– Как именно произошло убийство? – Озирский безнадёжно пощёлкал выключателем настольной лампы и потянулся, разминая торс. – Нужно знать основную версию произошедшего, чтобы предположить, могут ли иметь место какие-нибудь варианты. Можете ответить на мой вопрос?
– Постараюсь.
Илья лихорадочно потирал ладонью уже заросший синей щетиной подбородок. В очередной раз зазвонил телефон, но Озирский не шевельнулся. На попискивающий пейджер он тоже не обращал внимания.
– Дину обвиняют в том, что она путём инъекции ввела смертельную дозу морфина своему сыну. Там и взрослому-то немного надо, одну-две десятых грамма внутрь, а Стасу потребовалось и того меньше. Моя мать приехала к Дине утром первого июня, открыла дверь своим ключом. Кузина с сыном жили тогда на Первой Тверской-Ямской; мать её почти каждый день навещала. Помогала, если требовалось, по хозяйству, сидела со Стасиком. Дела у Дины шли, по-моему, неплохо. Во всяком случае, тринадцатого мая, на день рождения, она подарила мне «Шкоду-Фелицию». Незадолго до этого я капитально разбил свою «семёрку» в аварии, так что был очень рад подарку. Мать тоже в то утро ни о чём не догадывалась. Вошла в квартиру, прислушалась – тихо. Никто не выходит ей навстречу; ни музыки, ни голосов. Сперва она решила, что Дина и Стас на даче, но на всякий случай заглянула в спальню. Видит – оба лежат в своих постелях и не шевелятся. А ведь Стас был очень чутким, да и Дина страдала бессонницей. Мать подошла к Стасу, хотела его поцеловать, растормошить, как обычно. А парень уже холодный весь, особенно – лицо. Мать чуть в обморок не упала. Поначалу даже моргнуть не могла. Потом бросилась к телефону, вызвала «скорую». Как установила экспертиза, Станислав Агапов скончался от угнетения дыхательного центра. Но всё-таки врачи сумели вытащить с того света Дину. На кухне, в мусорном ведре нашли две пустые ампулы и один шприц. Записки не было, а ведь её долго искали. Правда, Дина и раньше кололась, поэтому организм привык, и дозу она не добрала. В «Склифе» Дине произвели вентиляцию лёгких, вкололи сердечные стимуляторы, и вечером того же дня она очнулась. Врач сразу же позвонил в милицию, в квартиру приехал следователь и осмотрел помещение. Он допросил мать и решил, что кроме Дины отравить ребёнка было некому. Тем более что инвалид детства мог казаться обузой и тяготить родительницу. Моя мать так и не смогла успокоиться. Ведь она, выходит, племянницу своими руками посадила, хотя этим всё равно кончилось бы. Немного позже, может, но какая разница? Смерть Стаса оказалась насильственной, и милиция обязана была реагировать.
– А что сама Дина говорит? – Озирский делал пометки в своём блокноте, надев стильные очки в деревянной оправе. – Признаётся в убийстве или всё отрицает? Вы располагаете такими данными?
– Дина никаких показаний не даёт! – раздражённо ответил Илья. – Следователь составляет протокол об отказе, Дина его подписывает. Так было несколько раз подряд, а после её перестали вызывать на допросы. Кому охота попусту время тратить? Вот и сидит в камере, где баб – как селёдок в бочке. Мы с Галькой передачи возили, в очереди такого наслушались! Оказывается, человек несколько лет может просидеть без приговора и допросов, если у него нет связей. Надо, чтобы кто-то трубочку снял и нажал на следствие. Тогда, может, и почешутся. Динка многих знала из тех, кто с «мигалками» ездит; с половиной из них переспала. Но связи такого рода недолговечны, и афишировать их никто не станет. Одного хотели попросить помочь, так он через секретаршу ответил, что имя Дины Агаповой впервые слышит…
– Илья, вы сказали, что у Дины есть муж. Её отец также меня интересует. Неужели вы о нём до сих пор ничего не знаете?
Мне тоже казалось, что Брайнин говорит не всю правду, сознательно о чём-то умалчивает.
– Откуда мне знать? – пожал плечами наш клиент. – Дома нет – и точка.
– А где работает Геннадий Николаевич, вы в курсе? – продолжал настаивать Озирский. – И его московский адрес оставьте, пожалуйста.
– Он устроился в бассейн «Динамо», это на Ленинградском проспекте. Живут они с Ольгой на улице Космонавта Волкова, в двухкомнатной квартире. Я бы, может, вычислил его, встретился, но Галина против. Чем папа здесь поможет? Был бы со связями, с деньгами, или мозги имел в черепе… Или просто душевным мужиком оказался – посидел рядом со старшей дочкой, на свидание к младшей сходил. А так что? Затяну его силком к ним на Пресню; скажу, что стыдно жить припеваючи, когда дочь в тюрьме сидит. А он начнёт на часы смотреть, на дверь, на телик, вздыхать и почёсываться. Потом намекнёт, что договорился насчёт рыбалки, неудобно отказываться. И боком-боком – вон. Галина ещё больше расстроится, и всё. Семёнов и тётя Аида совершенно разными людьми были, и чужими расстались. Про таких говорят – не пара. Та же история, что у Дины с Агаповым. Свадьба ради московской прописки. А тётя из-за Семёнова в своё время отказала доктору медицинских наук. Тот был на двадцать лет старше. А Геша – ровесник. К тому же атлет, спортсмен, кровь с молоком. Сам он родом из Псковской области. Ждали, покуда стерпится и слюбится, да не дождались. Тётя терпела Гешины выходки, но у Динки другой характер. Они с Агаповым давно уже развелись. А мать сдуру в прокуратуре сказала, что инвалидность ребёнка пагубно отразилась на личной жизни Дины. Следователь сразу же вынес постановление о заключении под стражу и на этом успокоился. Вот этого-то мать и не смогла пережить…
– Значит, с мужем Дина давно уже разошлась?
В принципе я понимала следователя. Очень похоже на то, что мама Стасика решила скинуть с плеч бесполезную, непосильную ношу. Возможно, Дина нашла нового жениха, и тот поставил условие, чтобы Стасика не было. Но вид убитого ребёнка привёл Дину в ужас, она раскаялась и приняла страшное решение отправиться вслед за сыном. Она не была алкашкой, за стакан водки лишающей жизни свою кровиночку.
– Илья, я хочу узнать об их семье побольше, чтобы пополнить базу данных…
Мы встретились глазами с Озирским, и я увидела, что шеф доволен. Значит, пока я всё делаю правильно. Интересно, что он сам думает об этой истории? Подозревает Дину или считает, что дело не в ней, а проблема гораздо более сложная? Когда проводим Илью, поговорим, а то при нём шептаться неудобно.
– Дина по профессии ювелир. Три года отработала в мастерской на Арбате. Училище закончила с отличием. Пахала, как Карло, хотя уже была замужем и Стасика родила. В конце девяносто второго из мастерской уволилась и начала совершенно другую жизнь, о которой можно рассказывать очень долго. Галя гнала кошмарные мысли, а я догадался раньше всех. В салонах её называли «Леди Ди» и «Фам-фаталь». Кузина в числе любовников имела аристократов, кстати, и британских тоже. Их чековые книжки помогали ей чувствовать себя королевой. С каким-то графом она несколько месяцев прожила в Южной Америке на страусиной ферме. Вернулась вся в перьях, в бриллиантах и в «шестисотом мерине». Другую половину того же года провела в Бахрейне, с одним из членов семьи эмира. Штатовский мультимиллионер хотел ей подарить спортивный самолёт и научить им управлять, но моя сестрёнка взяла деньгами. Подарочки делала на круглые суммы. Вручить просто так иномарку ей ничего не стоило. Время от времени Диной овладевали странные идеи. Например, вздумала записать нас в немецкий заочный центр гитаристов «Бавария». Заплатила за всех, да ещё устроила путешествие по Германии. Просто так, играючи. Вот эти часы, – Брайнин поднял левую руку, – тоже её презент, на тридцатилетие. Возможно, Динке и помешал бы рубец на животе при построении карьеры в постелях богачей со всего мира. Роковая красавица, обаятельная стерва, имеет гипнотическое влияние на мужиков и пожирает их сердца пригоршнями. За ней косяками тянутся успешные фирмачи, «крутяки» и даже бандиты. Многие буквально «зависли». А Динка только развлекается, глядя на страдальцев. Несмотря на свои похождения, она откровенно ненавидит адамово племя. С пелёнок нравилась всем, в детском саду сразу стала примой. Динке поручали преподносить гостям цветы; она не раз поднималась с букетом на трибуну Мавзолея. Слышал, что три человека из-за кузины покончили с собой. Не знаю, насколько эти сведения верны. Она давала всем любовникам прозвища – для конспирации. Они все известные люди; им такая слава может повредить. Что ещё можно сказать? – Брайнин покусал костяшку пальца. – Например, она подарила моей жене на день рождения кулон круга Фаберже, птичку на петле-банте с сапфирами, изумрудами, бриллиантами. А ведь это – наиценнейший антиквариат. Была у Дины икорница-жбан из чистого серебра, тоже невесть сколько стоящая, с панорамой Кремля. Самовар – огромный, весь в цветах, тоже серебряный. Три «тачки» в гараже, шуб целый шкаф, меха только качественные и дорогие. Галина ахала и хваталась за сердце, глядя на это «шмотье». Неудивительно, что такая жизнь только тюрьмой и могла кончиться. В квартире на Тверской-Ямской Дина настелила паркет из африканского красного дерева и очень этим гордилась. Несколько раз я сопровождал её в казино «Голден Палас», и каждый второй мужчина при встрече целовал моей кузине руку. Дина успешно играла в казино – это была ещё одна статья её доходов.
