуски. Пожевал, не ведая вкуса. Пожалуй, следует добавить стакашку из второй бутылки. Хорошо! Телефон молчал: секретариату велено звонки снизу не пропускать, только сверху. И тут сквозь накрывающий водочный туман пробилось подмигивание светодиода на аппарате ВЧ. «Какой угловатый, – озаботился шеф ГБ, – такой некрасивый».
– Да, – хотел рявкнуть в трубку, правда, вышло осипшим фальцетом.
– Извините, вы велели сообщить, если и когда, – скороговоркой произнесла медсестра. – Пациент скончался минуту назад.
– Спасибо, – на автопилоте вежливости ответил, хотя благодарить за скорбную весть неуместно. – Приезжай сюда.
– Но как же…
– Он мертв, ты должна помогать живым.
– Еду.
«Все лучшие вокруг меня умерли, – мозг отчаянно сопротивлялся алкоголю, хотя руки, ноги и прочее почти сдались. – Товарищи по спецназу, с кем воевал. Учитель, которого боготворил. Варечка моя ненаглядная…. А я зачем живу? Гонять чумных крыс революции? На хрен мне сдались? Надо бы, как № 1 и намекал, чпокнуть их? И себя заодно?» Кое-как добрался до сейфа, открыть не смог – заранее, из предосторожности, отдал ключ руководителю секретариата. «Блин, ствол нужен». Винные пары наполняли голову, и мысли освобождали им место. Рухнул на диван и отключился. Медсестра объявилась во время: капельница детокса промыла организм, вернула в рабочее состояние. Утром Главный Гэбист прибыл в Ново-Огарево с опухшими веками и дряблыми мышцами, но своим ходом. Обычно личные встречи проводились раз-два в неделю, только последние недели обычными не назовешь. И необычными тоже. Судя по выражению Верховного Лица, подойдет термин «экстраординарные».
– Говори, – начал хозяин кабинета, даже не предложив традиционного чая. – Или трубы горят, горло пересохло?
– Я доволен результатом, – последовала неожиданная оценка.
– Шутить изволишь! ТАКУЮ ракету ТВ вчера запустило!
– Аж, две. Одна – ракета, вторая противоракета.
– Объяснись! – Президент обладал выдержкой и терпением, хотя в тот момент в это верилось с трудом. – И не смей дышать перегаром в мою сторону.
– Мне бы водички сперва, – взмолился Чудов и, получив, кивок-согласие взял бутылку с сервировочного столика. – Вдвоем Л. и К. не представляют серьезной опасности, поскольку их союз нереален. По отдельности каждый – потенциальная угроза. Тот, который выше взлетит после скандала, и является ракетой, способной атаковать Кремль. Корректируем курс другого – противоракеты, чтобы он уничтожил первого. БУМ! И нет обоих.
– Красиво излагаешь! Со слов Учителя?
– Нет. Учитель умер, не досмотрев ТВ-шоу.
– И не он один, полагаю. Так половину России до инфаркта доведешь.
– Страна и так в предынфарктном состоянии. Вот лекарства и пропишем, сильнодействующие. «АБЦ» предсказывает 70-процентную вероятность успеха.
– 100 % надо! СТО!
– Используем стимулы, дадим импульсы. Покойной женой клянусь.
– Знаю твой повод для пьянки. Лишь поэтому и находишься предо мной, а не в наркологической клинике, – ослабил напряжение № 1. – Так когда финал?
