Я переключила ручку передач, нажала на газ и начала движение… Медленно выехала из двора, вытирая слезы сначала платком, потом уже рукавом куртки… Дождь шел и шел. Телефон звонил и звонил. Все вокруг меня совершало какие-то действия. А я смотрела на это со стороны. Видела себя, заплаканную, машину свою, выезжающую из двора, людей, идущих куда-то в этот серый промозглый день, смотрела в окна квартиры, где осталась моя семья… Моя семья. Моя семья… Как же я их люблю! Мой такой уже повзрослевший Егор, Машенька – красавица, маленький Ванька… И Андрей. Мой муж. Мужчина, рядом с которым стало возможным быть счастливой. Несмотря ни на что. Я попробую, я еще успею к врачу… Я должна понять, где моя ошибка. Чтобы понять Алю. И отпустить. Навсегда.
Когда я зашла в клинику, где предстояла встреча с врачом, от слез, душивших меня, я не могла говорить. Молча кивнула гардеробщику, отдала куртку, подошла к администратору. Девушка посмотрела на меня и сразу назвала номер кабинета психотерапевта. Я постучала в дверь, открыла. Мне навстречу вышла женщина возраста моей мамы, с короткой стрижкой, в очках. Очень серьезное лицо. Пронзительный взгляд.
– Пожалуйста, сядьте, – сразу сказала доктор. – Вот вода, салфетки…
– Спасибо, – кое-как смогла сказать я, всхлипывая и вытирая нос, – здравствуйте.
– Здравствуйте, – улыбнулась мне психотерапевт. – Вы можете просто говорить все то, о чем сейчас думаете… Вот есть мысли в голове – их и озвучивайте.
– Да, я сейчас возьму себя в руки, спасибо… Я в порядке… У меня вообще все хорошо… Понимаете, у меня все хорошо… Я замужем за человеком, которого люблю и который любит меня, у нас просто потрясающие дети… У нас трое детей. Егор, Маша и Иван… Но недавно у нас было четверо детей. Еще весной… – И снова накатили рыдания. Я, взрослая женщина, которая не то чтобы прилюдно, а даже одна крайне редко плачет, сидела перед совершенно незнакомым мне человеком и рыдала. Но мне не было стыдно. Мне было все равно. Я понимала, что если сейчас здесь мне не помогут, если вся эта клиника окажется шарашкиной конторой, то мне конец. И цеплялась как могла, за возможность быть услышанной и понятой.
Доктор молчала и смотрела куда-то в глубину меня, иногда делая пометки ручкой на листе бумаги. Я решила, что надо продолжать говорить, и стала рассказывать всю нашу историю с Алей с первого дня. С момента, когда я ее увидела впервые на пороге нашей квартиры в той ужасной и потешной голубой флисовой шапке, которую Аля хранила все эти годы как память. Я не могла рассказать все подробно, до деталей, с эмоциями, потому что хорошо понимала: прием у врача длится час, а я и так опоздала. Но было видно, что доктор хорошо слышит меня и понимает.
– Вот такая история, – сказала я, заканчивая, – история, в которой я никак не могу понять, что сделала не так, где моя ошибка, где та точка, когда все начало портиться.
– Катюша, – впервые за весь мой монолог произнесла доктор, – я могу так называть вас?
– Конечно, – улыбнулась я.
– Катюша, скажите, а вы хотите, чтобы Аля вернулась в вашу семью?
– Мне сложно сейчас сказать… Скорее всего, уже нет… Я просто не представляю, как смогу общаться с ней после того, что пережили Маша с Егором… После Машиной болезни во мне что-то надорвалось. Хотя, конечно, если речь будет идти о жизни и смерти… Конечно, да. Безусловно.
– Ясно… – врач закивала и на мгновение задумалась.
– Со мной все так плохо? – попыталась пошутить я.
– Отчего же? С вами все замечательно, – в ответ улыбнулась мне доктор. – Вы вот уже и плакать перестали. И больше, прошу вас, не плачьте. Обещаете?
– Я буду стараться. Я, знаете, по-моему, еще никогда в жизни столько не плакала… Накопила запасы слез.
– Конечно, вы сейчас находитесь в состоянии глубокой депрессии, – уже серьезно начала говорить психотерапевт, и я поняла, что вот сейчас мне все и скажут. – С этим можно бороться, и я уверена, что мы с вами вместе справимся. Я назначу вам лечение, и скоро вы будете в форме. Не ждите от меня ответа на вопрос: где ваша ошибка. Ошибки нет. По крайней мере, во всем, что вы мне рассказали, я не увидела ни одного поступка, который с вашей стороны мог бы спровоцировать поведение этого человека… Человека… Катюша, вы потрясающе сильная женщина, вы мудрая мама с огромным сердцем. Господь наградил вас талантом любить и дарить свою любовь людям вокруг. Но это совершенно не значит, что люди вокруг готовы к таким чувствам, понимаете? Я уверена, что ваши родные дети рождены такими же. Вы, наверное, слышали выражение «химия чувств». Так вот, когда происходит момент зачатия ребенка, важно не только, как и какие клетки сливаются, но и какие чувства в этот момент испытывают мужчина и женщина. Я говорю не о физиологических чувствах, получаемые от удовольствия занятия сексом, а именно о любви. Вы зачали всех своих троих детей, по-настоящему любя вашего мужа. И уже с момента зачатия ваши Егор, Маша и Иван находились в атмосфере любви, гармонии, покоя. Это очень и очень важно, потому что только такие дети потом в состоянии по-настоящему любить людей вокруг себя, нести свет и радость в этот мир. Я уверена, что в вашей семье все будет хорошо. Да и сейчас все хорошо. Вы заслуживаете счастья.
– Спасибо… – растерянно пролепетала я.
– Теперь давайте поговорим об Але. Я – врач, поэтому вынуждена говорить и жесткие вещи тоже – во имя того, чтобы вам стало легче.
– Я понимаю. Я слушаю. – Во мне все сжалось.
– Знаете, бывают такие случаи, когда необходимо разговаривать не только с пациентом, который пришел ко мне за помощью, но и с тем, о ком рассказывает этот пациент. В вашем случае мне не надо даже видеть Алю. Во-первых, вы не переживайте, у нее сейчас все замечательно. Потому что, как только станет плохо, она тут же окажется рядом с вами. Есть только маленький нюанс: ваше «хорошо» и ее «хорошо» – это две огромные разницы. Это надо принять как факт и даже не размышлять почему. Во-вторых, эта девушка никогда ни вас, ни, что самое печальное, вашего мужа не любила. И опять «не любила» в нашем с вами понятии. Она просто жила, брала, пользовалась, никогда не отдавала назад… Правда?
– Да…
– Вот… И ей было так комфортно, удобно. И никогда у Али не возникало ни одной мысли, ни одного вопроса: «За что же ко мне так хорошо относятся? Почему меня так любят?» Не возникало, потому что она убеждена: так должно быть априори. Папа любит, потому что она – его дочь, а Катя любит, потому что я, Аля, просто неземная красавица и ну очень хороший человек. Все предельно просто. Я бы даже сказала, примитивно. А весной наступил момент, когда эта девочка почувствовала, что она обойдется и без вас, и, перешагнув, пошла дальше. С ее точки зрения, пользы от вас больше никакой она получить не может. Конечно, в ее голове выстроена целая схема, оправдывающая такое действие, даже сформулирована какая-то обида, но это, уверяю вас, ничего не значит. Заметьте, я относительно Алевтины употребила слово «действие», а не «поступок».
– Да, я обратила внимание…
– Очень приятно говорить с умным и вдумчивым человеком, – улыбнулась мне доктор.
– Спасибо…
– Так вот, чтобы совершать «поступки», нужно быть личностью, потому что любой поступок влечет за собой ответственность. Аля – человек, которому чувство ответственности незнакомо. Она живет как живет. Более того, относится к тому разряду людей, которые убеждены в том, что одним свои присутствием на этой планете делают мир краше…
– Но ведь это я ее такой воспитала… Мы с мужем. Значит, это мы виноваты…
– Катюша, давайте сейчас говорить о вас. О том, что и как происходило в вашей жизни. Хорошо?
– Хорошо. Давайте…
– Вы когда-нибудь слышали о стадиях процесса социализации личности?
– Да… Что-то такое было в университете.
– Редко в процессе жизни мы можем соотнести то, что в ней происходит, с какими-то там стадиями процесса, – улыбаясь, сказала доктор. – Я вам напомню. Был такой талантливый психотерапевт Эриксон, который разработал теорию о делении нашего жизненного цикла на восемь стадий. Так вот, первая стадия – это стадия младенчества. Мы переживаем ее от рождения до полутора лет. На этом этапе главную роль в жизни ребенка играет мама и то, как она о нем заботится. Считается, что при отсутствии должного эмоционального контакта между матерью и младенцем происходит резкое замедление психологического развития ребенка. Дальше наступает стадия раннего детства. Это относится к возрасту от полутора до четырех лет. Здесь все связано с формированием независимости. Ребенок начинает ходить, контролировать себя и свои потребности. Общество и родители приучают ребенка к аккуратности. Затем, от четырех до шести лет, идет стадия детства, когда малыш начинает ощущать себя личностью. Ну, а потом наступает стадия, связанная с младшим школьным возрастом. Это происходит в возрасте от шести до одиннадцати лет. На этой стадии ребенок уже исчерпал возможности в рамках семьи, и теперь школа приобщает ребенка к жизни… Далее идет стадия отрочества до двадцати лет, затем юность до двадцати пяти, зрелость до шестидесяти лет, и все заканчивается старостью. Не устали?
