Юрий Горюнов - Наедине с собой (сборник)

Статья была написана на одном дыхании. Он писал ее, почти не правя, потому что понимал, что написано на выдохе с приступами эмоций, что получалось откровеннее и честнее. Второй вдох погасит эмоции. Поэтому все, что писал, было откровенным, можно сказать, оголенными мыслями. Даже с учетом того, что все это могло оказаться просто неверным. Но он это отметал, он верил в свою интуицию.

Виктор рассказал в статье про предложение, которое ему поступило. Он упоминал имена, встречи. Почему он на это согласился? Сначала желание получить доступ к информации, а потом понял, что это такое и, накапливая информацию, осознал, что все хранить это в себе – преступление. Он стал отслеживать факты, события. Выстраивал систему принятия решений по фактам, что ему довелось узнать. Как они принимаются, кем. Вот только кем реально принимаются, он не мог сказать. Но систематизация информации позволяет сделать вывод, что все решения подвержены цензуре. Результаты встреч, бесед – все легло в основу статьи.

Он упоминал, что не претендует на исключительность, но за достоверность событий, имен и прочего отвечает.

И, как результат своего видения, уверен, что в стране существуют цензоры. Не те, которые фактически на должностях у государства, а скрытые цензоры. Масса чиновников не имеет фамилии, имени и отчества. Все индивидуально. Для оперативной информации и принятия решений нужнее мобильная система. И в ней должны работать люди, которые могут отследить информацию, дать верное направление развитию вопроса или проблемы. И они делят вопросы на нужные и не нужные. Они выполняют команды по защите устоев, которые формируются наверху. Но где наверху, известно немногим. Уровень доверия играет в этой системе важную роль. Поэтому некоторые вопросы вдруг решаются быстро или не решаются, независимо от заявлений публичных чиновников.

И страна – это практически остров, который принадлежит не обществу, а цензорам. Они поделили людей на сословия и определили, какой процент того или иного сословия нужен в обществе для его функционирования. Сколько богатых, сколько бедных, сколько средних. Отсюда и социальные программы. Нельзя всех перевести в одно или два сословия. Если все бедные – взрыв, все богатые – глупо. С ростом благосостояния растет значимость собственного «Я» у человека. А так, человек должен иногда испытывать страх. Страх потерять работу, жилье, тогда он послушнее, если его подкормить. Все социальные выплаты целевые. Пенсионные тоже по сословиям. Пенсионерам, ранее работавшим в государственных учреждениях или в органах, пенсию надо выплачивать больше, хотя они ничего не производили. Но так надо. Иначе последующее поколение не будет защищать власть.

Они принимают решения в интересах того или иного сословия, но не в интересах общества в целом. Об этом свидетельствуют и разный подход в решении идентичных вопросов. Какую долю мнения населения учитывать, а на какую можно не обращать внимания?

Мы живем на «острове скрытой цензуры». Остров словно окружен водой и покинуть его, значит, отправиться в открытое плавание, где не властвует стихия. Нам внушают, что здесь комфортнее. Может быть, и удастся доплыть до другой земли, но там может оказаться и хуже. А может быть, накроет волна неизвестности. Неизвестность – источник не только надежд, но и страха. А насколько мы сильны духом? Что победит: надежда или страх? Страх чаще сильнее. А здесь все знакомо. Вот невидимые цензоры и предлагают выбор, который, в общем, не велик. Они уже давно договорились с властью, а может, это и есть сама власть. Они определяют, что можно, что нельзя.

И вот эта цензура делит людей. Она принимает решение в нравственной, в культурной и промышленной областях. Цензоры заключают сделки от имени государства с сословиями, получая взамен их лояльность. Не по договорам, а по договоренностям. Цензоры заключают договоренности с конкретными людьми, которые принимают решения на основании того, что им порекомендовали. Вот и управляют от имени государства цензоры, которые стоят вдоль границ нашей жизни и решают, какому сословию, когда и что дать. Учреждения сами не всегда знают, на что они нацелены фактически. Да и не надо. Надо, чтобы они создавали систему цензурных ценностей.

И вот каждый решает сам, в каком обществе он хочет жить. Есть ли возможность разрушить систему цензоров, как когда-то от нее ушел и Древний Рим, когда она выполнила свою функцию. Может быть, и у нас их время вышло? Обо всем этом он старался поведать. Для управления необходима жесткая структура для противостояния ненужных мыслей и контроля общества, разделение его на множество сословий, общественных организаций, прочих небольших структур, которым трудно договориться будет между собой. Очень подходит выражение из атомной физики «Расщепляй и властвуй»! В этом была главная суть статьи, где он приводил факты, ему известные.

Закончил он статью уже, когда первые лучи солнца пробивались в окно. «Все. Теперь спать», – решил Виктор, отключая компьютер со статьей, предварительно распечатав ее и сохранив на флешке. Он отключил телефоны и домашний и мобильный. И дойдя до кровати, упал в нее и мгновенно заснул. Проснулся после обеда бодрым и полным решимости попытаться напечатать. Он уже примерно продумал, как это сделать, но не был уверен в успехе, но упускать шанс не хотел. Перекусив, что нашел в холодильнике, он позвонил в редакцию по известному ему номеру и попросил о встрече, на что получил согласие, Он попросил, чтобы об их встрече пока никто не знал. Затем он позвонил Славе.

– Ну, все. Я написал. Не знаю, как получилось, но посмотрим.

– Как собираешься публиковать? Уже решил?

– Есть мысли, но пока озвучивать не буду.

– Мих Мих в курсе?

– Нет.

– Рискуешь.

– Я знаю, а иначе не пройдет. Но хотя бы попытаюсь.

– Если пройдет, позвони, сообщи.

– Обязательно.

– Удачи тебе.

– Спасибо.

Утро выдалось солнечное. Таким оно и должно быть летом, чтобы радовать просыпающихся граждан, которым в большинстве своем хотелось бы еще поваляться в постели.

Виктор проснулся бодрым. Солнечные лучи приветливо проникали в комнату, заливая ее сквозь занавески солнечными зайчиками. Приоткрыв глаза, он осмотрелся и чуть полежав, откинул одеяло. Потянувшись, встал и направился в ванную. Сегодня для него был особенный день. Он чувствовал, что жизнь его изменится и уже не будет такой, как была до сегодняшнего дня, поэтому светлое настроение добавляло оптимизма. Предчувствие перемен не покидало. Причина для него была ясна, только не все ее знали еще.

Сегодня в газете опубликована его статья, которых не так много бывает в жизни журналиста. Вот откликов на эту статью он и ждал, зная, что как только статью прочтут, начнется интересный период, кто-то перестанет звонить, а кто-то отважится.

А пока все было тихо. Надо было привести в порядок себя, потом это будет трудно. Виктор долго стоял под душем, регулируя температуру воды, делая его контрастным. Тщательно побрился. Затем прошел на кухню и поставил чайник на плиту. Пока вода нагревалась, он надел светло-голубые джинсы, белую хлопчатобумажную рубашку навыпуск. Этим цветам он отдавал предпочтение. Да и не хотелось в такой светлый день надевать что-то темное. Темное он увидит сегодня.

Вода закипела, и он заварил себе кофе, аромат которого распространился по кухне. В обычные дни он, чтобы позавтракать быстрее, готовил растворимый кофе, но сегодня решил, что вареный продлит удовольствие наступающего дня.

Пока он пил кофе, в голове прокручивал варианты развития дня. Он представлял, кто позвонит, по какому поводу. Хватит всего. Кто-то порадуется, кто-то позавидует, кто-то польет грязью. Надо быть готовым ко всему. Но вероятность одного звонка он не представлял. Не знал, какие будут последствия от звонка Сергея Львовича. Этого звонка он ждал больше остальных, но не боялся. Да и лучше переживать сделанное, чем сожалеть о не сделанном.

Первый звонок раздался, как он и ожидал, от Славы. Тот всегда покупал газету в киоске утром.

– Привет. Хочется пожелать тебе доброго утра, но не уверен, что он будет такое. И, тем не менее, доброе утро, старина.

– Доброе. Доброе пока что, а там, посмотрим.

– Чем занимаешься и что в планах на сегодня?

– Пока не знаю. Все будет зависеть от развития событий. Пока сижу, дома и пью кофе. Хочешь, присоединяйся.

– Я думаю, тебе и без меня будет не скучно.

– Это верно. Предчувствие вещь тонкая и от него нельзя отмахнуться.

– Я действительно хочу пожелать тебе не только доброго утра, но и дня. Думаю, тебе будет сложно сегодня. Ты сделал очень откровенную статью. Я бы так не смог. Это я тебе говорю, как профессионал, хоть и бывший.

– Профессионалы не бывают бывшими.

– Наверное, ты прав. Если что, звони.

– Спасибо, Слав. Я постараюсь держаться.

– Тогда пока. Если будет возможность, вечером можем встретиться.