– Брось, Настя, не вини себя. Что случилось не вернешь. Не будем жалеть прошлое.
– Дим, если я соглашусь на твое предложение, то это все равно будет выглядеть, как жалость по отношению к тебе.
– Не забивай голову ерундой. Погорячились тогда оба. Ты капризничала, я пошел на принцип, но это было давно.
– Вот, вот мог бы и не идти на принцип, – засмеялась Настя.
– А ты могла бы и не капризничать и не выдвигать абсурдных условий, – в тон ответил Дмитрий.
– Семейная ссора.
– Нет, это только прелюдия.
– Дима, я не готова к семейной жизни.
– И что теперь?
– Не знаю.
Наступило молчание. Дмитрий понимал, что надо что-то предпринимать, но не знал, что. С другими женщинами он вел себя проще, но это была Настя. Видя, что она не принимает решения, он сделал еще одну попытку.
– Я перестал верить в чудеса, – Дмитрий помолчал и, улыбнувшись, произнес, – и пусть говорят, что нельзя войти в один поток дважды. А мы попробуем?
– Зачем?
– Я не знаю, что ответить?
– А если не знаешь, зачем предлагаешь?
– Чтобы жить вместе.
– Я уже привыкла жить одна. У меня устоявшийся быт, привычки и как-то не вписывается никто в мой привычный уклад.
– Ты это говоришь, чтобы оправдать свое «нет».
– Может быть. Но разум подсказывает, что так будет легче.
– Разум не всегда бывает прав. Легче, возможно, но не лучше.
– Почему ты так решил?
– Я это чувствую. Не просто так была наша встреча.
– Конечно, ты ездил по району, какая уж тут случайность. А дождь был поводом для тебя.
– Согласен. Но мы вот так расстанемся? Может быть, доверимся и разуму и чувствам?
– Чувствам, – произнесла Настя задумчиво, – это слишком хрупкая вещь. Их бережешь и лелеешь, а потом вдруг случайность разбивает их на кусочки, с острыми краями, которые разлетаясь, больно ранят. Крови нет, но есть боль, которая долго не утихает.
– И что теперь?
– Все возвращается на круги своя. Каждый к своей жизни.
– А может быть поводом снова будет повод, после которого ты изменишь свое решение?
– Разве поводом снова послужит дождь. Но я не хочу мокнуть. Под дождем можешь оказаться и ты. Если дождь послужит поводом, приходи, и мы разберемся что делать дальше.
– Для этого надо, чтобы ты была рядом.
– Ну, вот тогда и решу.
– Ты обещаешь?
– Обещаю.
Помолчав, он заметил:
– Мне пора идти, а то пауза затягивается.
Настя не стала возражать. Дмитрий встал из-за стола и направился к выходу. Надев плащ, он повернулся к Насте:
– Я еще постараюсь поверить в чудеса.
– Разумно. А я так и не напоила тебя чаем. Он уже остыл и торт не съеден.
– Я не люблю сладкое. Пока. Я не хочу говорить прощай, – и он вышел.
Оставшись одна, Настя вернулась на кухню и села за стол. Она задумалась, что правильно ли поступила. Но как бы ни было, она успокаивала себя, что решение приняла верное не начинать все сначала.
За окном лил дождь, сбивая с деревьев листья, которые падая, покрывали мокрый асфальт своим рисунком. Настя подошла к окну и посмотрела во двор. Настроение от непогоды было грустное. Она вспомнила Дмитрия. С того дня, как он приходил к ней прошло около месяца. Он не звонил и не досаждал ей предложениями встречи. В общем, был прав, что тратить время на одинокую сумасбродную женщину, которая боится нового. Она себя не ругала, успокоила, что сложившаяся жизнь ее устраивает, хотя дочь отругала ее за такое отношение.
Размышляя о прошедшем, она обратила внимание на мужчину, стоящего под зонтом около арки. Он никуда не спешил, не торопился укрыться, а стоял и молча, смотрел на окна дома. Даже не всматриваясь, Настя поняла, кто стоит. Это был Дима. Она улыбнулась. «Дождь, как повод» – всколыхнула мысль ее память.
Она не отходила от окна и смотрела на него, улыбаясь. Пришел. Он не уйдет, так и будет стоять, и смотреть на окна.
Капли, падая на зонт, стекали по нему ручейками к его ногам, – промокнет же, – подумала он а, – вот глупый. Влюбленные все глупые, и я в их числе. И что я стою и смотрю? Он упрямый и будет стоять и ждать. Сама дала повод для встречи, вот он и пришел.
Она накинула плащ, надела туфли и вышла из дома. Подойдя к нему, встала под зонт. Внимательно посмотрела на него:
– Ты промокнешь. Почему ты стоишь здесь, а не зашел?
– В прошлый четверг был дождь и тем дождем закончился счет, что ты мне тогда отмерила. Помнишь?
– Помню.
– Ну, вот. Я с тех пор вел календарь дождей, и он теперь закончился.
– Неужели ты вел этот дурацкий счет?
– Если я хотел быть с тобой, у меня не было другого выбора.
– Дима, ты сумашедший!
– Надеюсь, потому что только сумашедший мог решиться на такое, чтобы однажды, иметь возможность прийти к своей женщине с оплаченным счетом, который она выставила.
– Но я могла быть замужем и счастлива в семейной жизни.
– Я это даже не рассматривал. Это было бы не честно, – и лукаво улыбнувшись, добавил, – сумашедшим везет.
– Господи! Сколько ты вытерпел, – прошептала Настя.
– Столько, сколько смог. Я выполнил твою прихоть. Дождь, как повод для встречи идет. Количество дождей отмеряно. Теперь, что скажешь ты?
Настя поцеловала его и глядя в глаза произнесла:
– Я люблю тебя, мой сумашедший. Пошли домой.
– Дай мне свою жизнь… В займы
– А что будет со мной?
– Не бойся. Я верну. Обещаю.
– Что я получу в замен?
– Чистую душу.
В этот момент, когда он услышал этот голос в себе, Сергей был никакой. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Боялся повернуть голову, чтобы не получить резкую боль. Глаза были закрыты и, открыть их было выше его сил. Впечатление было такое, что ему на веки положили килограммовые гири. Он лежал на диване и медленно приходил в себя. Вот в этом состоянии, между жизнью и небытием он и услышал голос.
– Зачем я тебе? – произнес Сергей, не открывая рта, да и не смог бы, губы словно были склеены. Все на что он был способен, это говорить про себя, мысленно. Мысли пока еще были подвластны ему.
– Хочу испытать земные чувства.
– Почему именно я?
– Ты временно одинок. Отрезан от других. Это важно. Я смогу ввернуть тебе твою жизнь в новом видении.
– Но есть же наверняка и другие подобные мне… алкоголики, кто в таком же состоянии.
– Ты не алкоголик. Ты заблудился в себе. Ты и ушел в запой, потому что потерялся в лабиринте собственных мыслей. Но главное в другом. Я наблюдал за тобой, не все потеряно. Ты пишешь и не всегда плохо. Пусть это нравиться не всем, но нравиться мне. Ты не потерянный человек, поэтому я выбрал тебя.
– А ты вообще кто?
– Не важно, для тебя во всяком случае.
– Жаль. Всегда хочется увидеть того, кто делает подобные предложения.
– Можно подумать, что тебе такие предложения поступают регулярно, – услышал он иронию.
– Согласен, но может быть ты посланник ада.
– Успокойся. Ты плохо слушаешь. Вообще люди плохо слушают. Слышат, но не слушают. Я же сказал, что ты получишь чистую душу.
– А зачем она мне?
– Что бы наполнить содержанием, но уже иным, чем у тебя сейчас.
– А я на свое содержание не жалуюсь.
– Ну, да, оно просто булькает в желудке, – снова уловил он насмешку, – но ты уже сам устал от всего. Признайся сам себе. Мне, лично, жаль, если твои дни прервутся в таком вот состоянии. А содержание всегда есть чем дополнить. Не бывает, что в душе нет темных пятен, которые не хотелось бы стереть.
– Ты всех жалеешь?
– Нет. Но повторюсь. Я преследую и собственный интерес. Хочу пожить земной жизнью.
– А раньше жил? – но его последний вопрос остался без ответа, и пауза затянулась, – хорошо не отвечай. Уточни для меня детали, как все будет выглядеть.
– Я возьму твое физическое тело.
– А как же я?
– Ты будешь в состоянии невидимого привидения.
– Я смогу видеть все, что будешь делать ты?
– И видеть, и слышать.
– А вмешаться?
– Нет.
– Я буду помнить потом все, что ты сделал?
– Да, это даст тебе возможность оценить и решить, как жить дальше и каким содержанием наполнять душу. Но это возможно единственный минус. Ты будешь помнить, но не сможешь рассказать о нашей сделке, сочтут за душевнобольного.
– Я пока вообще и плюсов не вижу.
– Напрасно. Ты увидишь себя со стороны и сможешь получить чистую душу, что-то изменить в своей дальнейшей жизни.
– Как долго все это будет?
– Несколько дней. Пять-семь.
– Я хочу подумать.
– Хорошо.
– Только не подслушивай мои мысли.
– Не буду, – услышал он в ответ, сквозь легкий смех.
Наступила тишина. Мысли, даже самые безрассудные на несколько секунд покинули его голову. Он почувствовал, что может открыть глаза, что и сделал. Как бы ни странно, но открылись они легко, словно после нормального здорового сна и он выспался. Скося глаза вправо, он увидел свою комнату в ее прежнем привычном виде. Все было на местах: стол, за ним кресло, книжные шкафы. Он сделал попытку подняться и ему это удалось. Поднявшись, он снова оглядел комнату и улыбнулся сам себе:
