– А почему нет? Погода восхитительная, дел неотложных не наблюдается. Идём?
– Ну уж нет! Я, пожалуй, дома, по-стариковски. А вы идите, у вас теперь есть с кем километры по бульвару наматывать.
Маргарита Терентьевна вовсе не хотела язвить. Так получилось само собой, о чём она тут же пожалела.
– А вы не завидуйте, коли сами на возраст ссылаетесь. – Игорь Александрович пребывал в прекраснейшем расположении духа и поэтому не обращал внимания на мелкие колкости секретарши.
– Алиса, подъём! – бесцеремонно обратился он к молодой помощнице. – Берите пальто и вперёд.
Алиса поворчала для порядка, но, поскольку прогулка была для неё настоящим подарком, быстренько прихватила пальто, намотала на шею шарф и, приложив руку к голове, изобразила пионерский салют.
– Всегда готов! – крикнула она и застыла в ожидании у двери лифта.
– А как вы выбираете своих… даже не знаю, как их назвать?
– Мы именуем их по-разному: доноры, подопечные, жертвы, ингредиенты. Это не имеет особого значения.
Игорь Александрович и Алиса шли по затихшему, покрытому первым инеем бульвару. Алиса не могла подсчитать, но ей казалось, что они уже очень долго работают вместе. Игорь Александрович на посту бессменного босса и две помощницы: старая и новая. В первые дни новоявленная секретарша решила, что точно свихнется. Именно поэтому при случае и бьл задан этот вопрос.
– Я про то, почему вы выбираете каких-то странных персонажей?
– Странных? А что в них особенного?
– Противные они все какие-то. Если честно, я о людской расе была лучшего мнения.
– У вас, у людей, есть поговорка «деньги не пахнут», так вот, эмоции точно также. Вы скоро увидите, что страх смерти у пенсионера ничем не отличается по частотному диапазону колебаний от страха пионера. Любовные страдания вызывают одни и те же гормональные сдвиги как у балерины Большого театра, так и у ткачихи в далёком зауральском городке. И если вы по своей наивности думаете, что эмоции представителей высшего общества чище и возвышеннее – вы глубоко ошибаетесь, порой всё как раз наоборот.
– Я вовсе не об этом. Вы каким-то невероятным образом выискиваете на Земле моральных уродов с ужасной биографией, психическими отклонениями и прочими искривлениями личности, да ещё и масла в огонь подливаете, говоря, что это кухня эмоций.
– Вы правильно всё подметши, – улыбнулся Игорь. – Хотите, открою небольшую тайну? О ней даже наша Марго не знает.
– Говорите, раз начали.
– Не знаю почему, я хочу рассказать это именно вам, но это уже факт.
Внутренний звоночек мелодично звякнул внутри Алисиного существа: «Вот это оно, началось!»
– Лучше уж расскажите, а то совсем заинтриговали. – Алиса решила играть роль под названием «ничего не вижу, ничего не слышу» до последнего.
– Я специально это делаю. Возможно, я не осознавал этого раньше, но после того, как здесь появились вы… я иначе стал видеть нашу жизнь, свою жизнь, работу, ваш и наш мир.
– Только не говорите, что я открыла вам глаза на весь ужас происходящего.
– Не так глобально, но тот рассказ меня поразил. Так образно, непосредственно, но в самую точку.
– Это был всего лишь литературный этюд, а тема…
– Вот именно, тема… Но сейчас не об этом. Вы можете поверить, что я не хочу вам зла?
– Это очень большой натяг. – Алиса отрицательно покачала головой.
– А если я скажу, что все эти рецепты приготовлены мной только потому, что я заранее знал исход событий. Допустим, я немного подогрел ситуацию, но поверьте, я всегда предоставлял ингредиентам выбор. А то, что они вязли в паутине собственной алчности, ненависти, злобы, зависти и так далее, – это уже не моя заслуга.
– Но вы подталкивали их к краю.
– Да, но разве ваш Бог не делает подобного? Почему испытания, посланные им, вы принимаете послушно?
– Да в нынешней ситуации уже и не скажешь, где он, а где вы постарались. – Алиса не хотела идти на контакт с «врагом».
– Тут вы, кстати, отчасти правы. Мы давно поняли, что есть кто-то выше нас. Не только в плане цивилизационного развития. Эта порядковая разница известна нам давно. Нет, есть ещё некто, кто управляет здесь всем. И вами, и нами. Когда-то мы звали его «главный заказчик». Он для нас не Бог в вашем понимании. Но когда от него поступали заказы, нам всегда становилось жутковато. Остальных мы, конечно, всех знаем.
– Я продрогла, но разговор с вами не отпускает моё сознание. Так что давайте зайдём в ближайшее кафе и продолжим в более комфортной обстановке. Не против?
Конечно, он был не против. В нём кипело смутное желание хоть как-то оправдаться перед Алисой за всё, что он делал все эти годы. Почему ему так хотелось оставить хорошее впечатление в сознании этой странной женщины? Наверное, раньше он сказал бы одно – им повелевает хитроумный кукловод эмоций, но сейчас он об этом и думать забыл. Может, он сам давно стал жертвой какого-то эмоционального кулинара, более изощрённого, жестокого и более сильного. А какая, собственно, разница?
Игорь Александрович, нет, Игорь распахнул перед Алисой двери маленького кафе с забавным названием «Паста-баста».
Приветливая официантка проводила их за столик. Посетителей почти не было – будний день, да и час достаточно поздний. Алиса выбрала место у окошка и, пока принесли меню, любовалась ярко-синими гирляндами, украшавшими деревья на бульваре.
«Как же это, оказывается, тяжело», – думал он, пользуясь спонтанной паузой. А Алиса всё смотрела в окно, будто там было её спасение. Однако разговор она начала первой.
– Игорь Александрович, расскажите, почему вы выбрали меня.
– Я вас не выбирал. Это дело техники. Тогда вы были для меня «куском носорога», который возможно приготовить самым изысканным образом, превратив в деликатес. Но потом… Честно говоря, я до сих пор не понимаю, что в вас особенного, но… Я изменил своё намерение и решил, что вы подходите идеально. Признаюсь, я давно искал замену Марго, мне нужен современный человек, способный мыслить шире и совать свой нос за пределы стандартных представлений.
– Точно, чтобы по этому носу потом получать, – язвительно заметила Алиса. Про себя она подумала: «Эх, а ведь права была бедняжка Марго, недолго ей сидеть на секретарском кресле осталось. А говорил – ценю, не уволю».
– Нет, вы не Маргарита Терентьевна, и то, что не позволялось ей, для вас будет прямой обязанностью. Я ничего не имею против неё, но поколения меняются. И, кстати, не надо думать так громко – выгонять я её не намерен, пусть живёт себе сколько захочет. Я даже дело ей найду, так что она ничего и не заподозрит. Вы, наверное, уже знаете, что когда-то я спас её. В последний момент. Знаете, благодаря чему? Правильно, только из-за того, что кое-кто пожертвовал ради неё пресловутой профессиональной этикой. И я ни разу об этом не пожалел. Такой замечательной помощницы, как она, у меня не было до той поры лет четыреста с лишним.
– Ярада, что вы так высоко цените способности нашей Марго, я к ней привязалась. И… Вы знаете, что она вас любит?
– Конечно. Раньше это даже было серьёзной проблемой. Вы только представьте молоденькую секретаршу, обязанную вам жизнью, всецело поглощённую страстью и при этом совершенно здраво осознающую полную обречённость каких-либо захватнических женских планов. В такой обстановке даже мне приходилось сложновато.
Игорь Александрович вздохнул, очевидно, вспоминая те далёкие времена.
– Но вы же могли всё это прекратить, так сказать, одним взмахом руки.
– Она не позволяла. Она попросила сохранить для неё естественное течение времени, сказав, что рано или поздно девичья влюблённость уступит место материнской любви и заботе. Так оно и получилось. Страсти перегорели, и теперь нас связывает крепкая и искренняя дружба.
– А вы, правда, профи? – голос Алисы звучал немного насмешливо.
– А что вас смущает?
– Да то, что нужно быть полным болваном от эмоций, чтобы не понимать, что ничего никуда не ушло. Настоящая любовь не уходит. Она крепнет, борется. Она страдает, истекает кровью, но она не про-хо-дит! – последнее слово Алиса нарочно произнесла по слогам, чтобы Игорь обратил на неё внимание.
– Увы, наверное, тогда я и был болваном, – задумчиво ответил он, разглядывая в стекле Алисино отражение. – Но поверьте, я всегда был абсолютно объективен по отношению к Марго. Но всё познаётся в сравнении. Это я уже про вас.
