Вот и пошел Ермак по Хребту Уральскому. Ты вот говоришь – на Тобол. А что он знал о Тоболе том? Зачем ему было стремиться туда, что за нужда? Урал он пошел исследовать, горы разведывать, Тайгу изучать нехоженую. А можно ли всё это одним отрядом осилить?
Ты как золото ищешь? Ты же на каждый ручей, на каждую речку отдельный отряд снаряжаешь. Из геологов своих. И всем им задачу ставишь одну – найти! При всём этом, вы же знаете – и куда идти, и где искать.
А куда шел Ермак? Не знающий ни тайги, ни гор, ни рек, ни ручьев тех, что у вас сегодня на картах нарисованы. Да не просто нарисованы, а с высотными «отметками», да с квадратами, да с тропами и дорогами хожеными-перехожеными! А Ермак?
По каким картам-планам Ермак шел на Сибирь эту, никому неизвестную?
Вот и повернул Ермак с Камы-реки на первую многоводную речку, что в Каму ту впадала, повернул против течения, а как иначе до гор Уральских добраться? И повернул он не на Чусовую.
Повернул на Большую Косьву!
Заметил Ермак поворот речной этот еще когда шел к Строгановым. Он ведь по Каме шел, вверх по реке-матушке. Видел он глазами своими и впадение в реку Чусовой, и впадение Косьвы.
Название рек этих он узнал позже. Когда плыл верх по реке, видел только – большие реки впадают в Каму. Откуда? Где берут начало своё? Особенно поразила его вот эта Косьва. Большая, видать, река. Самое большое устье у ней, из всех рек, что миновала ватажка разбойничья. Вот, прежде всего и повернул Ермак в эту реку, выполняя задание Строгановское.
И приплыл Ермак к нам сюда, к горкам нашим Павдинским.
Здесь начало своё берут сразу четыре реки, уходящие в самые разные стороны-направления по горам Уральским! Четыре реки – Большая Косьва, Лобва, Ляля, да Усьва. Это всё в районе Павды сегодняшней, которой тогда, во времена Ермака Великого и в помине еще не было. Даже стана никакого там тогда не было.
Так, ручеёк небольшой был, который у вогулов и звался – Павдинкой.
Вот и остановился Ермак своим табором в Тайге здешней, приплыв к самому истоку Косьвы, переплыв по речке без труда особенного Хребет Уральский, перебрался на берег со всей своей боевой дружиной, и остановился здесь. Чтобы осмотреться, поползать здесь по лесам Уральским, изучить местность доступную, да и придумать потом – а что же дальше? Куда?
И построил здесь Юрту казачью, домов срубил несколько, да стан свой основал здесь. А что? Тайга всем в отряде приглянулась, тайга богатая, нехоженая, зверья всякого много, и птица, и рыба в реках, и всё непуганое, где же еще и отдохнуть от трудного похода вверх по речке быстрой да строптивой, где же еще и запастись на всю дорогу дальнюю припасами – мясом, шкурами, да разным лесным продовольствием!
Но главное, всё же, посидеть, подумать, поразмышлять решил здесь Ермак. Да и решение принять правильное.
Вот и сидел он здесь, Ермак Храбрый, в юрте своей казачьей, новорубленой, с дружиной своей смелой и многочисленной. А ты говоришь – откуда, мол. Да. Сидел, отдыхал, запасался товаром, в походе нужным. Да думы великие думал.
И решил Ермак отсюда, с горы этой, где реки начинаются разные, да и разбегаются в разные же стороны – Лобва да Ляля на Север текут, а куда, посмотреть надо. Усьва на Юг бежит, к Чусовой, а дальше? Тоже посмотреть надо. Ну, а Тура, что протекает совсем рядом, с местом тем, Ермаком освоенным, Тура течет прямо на Восток. Это уж, как говорится, как раз и есть туда, куда Ермаку и надо!
Долго думал Ермак, как ему поступить дальше, какой путь выбрать. Долго и с товарищами верными советовался, и с дружиной многочисленной Думу все вместе думали. И решился Ермак на шаг отважный, но рискованный. Разделил Ермак дружину свою храбрую. На четыре отряда разделил. И послал по отряду на каждую речку, здесь им обнаруженную. И каждый отряд тот стал хоть и самостоятельным, но цели подчинён был единой – вести разведку Уральских гор, и по хребтам, и по склонам, и по распадкам многочисленным. По всему пути, каждому отряду намеченному. Если доведется по пути отрядам тем где встретиться, то объединяться. И вести дальше разведку совместную.
А на Тоболе, о котором проводники-вогулы ему поведали, встретиться должны все отряды, по разным рекам им, Ермаком, отправленные! На Тобол все реки разведанные приходят. Сами ли, своим руслом, или впадая в другие какие-то, неизвестные пока, новые реки, но все они, их воды, с новыми водами, через новые речки, все они приходят в Тобол! Вот там встречу всем отрядам Ермак и назначил.
Силантьич замолчал надолго, налил водки в большой стакан, молча, не приглашая никого, выпил, утерся рукавом. Глаза застекленели, смотрели куда-то далеко, в бесконечность. Там, наверное, в том далеком времени прошлом находился Силантьич, с Ермаком, наверное, плыл старик могучий по капризной Исети, перебирался через пороги, перетаскивал с казаками челны тяжелые через отвесные скалы, огибая пороги непроходимые.
Красноперов тоже молчал, боясь вспугнуть растревоженные мысли Силантьича. Он тоже налил себе водки и выпил. Заел чем-то, чем стол был заставлен. Тоже задумался.
– Ну, хорошо, Силантьич! А что же дальше? Как судьба тех отрядов, что разошлись в разные стороны, как судьба их сложилась? Об этом что-то поведали тебе те потомки казаков Ермака Великого, что в живых ты еще, говорят люди, застал?
– Какие потомки, Александрыч, через четыре с лишним века? За такой срок никаких потомков не соберёшь в одну родовую ветку. Не «княжичи». Никто родословной своей не вел, наверное.
За такие-то годы и мы с тобой, может, в потомков тех переродились уже. Да не на один ряд. Какие потомки! Так, рассказы да легенды разные. Хоть это дошло до нас, и на том тем казакам спасибо сказать надо.
А Ермак придумал всё правильно. Лобва через недолгое расстояние впадает в Лялю, и на Ляле той два отряда Ермаковских сошлись и совместно исследовать новые земли начали. Ляля влилась в Сосьву, та в Тавду, и уж именно Тавда-речка привела отряды казаков, что к Северу поплыли, к Тоболу. То же и на Юге – по Усьве отряд казачий приплыл, легко и спокойно, вниз по речке легко плывется, сам ведь, поди, не раз плавал, вот казаки Ермаковские прямо в Чусовую по Усьве той и приплыли. А там всё, как вы и расписываете – в Исеть, и прямиком к Тоболу. Да, именно по этому пути сам, говорят, Ермак и плыл. Ну, а четвертому отряду легче всех было. Они по Туре спускались. А Тура прямёхонько в Тобол и принесла их ладьи на волнах своих неспешных. Вот так все они, отряды те разведочные и собрались на Тоболе. А по Тоболу вся Ермаковская рать на Иртыш направилась.
Самая интересная, и самая загадочная судьба сложилась у отряда Северного. О тех отрядах Ермака на Северном Урале до сих пор легенды старики рассказывают. И о Бабе той Золотой.
Вроде, как бы казаки нашли Бабу ту, да попали под такое жестокое сопротивление, что отступили. Не пустили их народы северные к логову Золотой Бабы. Объединились народы – и ханты, и манси, и вогулы – все объединились, и сказали казакам – или вы отступите от нашей реликвии Северной, или погибнете все!
Не только вы, не только те, что здесь, к Святой Горе пришел, но сгинут все ваши казаки, что по разным рекам поплыли. Всё мы о вас знаем, казаки пытливые. Знаем, что плывёте вы в стороны разные. Мы не мешаем вам, плывите, ищите, познавайте.
Но если заденете наши дорогие «обереги» – всех найдём, всех уничтожим. Все сгинети! Где бы вы не спрятались, куда бы вы не уплыли! И до самой Москвы, – сказали им вогулы, – мы доберёмся! И там найдём вас – если обидите «святыню» нашу!
И не решились казаки судьбой рисковать. Почуяли они, не разумом почуяли, другим чем-то почувствовали – нельзя! Не Богово здесь, и не людское. Здесь что-то своё у них, у людей здешних, своё, Северное, Богу и людям неподвластное. Отступились казаки. Ну, а дальше, дальше всё по-вашему, по-написанному.
Дальше уж история Ермака не наша. Дальше она – Народная.
И ты её, наверное, дальше-то историю эту, про Ермака, лучше меня, наверное, знаешь. Давай, Александрыч, помянем Казаков Великих! На Ермаковском месте сидим мы с тобой здесь. Здесь, всего-то каких-то четыре столетия назад сидел, работал и пировал, как и мы с тобой сегодня пируем, Ермак наш Великий! Давай, Александрыч, помянем, по-нашему, по-уральски, и Ермака, и дружину его, и всех казаков, «родичей» наших, помянем! Он был здесь! И мы знаем это. И ценим это. И гордимся этим.
– Вот и вся история, Альберт Васильевич. Просидели мы с тем Силантьичем до утра, и как домой я тогда доехал, честно признаться, плохо помню. Осилил меня старик тогда напрочь!
– Да. Интересный старик оказался. А сам-то ты во всю эту историю веришь?
– Да, по правде сказать – а кто его знает, Альберт Васильевич! Слышал я на Северном Урале много рассказов об отрядах казачьих, с Ермаком будто пришедших. Как-то оказались же они на Северном Урале! Севернее даже сегодняшнего Ивделя. Ермак с дружиной туда ведь не ходил. Откуда же отряды? И как прошли? А по рекам, с разделением дружины на отряды, это правдоподобно. И это многое объясняет. Да и подтверждает легенды многие. Историки, я думаю, лучше нас разбираются в тех событиях. Мне ведь не так история с Ермаком, как сам старик интересен был. Великолепный рассказчик, с неукротимой верой, что живет он в местах, в которых побывал сам Ермак. По-моему, он уверен, что если не сам он, то уж кто-то из его предков, из его родственников, точно плыл на челнах по рекам Уральским с Ермаком-атаманом. Он твёрдо уверен, он как будто знает, что так оно и было четыреста лет тому назад. Эта вера жила в его глазах во время всего рассказа о Ермаке, о казаках его, о походе. Он рассказывал не о том, что он от кого-то слышал! Он рассказывал о том, что он видел, что стояло у него перед глазами! Вот что мне интересно было в старике этом, в Силантьиче!
