– Вот же загнул, – пробормотала я, поражаясь одновременно многочисленным талантам Смерчинского. И чтец, и жнец, и на дуде игрец. Интересно, а танец живота он танцевать умеет? А чревовещать? А в урну плевком попадать с двадцати метров?
– Ладно, вернемся к нашей лекции по архитектуре, и вы, Машенька, прекращайте мечтать и вместе с нами возвращайтесь в мир искусства, – призвал к порядку моих расшумевшихся одногруппников старичок-профессор.
– Смотри-ка, сразу из Бурундуковой стала Машенькой, – восторженно прошептали сестры, сразу в оба уха, так как сидела я между ними. – А все Смерчинский!
– Отвяжитесь, это была всего лишь случайность. Никакая мы не парочка.
– Да-да. Теперь ты наконец забыла Никиту? – полюбопытствовала почему-то Марина. Голос ее был осторожен, как у хитрой лисички. Кстати, ее я всегда с лисой и сравниваю – такая же коварная и хитрая, правда, беззлобная. А вот ее кузина Лидия больше напоминает мне деловую волчицу – независимую и упертую.
– Тише, вдруг кто услышит, – взмолилась я, тут же став нервно оглядываться. Не знаю, у кого как, а у меня есть что-то вроде мании – боюсь, что окружающие догадаются, кого я люблю.
– У нас в группе нет инопланетян с локаторами вместо ушей, – фыркнула Лида. – Если только Давидыч, но он уже полностью в лекцию погрузился. Так что там с твоим бывшим любимым?
– Он мне не бывший любимый, – нервно отозвалась я, искренне недоумевая, – я до сих пор его люблю. А этот Дэн – все вышло случайно, просто мы так разговаривали.
– Да-да, – нараспев произнесла Марина, – раньше наш мальчик так ни с кем не разговаривал, едва ли не целуясь. Все его поклонницы четыре года недоумевали, почему у него постоянной девушки нет, а тут у тебя есть возможность стать ею, доченька. Вы мило смотрелись.
– Берегись, – внесла свою лепту ее сестричка, оккупировав мое второе ухо, – его фан-клуб наверняка негодует! Повышенными темпами вырабатывает кирпичи.
– Какой еще фан-клуб? – не вынесла я. – Ну, вы чего?
– Машенька, можно, вы будете говорить тише? – вновь встрял лектор. – Не кричите так, дорогая моя.
– Простите, – склонила я голову к парте, а придурок Димка опять выдал:
– Машка боится, как бы другие девчонки ее Дэна не увели! Вот и орет.
Иван Давидович тяжело вздохнул, как-то жалостливо посмотрел на меня и сказал:
– Не беспокойтесь, думаю, раз наш Денис сделал свой выбор, он не оставит вас. Но если вас будут продолжать грызть сомнения или возникнут колебания, подойдите ко мне, и мы разберемся в вашей проблеме совместно с моими коллегами с факультета психологии.
– Это… спасибо, не надо, – ошарашил меня такой славный ответ, и я притворилась, что внимательно слушаю лекцию. А Лида и Марина не успокаивались, изредка шепча издевательства:
– Ничего себе, всего лишь упоминание, что ты дружишь с Дэном Смерчем, и такой блат!
– Да ты крутая, мамочки тобой гордятся.
– Глянь, Машка-то наша своего не упустит!
А Чащин, который никак не мог успокоиться, прислал мне целых пять смс-сообщений примерно такого содержания:
«Бурундукова, да ты у нас крутая телка теперь! Если че, я твой лучший друган, так и скажи своему Смерчу, пусть и мне он протекции составляет!»
Я неизменно отвечала ему:
«Иди в Уганду, обезьяна, и не лезь ко мне. Фиг тебе, а не протекция».
Чем больше я слышала про Дениса, тем больше мне хотелось его задушить.
Вот так мы познакомились: сумбурно, странновато, неожиданно (для меня, естественно). Всего лишь за один день я успела понять, что именно парни его типа бесят меня едва ли не больше всего на свете и что в будущем я ничего общего со Смерчем иметь не желаю. От нашего знакомства я ничего хорошего не ждала, да и в читальный зал идти, естественно, не собиралась, решив плюнуть на причуды мальчика-ветерка. Но к концу последней пары, когда я, слушая вполуха лекцию, маялась на самой последней парте, кожей чувствуя, что меня продолжают обсуждать, вдруг поняла, что в душе появился червячок сомнения, состоящий, видимо, из типично женского любопытства. Зачем он меня позвал туда? Что он хочет сказать? И что вообще этому Дэну нужно от меня? Неужели ему действительно нравится Князева? И про Никиту моего он откуда-то знает… Откуда знает-то? Нет, я слышала, что у этого типчика большие возможности, но как он понял? За Лиду и Маринку ручаюсь – они рассказать ему никак не могли. Не экстрасенс же он, не читает же мысли!
Меня одолело любопытство. Такое, что я вся издергалась, пытаясь осмыслить произошедшее утром.
В общем, я маялась-маялась и все-таки решилась. Как только кончилась пара, я выкрикнула обалдевшим подружкам, с которыми мы вообще-то хотели сходить в кафе или в кино по случаю пятницы, что дико спешу, и полетела на первый этаж, как самый настоящий орел, с размахом крыльев два с половиной метра. Наверное, это странно, но впервые эти крылья я почувствовала после знакомства с Денисом Смерчинским, одним из самых необычных людей, которых я только знала.
На скорости я чуть не сшибла двух гламурных девиц, пропищавших мне вслед пару совсем неженских ругательств, споткнулась в коридоре на повороте и едва не врезалась в лаборантку с кафедры культурологии. Зато за две минуты оказалась в нужном месте.
Небольшой и довольно уютный читальный зал, чьи большие и величественные арочные окна выходили на зеленую уже аллейку, на которой вовсю начали цвести тонкие яблони и зеленеть хрупкие березки, нравился мне своей относительной немноголюдностью и тишиной. Здесь, в отличие от двух других залов, не было включенных и жужжащих компьютеров, шумных сканеров и бегающих туда-сюда студентов, преимущественно с филфака и юрфака – эти ребята, по-моему, без книг жить не могут: первые без огромных монографий, вторые без многочисленных кодексов. В общем-то здание библиотеки, вместительное и словно пропахшее насквозь книжной пылью, находилось по соседству, но ректорат решил, что все-таки несколько читальных залов нужно сделать и в главном корпусе университета.
Я, вытащив читательский билет, без которого меня сразу бы турнули отсюда строгие библиотекари, зашла в зал, и, мягко ступая по темно-зеленому ковру, прошла в самый конец помещения к столу библиотекаря. Библиотекаря, к моему удивлению, на месте не наблюдалось. Да и студентов было мало – человек пять-шесть, не больше, все-таки вечер пятницы давал о себе знать.
Он ждал меня у небольшого столика, откинувшись на высокую спинку стула и быстро стуча пальцами по клавишам ноутбука, глядя только на экран, а не на клавиатуру.
– Привет, – сказала я, сжимая лямки рюкзака и собираясь с духом.
Денис заметил меня и кивнул на стул. Кажется, он точно знал, что я приду.
– А, вот и ты. Садись, Чип.
– Я не Чип, а Маша, – наставительно сказала я и села на отодвинутый его заботливой ногой стул. – И что ты от меня хочешь? – сразу же спросила я, помня о том, что этот человек знает мою тайну.
– Секундочку, – не отрывая взгляда от экрана, произнес он, не переставая печатать, – его пальцы так и порхали над клавиатурой. Слепой метод. Я тоже пыталась им овладеть по какой-то программке, увы, моего терпения хватило только на два занятия.
– Слушай, я не знаю, что ты там видел, – начала я, прокашлявшись и стараясь, чтобы голос не был взволнованным, а наоборот, уверенным. – Но тебе лучше молчать про Никиту, как рыбе, а не то я доставлю тебе много-много разных и распрекрасных неприятностей. Несмотря на то что ты считаешь себя крутым мачо, ясно? Не знаю, что ты там задумал, мальчик-ветер, и как ты умудряешься очаровывать всех подряд, вернее, головы им дурить, но обижать себя или Никиту я тебе не позволю. Ты еще не знаешь, на что способна я, Мария Бурундукова, и по сравнению с тобой…
– Я закончил, – перебил меня Дэн, закрыл свой ноутбук, положил рядом и, повернувшись ко мне, с очаровательной улыбкой поправил мне вновь упавшую на лицо прядь. Я смутилась.
– Что ты там говорила, Чип? Я не слышал, когда печатал.
– Я сказала, что не позволю…
– А, это не важно, – отмахнулся он и помахал кому-то сидящему впереди нас. Я тут же перевела взгляд и увидела, как миленькая первокурсница, прятавшаяся за горой толстенных книг, косится на Смерчинского, которого мне все больше хотелось называть Сморчком, а Дэн, заметив заинтересованный взгляд, тут же стал ей лыбиться. Девочка покраснела и отвернулась.
– Похоже, я ей нравлюсь, – шепнул мне он.
– А мне что с того? Кричать тебе: «Виват»? – все больше раздражал меня брюнет. – И вообще я пришла сюда не потому, что ты мне велел это сделать, а чтобы донести до тебя, дорогой Денис, кое-какую информацию. Я хочу сказать тебе, что я себя и Никиту в обиду не дам, и пока я еще не понимаю твои игры, но я у…
Мою праведную тираду вновь прервали.
– Покажи читательский? – попросил он меня спокойным тоном, все больше и больше поражая своею неадекватностью.
