«А ведь она права, – с горечью подумала Виктория, терзая платок. – Ничего бы не случилось, если бы я просто была чуть терпеливее, не показала себя истеричной дурой, не вывалила все, что было, так сразу, чтобы насладиться моментом унижения и злости бывшего мужа! Тогда бы не пришлось смотреть на внезапно исказившееся от гнева и отвращения лицо Егора. Капля камень точит. Если бы я была терпеливее, я бы выиграла битву. А теперь отступать поздно, я потеряла все…»
Сейчас, сидя на неудобном жестком стуле, Виктория вяло подумала, что с самого начала вела себя неверно.
А могла ведь догадаться по поведению сына, что он встанет не на ее сторону! Но она не смогла сдержать клокочущее раздражение, усиливаемое климактерическими припадками, от которых ее кидало то в жар, то в холод…
Пассия сына ей не понравилась сразу: патлатая дылда, едва ли не выше Егора, в квадратных очках, за которыми настороженно поблескивали глазки…
Нет, такая – не пара Егору!
Она встретила Викторию преувеличенно доброжелательно, отчего та сразу поняла: Алла ее боится. От осознания этого самомнение Виктории прыгнуло до небес.
Оглядев долговязую фигуру девушки, упакованную в длинный до пола махровый халат, Виктория не преминула отметить, поджав губы:
– Вообще-то вы могли бы и одеться.
– Ох, простите, дело в том, что мне скоро на работу, – стушевалась Алла, непроизвольно сделав шаг назад. Та удовлетворенно ухмыльнулась. – Может быть, вы хотите принять душ с дороги?..
– Безусловно, – прервала ее Виктория. – Егор, детка, там в моем чемодане есть чистые полотенца, будь добр, принеси их мне…
– Мама, там, в ванной, есть полотенца, – прервал Егор. – Я с утра достал.
– Умница, – кивнула Виктория и удалилась.
Алла закатила глаза, а Егор беспомощно развел руками.
Видевшая их отражение в зеркале Виктория улыбнулась.
Ничего, это лишь первая часть Марлезонского балета, скоро эта выскочка получит по заслугам!..
В квартире было очень даже ничего, это Виктория заметила сразу. Не по ее, конечно, вкусу, но красиво и богато. Сама она предпочитала не умеющую стареть классику – с рюшами и позолотой, балдахинами и лепниной. Сынуля выбрал авангард и модерн.
В его квартире, виденной Викторией до того лишь на фотографиях, преобладали лаконичные формы, хромированные материалы, строгие линии, приглушенные тона точечных светильников, сочные краски на стенах и ультрасовременная бытовая техника, к которой даже подойти было страшно. Ванная тоже была ничего: большая, с ванной и душевой кабинкой, элегантным унитазом и громадным, почти во всю стену зеркалом, показавшимся Виктории «неприличным»…
Повалявшись в воде с приятно щекочущей тело пеной, Виктория расслабилась и даже полистала журнальчик, вытянув его из стопки, громоздящейся на стиральной машине. Журнальчик был так себе: ни кулинарных рецептов – как из одной свеклы, кусочка печени и листьев одуванчика приготовить салат, жаркое и маску для лица, ни медицинских советов – как лечить подагру и запор корнем чертополоха. Ни выкроек, ни вязания… Создатели журнала советовали с блеском и шиком отдыхать на Мальдивах, пить мохито, носить жемчуг с маленьким черным платьем и надевать шляпки на лошадиные бега. Здесь же приводились фотографии примелькавшихся теле– и кинодив, с бокалами, в шляпках, рядом с жеребцами. Все носили жемчуга, отдыхали на Мальдивах и пили модные коктейли. На двух страницах какая-то Наталья Гусева напыщенно расписывала премьеру шекспировской драмы. Ромео и Джульетта представали в трех ипостасях: юными, умирающими от неразделенной любви, старыми, выжившими в мясорубке борьбы двух кланов, и в итоге – двумя грибами-плазмодиями. Журналистка взахлеб расхваливала находку модного режиссера Альфреда Жмуркина-Тапочкина и хулила безвкусных плебеев, не оценивших концептуальное решение гения.
Наглость Жмуркина-Тапочкина по отношению к Шекспиру Викторию расстроила. Классика есть классика. Она еще как-то смирилась с голливудской интерпретацией «Ромео и Джульетты» с молоденьким блондинистым актером, впоследствии трагично утопшем на врезавшимся в айсберг корабле, но представлять Ромео и Джульетту в виде двух мухоморов ее разум решительно отказывался!
Может быть, именно поэтому Виктория сорвалась за завтраком.
– Этот салат готовят не так, – решительно заявила она, отведав поданное Аллой угощение.
– Почему не так? – осведомилась Алла. Ее глаза опасно сверкнули.
– В него надо добавлять свежие огурцы и кукурузу, а не горошек. Иначе получается какая-то вариация на тему оливье, – назидательно сказала Виктория.
Алла пожала плечами.
– Это ведь салат, – улыбнулась она. – А женщины, как известно, могут сделать из чего угодно три вещи: салат, шляпку и скандал.
– Вы хотите поскандалить? – сладко осведомилась Виктория.
– Нет, это старинная французская пословица, – так же приторно ответила Алла.
– Девочки, не ссорьтесь, я куплю вам прялку, – натянуто рассмеялся Егор. Виктория вспыхнула.
– Ты слышишь, как она говорит с твоей матерью?
– А что я такого сказала? – удивилась Алла.
Виктория зло поджала губы.
– Милочка, вам, простите, родители в детстве не пытались привить хорошие манеры?
– Мама, перестань, – негромко предупредил Егор.
Но Викторию уже несло. «Стерва, – подумала она, прежде чем выдать патлатой выскочке все, что думает. – Пристроилась под боком молоденького, красивенького и богатенького, а сама-то – лимита подзаборная!.. Наверняка приехала из какого-нибудь Мухосранска, а сын, лопух, уши развесил, польстился на ноги и титьки, как все мужики».
– Видите ли, дорогая, – с видом великосветской дамы заявила Виктория, – перечить старшим, собственно, вообще не принято. Тем более я не советовала бы вам это делать, раз вы живете с моим сыном, не будучи его женой.
– Мама! – воскликнул Егор.
Алла вспыхнула, но благоразумно промолчала, хотя, судя по стиснутым челюстям, ей хотелось сказать очень много.
– Егор, я на многие вещи смотрела сквозь пальцы, но это уже чересчур, – строго сказала Виктория. – Встречи, свидания, романтика, это все понятно. Но жить вот так – это неправильно. Я не для того воспитывала тебя все эти годы, чтобы смотреть, как ты разрушаешь собственную жизнь…
Алла вскочила и пулей вылетела из комнаты.
Егор дернулся следом, но в последний момент остановился и исподлобья посмотрел на мать.
– Мне не семь лет, мама. Я взрослый мужчина и построю свою жизнь, не оглядываясь на твой неудачный жизненный опыт, – произнес он, почти шипя от ярости.
В его черных глазах плескалась бездна.
Егор вышел из комнаты, оставив мать с открытым ртом…
Бездарно проиграв первый раунд, Виктория была положена на лопатки и во втором. Егор и Алла уехали на работу, громко хлопнув дверью, оставив ее наедине с мрачными мыслями.
Однако неприятности еще только начинались.
Подсознательно Виктория ожидала катастрофы, и потому видеться с бывшим мужем в ее планы не входило. Однако ситуация повернулась так, что избежать встречи не удалось.
Семейную сцену в ресторане организовала не в меру активная Инна, новая супруга Александра. Викторию поставили перед фактом. Здравый смысл подсказывал, что от свидания надо отказаться, но внутри бурлил гнев и обида на заблудшего сына, и Виктория согласилась.
– Мне так интересно повидаться с вами, – чирикала в трубку Инна. – Егор – очень хороший мальчик! Я не прощу себе, если не увижу женщину, которая так замечательно воспитала его.
До этой фразы Виктория еще отнекивалась от предложения пообедать «в семейном кругу», но лесть сыграла с ней злую шутку. Ей тоже было интересно посмотреть на новую жену Александра – точнее, убедиться, что какой бы та ни была, мужу она все равно не пара!
Из чемодана было извлечено нарядное платье, взятое на всякий случай. Бесцеремонно порывшись в тумбочке Аллы (в конце концов, я в доме своего сына, а не этой патлатой выскочки!), Виктория нашла бигуди и соорудила вполне пристойную прическу. Сын позвонил прямо с работы и второпях сообщил, что заедет за ней к шести, к этому времени она должна быть готова.
– Аллочка тоже едет? – вкрадчиво поинтересовалась Виктория.
– Алла занята до самой ночи, у нее пилотный выпуск передачи, – сухо сказал сын.
– Я буду рада повидать отца и познакомиться с его семьей, – вежливо сказала Виктория.
– Угу, – буркнул Егор и отключился.
«Паршивец, – взбесилась Виктория. – Еще дуться будет! Да, мне не понравилась Алла. Имею право высказать свое недовольство! Судя по всему, она и Саше не нравится. Что же, он прав. Такая девушка не должна входить в нашу семью. Егор достоин лучшего, хотя он этого явно не понимает».
Егор приехал хмурый, на расспросы отвечал вяло и поторапливал мать, не обратив внимания на то, как она выглядит, хотя прежде всегда сыпал дежурными, но от этого не менее приятными комплиментами.
