Как-то по весне бабушке позвонила её двоюродная сестра. При жизни деда они не поддерживали тесных отношений: сестра не поладила с ним ещё в молодости. А теперь между сестрами завязались довольно близкие отношения. Как-то Ирина Алексеевна пригласила всех к себе на дачу. Приглашение было принято.
Крохотный участок за Окой показался гостям необыкновенно милым. Привычка проводить лето за городом гнала их из Москвы. В небольшом садике цвели розы. Их количество поражало.
– Как красиво! Неужели они растут под Москвой?!
Алиса ходила среди розовых кустов, покрытых душистыми махровыми цветками. Больше всего среди них было розовых, но встречались и бордовые, и алые, и жёлтые, и белые.
– Растут. Только укрывать нужно.
Хозяйке явно понравился интерес родственницы.
– Ухаживать за ними будешь?
Алиса удивлённо подняла глаза на Ирину Алексеевну.
– Это же очень сложно! Я никогда не делала этого!
– Ничего сложного, – отрезала хозяйка. – Я тебя всему научу. Тебе хочется?
– Если можно – я с радостью соглашусь!
– Ну, вот и славно. Приезжай в понедельник – будем подкармливать: мне одной-то трудно уже.
Так у Алисы появилось дело. Она заразила им бабушку и маму, и все вместе провели лето, копая землю и пропалывая грядки на участке у бабушки Ирины. Если мама и бабушка оставались в Москве, Алиса и Димка ездили и без них. Они помогали растить рассаду, а потом продавали её на местном рынке, ухаживали за садом, набираясь садоводческого опыта. Лето среди цветов и вечера, проведённые на берегу реки, наполнили романтикой их жизнь. Им не хотелось расставаться. Алису радовало то, что теперь с ней рядом и днём и ночью близкий человек, прошедший вместе с ней через серьёзные испытания. Жизнь непредсказуема: она может многое отнять, но и многое даёт взамен.
Осень вернула их к городской жизни, но теперь вместо тяжёлых воспоминаний мечты и планы на будущее завладели семьёй. Встретили Новый год и стали с нетерпением ждать весны. Покупали семена цветов, подыскивали удобные лопатки и тяпки. Походы в магазины «Сад и огород» стали доброй традицией. В доме появились книги по садоводству, с особенной тщательностью собирали журналы. Незаметно наступил март, а за ним и апрель.
Накануне своего дня рождения Алиса была полностью поглощена приятными хлопотами. Однажды вечером она позже обычного возвращалась домой. Весна пронизывала воздух, тёплый ветер приносил запах растаявшей земли и прошлогодних листьев. Пыльный асфальт, ещё не мытый первым весенним дождём, отвечал звоном её каблукам. Пустынная улица, казалось, не предвещала никаких опасностей. Но почему-то она торопилась. У самого подъезда кто-то окрикнул её и схватил за рукав.
– Куда путь держишь, красавица!
Алиса посмотрела через плечо – её крепко держал за руку коренастый парень с небритым припухшим лицом.
– Постой, постой! Давай с тобой поболтаем! Ты же хочешь со мной поболтать?
Парень прижал её к двери подъезда.
– Отпусти! – огрызнулась девушка.
– А то… что?
Коренастый явно не собирался отступать.
Алиса попыталась освободиться, но тот прижал её ещё сильнее.
– Эй, вы, валите сюда! Смотрите, какую я цыпку поймал!
Рядом с коренастым возникли ещё двое парней. Высокий смазливый парень бойко произнёс:
– Телефончик дашь? Или мы тебе не нравимся?
Он попытался оттолкнуть коренастого и забрать добычу себе. Тот устоял.
– Мы ей не нравимся! Посмотри, какая дрянь!
Смазливый выругался и, заметив сумку в руке девушки, двинулся к ней снова. Выхватил сумку и вытряхнул на асфальт содержимое.
– Ой, какая хозяйственная! Вы только гляньте!
Третий парень пока стоял в стороне. Он наблюдал за происходящим.
– Ладно, кончай трепаться, дармоеды поганые. Вам что сказано? Так делайте!
Алиса выловила эти слова из болтовни, хотя была сильно напугана. Страшное предположение возникло у неё: они её ждали. Ругать себя за беспечность было поздно. Нужно было как-то спасаться. Слушая «наблюдателя», коренастый немного ослабил хватку. Она воспользовалась этим. Пихнув его изо всех сил, она рванулась в сторону… Если бы не шарф, то, может, ей и удалось бы удрать, но именно за него третий парень удержал беглянку. Он ударил её всем телом о стену дома и ещё раз обернул шарф вокруг шеи. И стал тянуть за концы, пока она не начала задыхаться. Но душить он её не стал.
– Тащите её в подъезд! Там мы с ней разберёмся! – скомандовал он дружкам.
От удушья мысли путались, но при этих словах в голове стало ясно. «Только не в подъезд! Там мне конец! Здесь, на улице, есть шанс вырваться, а там, в помещении, мне не справиться с троими!» Пришлось собрать силы для броска. Она умудрилась снять перчатки, приготовив к бою женское оружие – ногти. «Смазливый» придерживал ногой подъездную дверь и хотел перехватить жертву у «наблюдателя», но, замешкавшись со второй дверью, отвлёкся. Этим девушка и воспользовалась. «Наблюдатель» не ожидал, что насмерть перепуганная девица может так ему врезать. Но она могла: бабушкина школа не подвела. Он согнулся и выпустил её. Она скинула с шеи шарф и метнулась к дороге. Удар по ногам сшиб её. Следующий последовал в живот. Потом они подняли её и стали бить по лицу, почему-то попадая в одно и то же место.
«Только не теряй сознание! Только не теряй сознание!» – повторяла Алиса, стиснув зубы. Вдруг она заметила прохожего – мужчина с маленькой собачкой прогулочным шагом шёл по улице в их сторону. Она закричала. Крик получился хриплый и не очень громкий. Мужчина услышал. Правда, он не изменил своей прогулочной походки, только собаку подтянул поближе к себе, укоротив поводок. Парни замешкались, мужчина, поравнялся с ними.
– Помогите! Помогите же!
Алиса орала что есть силы.
– Вот орёт, дура! Сначала путаются с кем ни попадя, а потом орут, чтобы их спасали!
Мужчина с отвращением посмотрел на неё и так же медленно перешёл на другую сторону улицы, что-то рассказывая собаке о распущенности современной молодёжи.
Алиса осталась один на один со своими врагами.
Но всё же, сам того не зная, мужчина помог ей. В то время как парни отвлеклись на него, Алиса вытащила из кармана газовый баллончик. На очередную попытку втолкнуть её в подъезд она ответила шквалом сопротивления. Царапалась, как бешеная пантера, старалась добраться до глаз, каблуками колотила по ногам. Ей не всегда удавалось увернуться от ударов, которые сыпались на неё с тройной силой. Но тогда она не чувствовала боли. Только ярость. Силы стали слабеть, и тогда, изловчившись, она выпустила струю из баллончика прямо в лицо «наблюдателю»: он казался самым опасным противником. Он схватился за лицо и отступил в сторону, в образовавшуюся брешь девушка прорвалась на свободу. Она выбежала на дорогу. Машины проносились мимо неё, но она потеряла страх. Не обращая внимания на них, девушка бежала по проезжей части. В самой гуще потока она остановилась. Это место показалось ей безопасным. Её обидчики не решились на такой отчаянный поступок и остались на тротуаре, – видимо, перспектива продолжить драку под колёсами не очень их привлекала. Потом они ушли, выкрикивая ругательства и обещая скорую встречу.
А она осталась стоять посреди дороги. Ей сигналили: видно, боялись, что она шагнёт прямо под колеса. Она не слышала гудков. Она ничего не слышала. Ощущения возвращались к ней. Кровь текла по лицу, один глаз ничего не видел, ногти были вырваны с мясом, руки и ноги не слушались, сильно болел живот, к горлу подступала тошнота.
Только теперь она осознала, что ей удалось спастись, пошевелиться только не могла, будто боялась. Она была как сгоревшее письмо – чуть тронь, и останется в руках лишь пепел: слов уже не разобрать.
Почувствовав, что к ней подошли, она позволила себе опуститься на колени. И потеряла сознание.
Как доехали до больницы, как пришли в приёмный покой, она помнила плохо. Разглядывая больных одним глазом, она силилась определить, по какой причине каждый из них сюда попал. Вот мужчина держит на подушечке свои отрубленные пальцы. А вот девушка моложе её прижимает марлю к окровавленной голове. Мальчик с переломанной ногой кричит от боли, вокруг него суетятся врачи, а его мама почему-то кричит ещё громче мальчика, защищая его от медсестры. Парень сидит на кушетке у стены. На первый взгляд у него нет никаких ран. Слёзы катятся по его щекам, а он безвольно смотрит на противоположную стену и сжимает в руке женскую сумку. От этих картин стало так жутко, что она чуть не зарыдала: столько страдания было в этом коридоре.
Подошёл врач, осмотрел её глаз, покачал головой и ушёл. Потом ей промыли и перевязали раны, которые оказались не очень глубокими. Дали успокоительное, сделали необходимые уколы. Ночью она не спала. События её жизни вновь и вновь возникали перед ней. Мысленно она искала то место, где совершила ошибку, то место, с которого её жизнь превратилась в череду несчастий и бед. Она во всём винила себя, даже в уходе отца и продаже квартиры, она твёрдо убедила себя, что, если бы тогда она не вышла замуж за Макса, вся их жизнь сложилась бы иначе.
