Вмешиваться неприятно, но все-таки, наверное, надо. Обман и несправедливость пышно цветут среди равнодушия. Недаром мама повторяла чьи-то строки, в которых говорилось: «Бойся равнодушных, ибо с их молчаливого согласия происходит все зло на земле». Значит, оставаться равнодушным нельзя.
Саша шагнул к парочке.
– Давай, Щука! Сегодня в семь. А сейчас иди! – Марина поспешно подтолкнула Егора в спину и тот, улыбаясь, явно счастливый, двинулся к выходу.
Надо бы догнать его и все же предупредить…
Но Марина преградила Кострову путь и обожгла злым взглядом.
– Только не надо болтать! – сказала она, удерживая его за руку. – Ты же умный мальчик, а не бабка у подъезда. Вот сам подумай, кому лучше от твоей болтовни будет? Щуке? А если у меня с ним серьезно? Хочешь сделать его несчастным? Как раз перед игрой?
Он молчал. В ее словах был некий резон, но послушаться ее – не значит ли стать равнодушным?..
– Спасибо! Я всегда в тебя верила! – И Марина вернулась к своей группе. – Девочки! Начинаем заново. На исходную!
Если бы в жизни все было так же понятно, как в книге!..
* * *
Нормально! Андрей Кисляк вышел из здания в плохом настроении.
Мало того что новый тренер опять умыл его, словно детсадовца, еще и отец со своими наездами. Узнал, что дочка его драгоценного друга незаслуженно обижена! Боже ты мой, какая трагедия! Да что этой холодной Яне сделается! Будет он еще за ней бегать!.. Ща, разгонится… и…
Андрей замер, потому что на парковке происходило нечто очень странное. Его хорошенькую спортивную машинку затаскивали на автопогрузчик. Это было уже СЛИШКОМ.
Кисляк поспешно нажал на кнопку на мобильном.
– Пап! Это я!.. Да, помню, мы вчера немного поспорили… Но дело срочное. Представь, мою машину на штрафстоянку забирают. А я уже пару дней ничего не нарушал, верняк!
– А вот теперь послушай внимательно… – Голос отца был холоден и беспощаден, как несущийся тебе в лоб здоровенный трейлер. – Если до тебя через голову не доходит, может, дойдет через ноги. Походи пешком и хорошенько подумай о своем поведении…
– Не понял… Это что, из-за Янки?..
– Не из-за Янки, а из-за Яны, – поправил отец. – И пока не помиришься с ней, будешь ходить пешком. Удачи…
Гудки – и связь оборвалась.
– Вот блин! Нормально! – пробормотал Кисляк, в недоумении глядя на телефон.
* * *
В кафе играла негромкая музыка. На столиках стояли маленькие букетики и свечи, вместо подсвечников поставленные прямо в бутылки, словно причудливыми наростами покрытые застывшим красным воском.
– Тут романтично! – Марина огляделась, отметив, что кроме них, парочек в кафе немного.
– Я соскучился. – Егор накрыл ее руку своей ладонью. – Мы так давно не встречались вот так, вдвоем…
– Да… – Она аккуратно высвободила руку и повела плечами, словно стряхивая с себя что-то невидимое, и тут же перевела разговор: – Как тебе новый тренер?
– Хорошо.
Официант принес мороженое, и Марина тут же отделила ложечкой кусочек от ярко-оранжевого мангового шарика, попробовала и состроила довольную гримасу.
– Вкусно… А я слышала, что ваш новый типа в неадеквате. Нет?
– Больше слушай всякие сплетни. – Егор попробовал свое мороженое.
– А что мне остается делать, ты же ничего не рассказываешь и вообще все время молчишь! – Девушка, склонив голову к плечу, смотрела на него так, словно видела впервые.
– Я устал. Тренировка. И вообще…
– Ой! Хочешь, я тебе ролик покажу! Вот, недавно на телефон записала.
Девушка протянула Егору телефон. Тот принял, но как-то неуклюже.
– Извини, закрылось. Сейчас… Марин, а что это такое?
Щукин словно бы потемнел, а между бровей залегла строгая складочка.
– Что? – Она перегнулась через стол. – Список вызовов, а что такого?
– А зачем тебе Кисляк вчера три раза звонил?
– Ой, а ты ревнуешь! – Марина весело засмеялась. – В любви признавался! О свидании просил! Что ты на меня так смотришь? Зачем бы он еще мне звонил?!
– Марин, я же серьезно! – упрекнул он, отставляя вазочку с тающим мороженым.
– А если серьезно, то он тебя искал. Не веришь? Вот давай ему сами позвоним!
Она выхватила у Егора телефон и набрала номер.
– Андрей, привет! Это Марина. Твой капитан команды очень интересуется, зачем ты мне вчера аж три раза звонил. Объясни ему, пожалуйста, зачем ты его искал. Передаю трубку!
Егор взял у нее телефон, и лицо его посветлело и разгладилось.
– Ну вот, – сказал он Марине, – хотел мне билеты на концерт сбагрить.
– А ты и поверил про свидание? Прям Отелло какой-то!
– Да ладно. – Щукин расплылся в улыбке. – Просто ты очень красивая, и мне кажется, что все парни только на тебя и смотрят!
– И пусть смотрят! – Марина поднялась и покрутилась, привлекая к себе внимание всех сидящих в кафе парней. – Пусть завидуют!
Глава 5
Приобретения и потери
– Здравствуйте. Макеев Сергей Петрович? Вас беспокоят из полиции…
Не каждый вечер заканчивается подобным звонком. Признаться, от неожиданности я едва не въехал в черный внедорожник. Тот, наверное, обалдел от наглости затрапезной девятки.
– Да, – в последний момент я успел вдавить педаль тормоза. – Я слушаю.
– Имя Александра Кострова вам что-нибудь говорит?
– Конечно, это из моей команды. А что случилось?..
– Приезжайте в участок, мы вам все объясним…
Я тихо выругался и, развернувшись прямо перед носом серебристо-голубого «Пежо» так, что из-под колес во все стороны брызнул снег, поехал к отделению милиции.
Там меня ожидал сюрприз. Сашу Кострова задержали за то, что он ошивался на вокзале. Вот ведь упрямый!
– Ну все, поехали, отвезу тебя домой, – сказал я, когда полиция сочла личность Александра Кострова установленной и перестала смотреть на него как на потенциально опасный для общества элемент.
– Я не поеду. – Саша не смотрел на меня, только себе под ноги.
– Садись, – раскрыл я перед ним дверцу машины.
– Я сказал, что не поеду домой!
Похоже, неприятности оказались большими, чем я предполагал.
– А ко мне домой поедешь?
Саша растерянно взглянул на меня и кивнул.
Десять минут – и мы уже в моей квартире. Костров с любопытством оглядел многочисленные ящики – так и не разобрал их со времени переезда. С комфортом у меня, конечно, так себе. Диван старый, продавленный, обшарпанный стол, на котором лежат сразу несколько книг, маленькая кухонька со старым, натужно работающим холодильником, содержащим в своих недрах вместо полезных паровых котлет и свежих овощей несколько пакетов с полуфабрикатами модели «бросил на сковородку и разогрел». В общем, типичная холостяцкая берлога.
– Извини за бардак, недавно въехал, – объяснил я.
– Да нет, все нормально.
Вежливый мальчик. Кисляк наверняка нашел бы точное и едкое определение.
– Сейчас накормлю. – Я двинулся на кухню, чтобы извлечь из холодильника те же полуфабрикаты. – Наверное, голодный как волк.
Саша сглотнул, а потом кивнул. Вот и отлично. Чем меньше пустых церемоний – тем лучше.
Пока я возился, парень немного освоился.
– Ваш канадский тренер? – кивнул он на фото, стоящее у меня на шкафу.
– Больше, – я вздохнул. – Бобби Хьюз, спортивный врач. Отличный человек. Он мою ногу буквально по кускам собирал. Если б не он, наверняка я сейчас не на коньках, а в инвалидной коляске рассекал.
Он посмотрел заинтересованно.
– Такая тяжелая травма была?
Я пожал плечами:
– Бывает и хуже. Да что ты стоишь, как в гостях? Мой руки и садись наворачивай.
Уговаривать Кострова не пришлось, а когда он наконец наелся, то рассказал о ссоре с родителями.
* * *
– Ну что, сын, учишься?
Семен Бакин дернулся и взглянул на отца.
Тот стоял над ним с газетой в руках. Волосы всклокочены. Недобрый знак. В моменты волнения отец любил запускать в шевелюру всю пятерню.
– Уроки делаю, – осторожно ответил Семен.
– Бросай свои уроки! Вот лучше послушай. – Бакин-старший надел очки и принялся читать: – Известный хоккеист Патрик Руа родился в провинции Квебек… Нет, это неинтересно… А, вот! Отец Патрика с детства развивал у сына реакцию. Для этого он ставил мальчика у стены сарая и кидал ему крупные куриные яйца. Поскольку доходы семьи происходили от продажи яиц, Патрик старался не упустить ни единого яйца…
Дочитав, отец поднял очки на лоб и посмотрел на сына:
– Ну как тебе?
– Нормально, – Семен пожал плечами, – теперь что, можно уроки делать?
– Да погоди ты! Я сейчас…
С этими словами Бакин-старший удалился на кухню, оставив сына в еще большем недоумении. А когда вернулся… Семен понял, что дело – труба. В руках у отца были те самые упомянутые в статье куриные яйца.
Парень попятился, надеясь, что отец все же шутит. Напрасно. Шутить Бакин-старший не любил.
В общем, первые три яйца Семен поймал, а потом ситуация изменилась. В общем, когда отец решил все же сдаться и прекратить бесчеловечный обстрел, стена и пол оказались заляпаны.
