– Поедем.
И мы отправились в храм, что так символично! С любимым человеком побывать в святом месте… Может, и прольется на нас Божья Благодать?! Вошли на многолюдное подворье Александро-Невской Лавры. Обнявшись, постояли на мостике, чувствуя, что, несмотря ни на что, нужны друг другу и все-таки любим… Я сняла с шеи платочек и накинула на голову.
– Лешенька, представляешь, какое это событие – вместе побывать в храме! Какие-то высшие силы объединяют нас, – и крепко взявшись за руки, мы переступили через порог.
Купили свечи. Я написала записку за его здравие и заказала молебен. Поставила свечку и прочитала молитву, пожелав моему любимому всего самого хорошего.
– А теперь давай помолимся за нас кому-нибудь из святых, например Богородице.
– Или Николаю Угоднику, – подсказал Алексей.
– Да, или Николаю, пошли его искать.
Мы быстро нашли образ Святого. С воодушевлением прочитав молитву, шепотом попросила, даже не сомневаясь, что Святой Николай Угодник услышит меня: «Прошу тебя, сделай так, чтобы раб Божий Алексей любил меня всю жизнь…» Услышав мою нескромную просьбу, Лешка улыбнулся. Наверное, подумал: «Ну что за тетка? Сама замужем, а хочет, чтобы я любил ее всегда, глупая». Может, и глупая! Не отрицаю, но так хочу, чтобы его любовь ко мне продолжалась бы вечно…
Немного прогулявшись по двору Лавры, мы побежали искать кафе. Заведение Лехе не понравилось, еда тоже, хотя мне она плохой не показалась. Ну надо же, занудный, как старик!
– Леш, а давай встретимся в следующем году и обязательно поедем куда-нибудь отдыхать, – с энтузиазмом предложила я.
– Не будем загадывать, – опустил он меня на землю.
– А что так неопределенно? – спросила я с раздражением.
Знает, паразит, как испортить настроение!
– Потому что ничего не надо загадывать, – мрачно повторил он.
– Знаешь, что мне в тебе не нравится? Что ты, в отличие от меня, человек неконкретный. У тебя вечно: «не знаю», «не будем загадывать», «не могу сказать» и так далее. Странное какое-то отношение к жизни, – разозлилась я окончательно.
Совместный обед закончили в молчании и отправились домой. Сложный он все-таки человек, но все равно я хотела его и не могла отказаться от близости с ним. Несмотря на разногласия, мы оказались в постели, но всё прошло без особого энтузиазма. Не зря ведь говорят, что женщину к сексу надо готовить весь день, чтобы отдача была максимальной. Я получила замечание, что ласкать его надо лучше и интенсивнее. Мне, вероятно, следовало поучиться этому у его прежних пассий! Такое хамство здорово задело мою «профессиональную» и женскую гордость.
– А ты когда-нибудь участвовал в групповом сексе?
– Скорее нет, чем да. Правда, однажды мой друг пригласил двух девчонок, и мы занимались любовью в одной комнате, но в разных углах.
Я живо представила эту сцену, и ревность клыками вцепилась в мое сердце.
– Нет, я имею в виду с несколькими партнершами сразу.
– Не было! А ты была с двумя мужиками? – зло, с нотками подозрительности в голосе задал он встречный вопрос.
– А сам-то как думаешь?
– Думаю, нет.
– Правильно мыслишь! – успокоила я его. – Ты знаешь, мой муж сказал, что мне надо подумать, как буду строить свою жизнь после его ухода. «Тебе нужно иметь запасной аэродром», – это его слова.
– Так значит, я для тебя только запасной аэродром? – тихо спросил Алексей.
– Нет конечно! Я еще не знаю, кто будет для меня запасным. А вот если вдруг останусь одна, ты женишься на мне? – я, естественно, надеялась услышать лишь положительный ответ: «Оленька, если ты будешь свободна, то мы обязательно поженимся, я мечтаю об этом!»
Но после непродолжительной паузы этот оригинал просто ошарашил меня своим ответом:
– Я не знаю.
На меня будто вылили ушат холодной воды. Вот это да! Значит, любые тетки, имеющие с ним интимные отношения, сразу же могут получить от него предложение руки и сердца, а я, выходит, недостойна?! Задохнувшись от обиды, надолго замолчала. Ну правильно, зачем ему старая «корова», когда кругом пасутся молодые «телки»?!
– И вообще, я думаю, что жить вместе мы не будем никогда! – добил он меня окончательно.
Мое терпение лопнуло.
– Хватит! – сказала я гневно. – Довольно! Не желаю больше тебя слушать!
К любви это уже не имело ни малейшего отношения.
– Какого черта ты тогда приехал, зачем я тебе нужна?!
Он молчал. Вид у него был крайне удрученный и подавленный. Я начала быстро одеваться, не в силах скрыть своей ярости.
– Мне что, уезжать? – тихо спросил Алексей.
– Вали ко всем чертям!
Развернулась и гордо вышла из комнаты. Но в конце коридора подумала, что не могу допустить, чтобы он уехал вот так, сегодня или завтра и несмотря на всё сказанное, не могу его потерять. Вернулась и постучала в дверь. Он открыл, я вошла и снова очутилась в его объятиях. Лешка молча прижался ко мне и пристально посмотрел в глаза.
– А если бы не вернулась, ты вот так и уехал бы, даже не попрощавшись? – спросила я, горько усмехнувшись.
– Знал, что вернешься, был уверен!
– Очень самонадеянно! – мне стало неприятно от его такой циничной самоуверенности. – Ладно, я пошла.
– Нет, – сказал он твердо, – только со мной, я провожу.
Черт, как холодно! На светофоре он встал передо мной, нежно сжал в своих ладонях мое лицо и попросил:
– Не мерзни, надень мою бейсболку. Пожалуйста, прошу тебя!
– Нет, не хочу! Мне не нравятся бейсболки!
Я бы, может, и надела, но мне из принципа не хотелось идти у него на поводу. Лешка крепко ухватил меня под руку и повел домой. Шли молча. Под аркой он обнял меня и прижал к себе. Так мы простояли с ним еще некоторое время, затем Алексей поднес к губам мои руки и стал нежно их целовать, потом соединились и наши губы… Пытается загладить вину за необдуманно брошенные слова, которые задели меня за живое. Ну мог так думать, мог, но зачем говорить вслух, причиняя мне боль?! Эх, мужчины, мужчины, нет в вас никакой деликатности в отношениях с женщиной.
– Ну ладно, пошла. Мир?
В ответ он крепко меня обнял и прошептал:
– Я люблю тебя…
Хотелось бы в это поверить, но теперь, после всего сказанного, веры уже не было.
Связывать со мной свое будущее, думаю, Алексей и не собирался. Я уже не сомневалась в том, что он ищет себе молодую женщину или девушку, с которой можно построить семью, завести ребенка. Лёшке кажется, что семья, о которой он мечтает, будет навечно, навсегда, но что-то мне подсказывает: трудно ему будет найти женщину, которая без остатка растворится в нем, а нужна именно такая половинка, с другими ничего не получится. Она должна принять его таким, какой он есть. Лешка привык жить один, у него свой образ жизни, хобби, и ради семьи он оставит всё это? Никогда! Конфликты неизбежны.
Он еще наивен и просто не понимает, что такое в предпенсионном возрасте получить на руки и вырастить ребенка. Нужно забыть обо всем на свете: о себе, своих интересах, наконец, о своей жизни. Работать день и ночь, не покладая рук, чтобы обеспечить семью, ведь в семье есть не только ребенок, но и супруга, которую тоже надо одевать, обувать, кормить и содержать. Он быстро устанет от всего этого, потому что мечты и реальность не имеют, как правило, ничего общего. Вот тогда точно придется выкинуть из головы путешествия и пальмовые острова.
А если не срастется семейная жизнь? Ведь многие женщины сейчас крайне нетерпеливы, им нужно всё и сразу, и мириться с положением вещей, которые не нравятся, они не будут. В случае развода ребенок останется с матерью, и его наверняка станут настраивать против отца. Расти он будет вдали от родителя, а когда вырастет, открытым текстом пошлет папу куда подальше. Вот когда придут невыносимые страдания и терзания!
Всё надо делать в молодости. И пример его друга Ефима, женившегося на девушке лет на двадцать моложе себя, еще ни о чем не говорит. Вот если он проживет со своей молодой женой хотя бы до серебряной свадьбы, какая бы ни была жизнь, плохая или хорошая, тогда еще можно о чем-то рассуждать, но практика обычно показывает, что при такой огромной разнице в возрасте редко кто идет по жизни рука об руку до конца. Мой же пример – исключительный, потому что таких женщин, как я, в природе не существует!
На следующий день мы с Лехой решили съездить к памятнику блокадного Ленинграда «Разорванное кольцо». Я и сегодня помню его открытие в честь тридцатилетия Победы. В тот год мы только приехали на местожительство в Ленинград. На улице Лешка снял меня с парапета, поднял на руки, как обещал когда-то, и пронес несколько метров.
– Леш, – попыталась прощупать почву, – а вдруг я забеременею?
Такой, правда, мизерный, шанс у меня еще оставался, несмотря на операцию. Он помолчал. По этому поводу ни на лице, ни в голосе особой радости не наблюдалось.
– Вдруг ничего не бывает, – сухо ответил он.
– Вот как раз это случается всегда неожиданно и вдруг.
