Тут монолог Элеоноры прервали подошедшие мужчины.
– Подумайте над моим предложением! – вскинулась она вдогонку.
– Значит, это было предложение, – размышлял я по пути домой.
Глава 10. Командировка в Москву
Модернизация, субсидируемая Госпланом, стала чуть ли не тотальной. Материально поощрялось внедрение новой техники, особенно импортной. Так что почти все типовые проекты, слепленные в НИИ, оказались устаревшими. Когда заказчик приносил проектное задание, с учётом внедрения применения новой техники, типовых проектов на этот случай найти было невозможно. На индивидуальное проектирование не хватало соответствующих специалистов. Особенно это касалось технологов. И если наше отделение (не без гордости скажу: в моём лице) справлялось с этой задачей, то головной государственный проектный институт в Москве явно задыхался от недостатка специалистов-технологов.
Главный инженер проекта, часто ездивший в командировку в Москву, расхвастался, какой он спроектировал новейший цех. Там сразу же заинтересовались, затребовали нашу разработку, а так как страна великая, то этот проект стали привязывать во многих регионах страны. Помимо всего прочего, начальник головного технологического отдела полюбопытствовал насчёт технолога-разработчика этого нового проекта. Так что очень скоро головной институт затребовал меня к себе в командировку.
Если в нашем отделении проектного института простора в помещениях не было, то в Москве в головном институте теснота была почти такая, как в общем вагоне. Правда, для меня постарались. Я даже мог пробраться к отведённому мне рабочему месту не по головам сотрудников. Кульманы были отдельные для каждого, а стол был один на двоих. Мне, правда, и стол дали единоличный, что породило некоторое ворчание коллег. Я обратил внимание, как работали эти коллеги, и даже удивился. Как-то уж повелось, что москвичи передовые. Некоторые чертили на миллиметровке, но в основном у всех был приколот ватман.
Самые передовые чертили карандашом на карандашной кальке. Так что на мой стол положили ватман и карандашную кальку. Я тут же попросил дать мне кальку для черчения по ней тушью. Это всех удивило.
– А мы такую не держим-с, – и добавили с некоторым превосходством: – это только там у них, у копировщиков.
Я не поленился – сходил в копировальный отдел. Там работали в основном девочки. Увидев довольно модного молодого человека, все как по команде подняли головки от своих копировальных досок. Я с наигранной весёлостью поприветствовал их всех, а они в ответ порозовели от деланного смущения.
– Пока фургон с моими вещами, в том числе с калькой, не доставил мне всё это, – начал я немного развязанно, – не могли бы вы мне сделать одолжение? Я имею в виду кальку – такую, на которой работаете вы.
Одна из девушек показала на рулон кальки и предложила отмотать, сколько мне надо. Но тут другая вышла из-за своего стола и протянула мне целый рулон кальки:
– Вот, пожалуйста, возьмите себе весь рулон.
Я так умилился, что едва ли не схватил в охапку и не расцеловал эту, добрейшей души благодетельницу! Подружки позавидовали её находчивости.
Встав за свой кульман, я медицинским скальпелем отрезал от рулона необходимый формат кальки, положил на стол пенал с рапидографами, достал нужный и принялся за работу. С проектным заданием я уже предварительно ознакомился, как и с теми материалами, которые были приложены к нему заказчиком и также главным инженером проекта. Понятно, что я, как новенький, стал центром притяжения к себе внимания. А интересовало их всё, особенно то, как я работал. Прошло фантастически малое время, как я положил на стол готовый чертёж. Такого здесь никогда не было – во всяком случае, они такого никогда не видели. Я приколол новый лист кальки и пошёл покурить.
Когда я вернулся, то мой стол был окружён моими новыми коллегами. Их лица выражали недоумение, как у миклухо-маклаевских папуасов. Они разглядывали красиво исполненный чертёж.
– Прямо фабричная работа! – сказал кто-то.
Некоторые взяли в руки рапидографы, разглядывали их, пытаясь понять, что это, для чего это и как это. Посторонились, пропустили меня на моё рабочее место, а сами на своё не пошли – стали следить за моей работой. Тут уж мой гонор широко развернулся – вдаль и ввысь! Я, как художник за мольбертом на многолюдной площади, дал мастер-класс. Ловкими быстрыми и точными движениями, меняя рапидографы, так что можно было залюбоваться, я стал выполнять чертёж.
Впоследствии наиболее продвинутые коллеги пытались работать рапидографами, одалживая на свой эксперимент мои, но прав был Гриша, что это не каждый сможет. Так что, испачкав тушью кальку несколько раз, рапидографы мне возвращали, смущённо оправдываясь: ничего не получается.
Правда, я не очень поощрял их к этому занятию, поскольку всегда понимал, что у каждого должно быть всё личное, индивидуальное. И желал, чтобы это понимали и другие. Короче говоря, я никогда не разделял колхозных инстинктов.
Однажды я услышал негромкий разговор:
– А что, там все такие, как этот?
– Да, нет, я там бывал не раз – все там такие же, как у нас.
– Странно даже! А где они взяли этого?
Тут я заворочался за кульманом, и разговор прекратился. Мне показалось, что речь шла обо мне.
Глава 11. Затянувшаяся командировка
Мне очень понравилась библиотека головного института. По заранее сделанным заявкам сюда регулярно поступали технические новинки. А поскольку я научился пользоваться ими, то мне было легко ориентироваться в потоке технической информации. Библиотекарша доброжелательно поощряла моё усердие в этом занятии. Так что, получив проектное задание, я очень быстро набирал технологическое оборудование и своевременно выдавал задание смежным отделам – в первую очередь, конечно, строителям. Мне предоставили место в общежитии, и когда моя командировка затянулась, комендант этого общежития заявил мне о необходимости временной прописки.
Для этого он потребовал паспорт. Так в моём паспорте появилась отметка о временной прописке на полгода и – что немаловажно – в Москве. Первое время меня ещё отпускали к Брандорфу, где я, как пожарная команда, разбирал завалы в работе отдела, но очень скоро работа в головном институте уже не позволяла мне отвлекаться даже на короткое время. Это был настоящий бум в строительстве, а стало быть, и в проектировании. Несмотря на то, что в самой Москве были десятки проектных институтов от различных министерств, везде стали собираться очереди на проектирование от небольших заводов и фабрик до огромных промышленных комбинатов и баз.
Главные инженеры проектов, разумеется, давали проектные задания не только мне, но и остальным сотрудникам технологического отдела, и всё-таки самые сложные ложились на мой стол. А когда проектное задание, выданное другим сотрудникам, затягивалось или исполнялось некачественно, начальник технологического отдела как-то умильно просил меня разобраться. Он показывал мне уже сделанные наработки. Презрительно взглянув на эту клинопись, я просил у начальника дать мне проектное задание, ознакомившись с которым я быстро проделывал предварительные работы, делал расчёты, выдавал смежным отделам задания. Короче, работы было выше крыши.
Я часто задерживался после работы, попросил начальника отдела похлопотать, чтобы мне предоставили допуск на рабочее место даже в выходные дни. У того выхода не было – он всё это организовал, отбиваясь от болезненных наскоков профсоюзных деятелей. Однажды по пути на работу меня перехватил комендант общежития – лицо по тем временам очень ответственное. Надзор за населением в то время был основательный.
– Я заходил к тебе несколько раз, мил человек, но тебя дома не было. Где гуляешь?
– Нахожусь я с утра до ночи на работе. Так же и в выходные дни, почти всегда. Можете уточнить у моего начальника, – устало отговорился я и более миролюбиво добавил: – Работой завали выше крыши – индустриализация, модернизация, сами понимаете. Материалы съездов, я думаю, для вас не пустой звук.
– Я понимаю, и не только это, а что у тебя срок прописки истёк.
– Так вам паспорт нужен, чтобы продлить эту прописку?
– Я вот что скажу тебе: если у вас там работы много – специалист ты, как я вижу, для них очень ценный, – пускай дадут на тебя отношение на постоянную прописку. А штемпелевать твой паспорт временной пропиской никто не позволит.
На работе я поговорил с начальником отдела – тот куда-то сходил и принёс мне бумагу.
– Вот отношение. Передашь коменданту – он всё сделает. И ни о чём не думай, зацикливайся только на работе. Кстати, со следующего месяца я повысил тебя в должности – стало быть, и твой оклад.
Глава 12. Новый житель Москвы
Где-то примерно через неделю вечером ко мне постучал и вошёл комендант. Достал из портфеля мой паспорт, шлёпнул им по столу.
