– Я жду звонка, – на прощание сказал он ей.
– Я понимаю.
– Ну все, целую, обнимаю, счастливого полета и мягкой посадки.
– Спасибо. Пока.
Андрей бодрой, припрыгивающей походкой вышел из зала ожидания. Мы остались вдвоем. Помимо нас, конечно, существовали люди, которые тоже летели в Москву этим же рейсом, но ощущение было именно такое. Мы прошли турникет и вышли из зала на аэродром. Автобуса не было. Нас вели до самолета пешком.
– Мои родители будут очень удивлены, – улыбаясь, говорила она.
– Почему?
– Как почему? Зашла в зал одна, а выхожу уже с молодым человеком. Вообще-то я не очень часто знакомлюсь.
– Я тоже.
– А вот мои родители. – Она развернулась к аэровокзалу и помахала рукой маленьким человечкам в окнах аэропорта.
– Ух ты, а они тебя до сих пор провожают?
– Да. Всегда стоят до самого последнего момента и ждут, пока не взлетит самолет.
– Ну тогда и я помашу им тоже. – Я развернулся и усиленно помахал рукой.
Света смеялась.
– Родители будут в шоке.
– Я так не думаю. Когда они со мной познакомятся, я уверен, мне удастся их очаровать.
Мы подошли к самолету с хвоста и почти первыми встали в очередь.
– Никогда не понимал этих очередей в самолет. Места на билетах есть, завтраки раньше времени раздавать не будут, а народ толпится, норовит пролезть первым.
– Думаю, что всем просто побыстрее хочется оказаться в тепле и уюте.
– А еще у меня с детства нелюбовь к самолетам, в которые надо заходить в жопку.
Света снова улыбнулась.
– Почему?
– Я помню, именно на таком самолете мне впервые стало плохо.
– Надеюсь, сегодня с тобой такого не случится?
– Не знаю, главное, чтобы кто-нибудь вовремя подал пакет. – Я чувствовал, что мне приятно, когда она улыбалась. Она делала это с удовольствием, и я был чуточку счастлив.
Мы поднялись по трапу в салон. Света шла впереди. Я видел, что наши места не рядом.
– У тебя какое место? – спросил я ее.
– 4b.
– А у меня, по-моему, вот это. – Я сделал вид, что копошусь в карманах, хотя был точно уверен, что мое место не рядом. Я просто хотел убедиться в том, что нравлюсь ей.
– Садись со мной, – с улыбкой предложила Света. – Мужчина, вы не пересядете?
Бедолаге мужичку даже не предоставили права голоса. Он послушно, будто осознавая важность момента, пересел на мое место. Я сел рядом с ней.
– Ну вот мы и вместе.
– Я же пообещала тебя довезти в целости и сохранности. Вот, выполняю обещание.
– Как мне нравится, что ты держишь слово.
– Я всегда стараюсь держать обещания.
Я был рад, что мы сидим вместе. Мне очень нравилось ее общество. Мы летели и разговаривали обо всем подряд. Говорили про отдых за границей, про Москву, про то, кто где родился, говорили про детство.
– Ты знаешь, мои родители очень хотят внуков, – с чего-то вдруг начал я. – Они прямо так настойчиво меня об этом просят, а я даже не знаю чем им на это ответить. Когда они у меня будут?
– Наверное, тогда, когда ты встретишь подходящего человека.
– Может быть.
Мне было очень комфортно с ней. Я давно не испытывал таких ощущений. Мы вроде были знакомы меньше часа, а я уже проникся к ней каким-то особенным чувством. Меня сильно тянуло к ней, и я чувствовал, что это взаимно. Она была не только очаровательной девушкой и приятным собеседником, она была кем-то большим. И те чувства, которые разгорались во мне, было уже сложно свести к просто симпатии.
– Извини, конечно, меня, но мне кажется, что ты колдунья.
– Почему?
– Не знаю, так чувствую. В тебе есть какая-то магия, и очень сильная.
– Может быть, ты прав.
– А еще от тебя потрясающе пахнет!
Я смотрел ей прямо в глаза и ощутил острую, прямо животную потребность понюхать ее. Мне надо было непременно сделать это!
Медленно, чтобы не испугать, я потянулся к ее шее, пробрался сквозь волосы и вдохнул аромат ее кожи. Она не сопротивлялась, даже чуть-чуть подыгрывала. Аромат был великолепным: малина, роза, ландыш. Стал опускаться ниже и втянул носом запах, идущий от ее одежды. Пахло ромашкой. Меня радовало это животное чувство, захлестнувшее меня. Оно было таким сильным, что ни она, ни я не в силах были сопротивляться. Я, слегка касаясь ее кожи своей щекой, поднялся выше и начал обнюхивать ее лицо: щеки, глаза, носик. Пахло кедром и ванилью. Когда я добрался до ее губ и втянул сладкий запах ее помады, у меня возникло сильнейшее желание ее поцеловать, я смотрел на ее полные губы, дышал ими и думал о том, какие они на вкус. Света слегка приоткрыла ротик, что сделало мое желание еще сильнее. Я не решался ее поцеловать. Боялся испугать. Поднялся чуть выше, так чтобы наши губы были на одном уровне. Я вдыхал ее запах, смотрел на уголки ее глаз и чуть приоткрытый ротик. Сильное сексуальное желание захлестнуло меня. Я чувствовал, что горю. Наши чувства были такими сильными, что казалось, между нами может проскочить молния. От нее веяло страстью и желанием безраздельно любить. Вдыхая ее, я чувствовал, что мы слились в нашем желании быть любимыми. Я слышал, как бьется ее сердце, видел, как моргают ее глаза, как медленно двигаются ее губы.
– Знаешь, я никогда не испытывал раньше ничего подобного.
– Может быть, это потому, что я колдунья?
– Наверно. Мне кажется, что я могу укусить то чувство, которое сейчас между нами…
– Я очень старалась, чтобы так было.
– Мне нельзя быть так долго рядом с тобой.
– Почему?
– Потому что меня захлестывает волна безумства.
– Не бойся ее… Пусти к себе.
– Если я пущу ее, она может разорвать меня.
– Так кажется.
– Мне страшно. Я боюсь вещей, которым не могу дать логического объяснения.
– Не бойся, сотни величайших умов трудились над тем, чтобы дать ей объяснения, но это невозможно. Ее нельзя объяснить, нельзя построить или взрастить, ее можно только почувствовать, а потом описать.
– О чем ты говоришь?
– Я говорю лишь о том, что мы чувствуем.
...
Я, ношусь с пеленками, стерилизую бутылочки, практически не сплю по ночам. У меня сын! Я просил Свету, чтобы она ни в коем случае не рожала Козерога, они меня разрушают. Она сделала все, как я просил. Он родился 22 января 2009 года, в первый день Водолея. Мы назвали его Никита. Я его люблю. Совсем недавно я игрался с ним, и он мне улыбался. Пожалуй, сложно представить большее счастье.
У моего мальчика ножки, бровки, глазки, ушки похожи на меня, а губки мамины. Он очень смешной.
У меня самая лучшая жена в мире – Света. Я ее очень люблю и боготворю. Она подарила мне самое ценное, о чем я мог, когда-либо мечтать – семью.
Мы живем в небольшой, но очень уютной однушке в Москве. У нас есть собачонка – Стронг. По утрам я встаю, смотрю, как Строня потягивается на ковре, выпрямляя свои задние лапки, в ожидании, когда я поглажу его по животику. Я заглядываю в люльку к сыну, целую его и на цыпочках пробираюсь в кухню. Завтракаю и перед уходом тихо смотрю на свое богатство: мои спящие и самые близкие в мире люди – мой сын и жена.
...
