Сергей Ильичев - Бесогоны

На хозяйке вдруг оказалось вечернее платье со шлейфом, а на ее соседе-докторе вышитый старинный камзол.

Более того, на втором этаже вдруг заиграл небольшой оркестр.

Священник был явно огорошен увиденным.

Хозяйка усадьбы в этот момент пригласила его на танец… Несколько неуклюже, еще до конца не понимая, что с ним происходит и где он находится, отец Наум начал вальсировать.

Потом они прошли в столовую залу, где был накрыт стол для ужина, но все подаваемые ему блюда почему-то оказывались, что называется, с кровью.

Священник всячески старался не вкушать, но налегал при этом на красное вино. И быстро опьянел.

Хозяйка привела священника в свою спальню и стала быстро снимать с него одежду… Батюшка, оказавшись в чем мать родила, мгновенно воспылал к вдове страстью. Видно, что сказывалось вино. Он стал ее обнимать и целовать. И вдруг почувствовал, как кто-то стоит рядом. Священник вздрогнул.

– Что-то не так? Сейчас будет приятно… – сказала вдова и, смеясь, повалилась вместе с ним на кровать, на которой уже лежал обнаженный доктор Фаустов. Отец Наум лишь мельком успел увидеть, что у графа вместо человеческой ступни… лохматое копытце.

Рядом с кроватью и также обнаженным стоял молодой привратник.

Но, мгновенно погрузившись в упоительную нирвану страсти, священник вскоре забыл обо всем на свете. Началось то, что в народе называется свальным грехом, когда все тела переплелись, и пары лишь периодически обменивались партнерами…

Солнце уходило за горизонт, а схимник все продолжал свой рассказ. Я его внимательно слушал. В этот момент он поведал мне заключительную часть своей грустной истории. Как оказалось, он пробыл там целую неделю… Он чуть было не сказал «божественную неделю» и получил там то, чего никогда в реальной жизни ранее не испытывал. И ощутил там, что такое власть над этим миром и как им можно управлять… Вот только копытца на ногах доктора Фаустова все еще каждый раз всплывали перед глазами как некое предупреждение.

Хозяева усадьбы эту его настороженность быстро вычислили и однажды поставили непременным условием, что он сам снимет с себя свой нательный крест. И отец Наум тогда понял, что поставлен перед выбором, при этом понимая, что после того, как он сам снимет крест, ему предложат продать и саму душу…

– И чем же закончилась эта история? – спросил у преподавателя семинарист Юрий Демидов.

– Отец Наум очнулся уже в больнице. Ему рассказали, что какие-то сердобольные люди подобрали его на дороге совершенно голого и с иерейским крестом на груди…

– А я-то думал, что такое только в кино бывает, – довольно громко произнес несколько обескураженный услышанным семинарист Геннадий Севастьянов.

И батюшка Михаил продолжил свой рассказ:

– Здоровье отцу Науму немного подлатали, но вот ноги с той поездки ходить отказались, и он смог передвигаться лишь на инвалидной коляске. Священного сана, как вы догадываетесь, его лишили, ну а потом от него ушла и жена, забрав с собой все нажитое…

Какое-то время молодой священник-инвалид жил у родных, но когда почувствовал, что он им в тягость, то ушел в небольшой монастырь, где все рассказал о себе отцу настоятелю. Ну а потом, оставшись в том монастыре, многие годы замаливал свой грех. Да и по сей день молит Спасителя о своем прощении. А при нашем прощании он произнес: «Слава Богу за этот урок!»

А я еще и от себя немного добавлю. Как хорошо, что ученики Христа не были похожи на многих из наших современных пастырей, что увлекаются младостарчеством и шаманизмом «отчитки» чего бы то ни было. И начинают даже заниматься святотатством, когда корысти ради крестят, не боясь Бога, в православной вере любимых собак жен олигархов, чтобы потом их еще можно было и отпевать. Или же, задружившись с местной властью и позолотив на криминальные деньги купола своих храмов, решили, что уже одним этим заслужили себе награду на небесах, а потому могут спать спокойно… Бойтесь такого нерадения. Пронесите заботу о своих гибнущих собратьях через всю свою жизнь. Ищите спасения не только для себя, но и для ближних. И в первую очередь это спасение не в ритуалах, а в Слове и Деле Божьем. И, конечно же, в Любви! Вот тогда-то вы и станете не только желанными и любимыми для своих прихожан, но и своими для Господа.

А потом, внимательно оглядев своих семинаристов, спросил:

– Есть ли вопросы? Может быть, кто-то из вас слышал о чем-то подобном?

И тут руку поднял Иван Хватов.

– Слушаем тебя…

– Мне еще в прошлом году крестная прислала книгу «Бесогон из Ольховки»… – начал он. – Там есть один рассказ про батюшку, которого на изгнание бесов благословил его духовник.

– Я читал эту добрую книгу и хорошо помню историю отца Мефодия.

– Так выходит, что гнать беса возможно? – спросил Хватов.

– Конечно же, если в человеке есть… Любовь.

– А не могли бы вы и нас немного просветить про этого монаха? – попросил Фома.

– Иоанн, не соизволишь ли для всех пересказать эту историю? – спросил семинариста батюшка Михаил.

– Уж лучше вы… – попросил монаха Хватов.

– Попробую. Дословно уже не ручаюсь, но вот фамилию автора этой книги я помню, так как это наш современник Валерий Лялин. Скажу, что человек любопытной судьбы. Он начал писать, когда ему было уже восемьдесят лет, но, что еще важно, он был знаком с архиепископом Симферопольским Лукой (Войно-Ясенецкий), который и наставил его на путь Христов, подарив Библию. Лялин был и псаломщиком, и клиросным певчим, но главное – очень задушевно, что называется, от всего сердца и на основе жизненного опыта он писал православную прозу.

По аудитории прошла новая оценочная волна сказанного монахом Михаилом. И когда наступил штиль, батюшка продолжил.

– А теперь по сути содержания… Описанная им история незамысловата и рассказана с долей доброго юмора. На что бы я обратил ваше внимание и что важно уже для вашей священнической практики… Некая мать привозит своего чрезмерно шаловливого сына к священнику с просьбой изгнать из него беса… Узнаваемо? Да! И вот что примечательно, батюшка, который слыл по всему Закарпатью как решительный и удачливый бесогон, не спешит приступать к чину экзорцизма, а начинает беседовать с подростком. Он подзывает его к себе, гладит по голове и заглядывает ему в глаза. Ребенок продолжал оставаться спокойным и даже улыбался. Тогда батюшка спросил его, ходит ли он на исповедь и приемлет ли Святое Причастие? И на это ребенок ответил утвердительно.

– Нет в нем беса, – с уверенностью говорит батюшка. – Мальчик, как и всякий ребенок в его возрасте, бойкий. Но сие перерастет, и он станет добрым христианином.

Заметьте, отказывая матери в ее, по сути, уже безоговорочно принятом решении, он, таким образом, отказывается, как вы понимаете, и от возможного вознаграждения…

– А помните, там про… калоши? – напомнил монаху семинарист Иван Хватов.

– Да, ироничный, казалось бы, эпизод, но очень точен по сути. Это особенно интересно для маловеров… На той встрече, кроме автора рассказа, был и его друг – врач, который многие болезненные состояния относил на последствия нервных заболеваний и не верил в бесовскую силу, считая ее плодом больной фантазии. О чем и сказал, уже за трапезой в доме у батюшки. На что батюшка Мефодий ему тогда ответил: «Ты, милый, читай Новый Завет и узнаешь, что издревле дьявол и его слуги допекали и даже губили род людской. Вот говоришь, что не видишь их. Но ведь ты и радиоволны не видишь и не чувствуешь, но они пронизывают нас и реально существуют. Вот и бесы в поднебесном пространстве кишмя кишат. Их там легионы. Они везде и даже здесь, в моей келье. Вот смотри! – и говорит вслух. – Эй, дьявол, сними мне галоши!» Сказав это, батюшка вытянул ноги. И вот внезапно галоши слетели с ног, покрутились в воздухе и снова оделись батюшке на ноги. Все от неожиданности ахнули. Старец тогда улыбнулся и крестным знамением осенил трапезную, а затем объяснил гостям, что после того, как он ожог проклятого крестным знамением, он назад не возвращается.

– Может быть, и нам попробовать? – неожиданно, словно выгребаясь из искусительного сна, произнес семинарист Юрий Денисов.

Иеромонах внимательно посмотрел на юношу, и тот невольно притих.

– Вы в скором времени, став царским священством, сможете все попробовать! И вам также бесы могут тапочки перед сном снимать, – спокойно начал батюшка Михаил. – И даже все иное будет вам дозволено, если кто забыл… Но вспоминайте почаще Иисуса Христа, искушаемого дьяволом в пустыне, прежде чем попытаетесь вкусить опьянительного напитка, настоянного на отцеженных бесами плевелах человеческой гордыни.

А пока вернемся к услышанному рассказу. К мальчику, которого привезли для «отчитки». Разве можно было утверждать, что он бесноватый? Он что, Бога не любил? Любил! Крестик не носил? Носил! Посты соблюдал и на исповедь ходил! А посему… Был бы он бесноватым, так его демоны к Чаше со Святыми Дарами и не подпустили бы. Вы бы его насильно тащили к Причастию, а он бы упирался и вопил, будто его на казнь смертную ведут…