Таня приняла объяснение – просто сказала, что недопоняла, и, конечно же, будет смиренно ждать его возвращения. Но то были слова, и Андрей это прекрасно понимал. За спланированным им недоразумением скрывалось нечто большее, чем простое недопонимание. Ещё пришло осознание того, до чего же неправильно он всё делает. Раньше он, не задумывасясь, в лёгкую обставлял все свои дела так, что все вокруг оставались довольны (никто не был в претензии). А сейчас необременительный флирт приобрёл очертания преступной страсти и в таком виде уже может расцениваться как измена; финансовые просчеты стали слишком серьёзными, чтобы их последствия можно было нивелировать каким-нибудь смелым и быстрым маневром (как прошлогодняя вексельная схема); ну а игнорирование корпоративного отдыха уже бросает вызов духу коллективизма, который усиленно культивирует лидер компании Владимир Быстров.
Отобедав в том же открытом кафе на берегу моря, где час назад сидел с компаньонами, Андрей отзвонился Мариам и сообщил, что выезжает обратно в Волгоград, но по дороге заедет в Ставрополь – давно там не был и надо навестить нужных людей, раз уж это по пути. И подивился сам себе – в кои-то веки расписывает жене свой реальный маршрут передвижений. Он действительно собрался в Ставрополь к своему давнему клиенту, фактически партнеру, заместителю главврача Краевой Клинической Больницы, Мыскину Ивану Васильевичу, с которым в своё время, в 1998 году познакомил Вениамин Штейн, тогдашний представитель компании «Джонсон и Джонсон» и бывший компаньон. Поводов для поездки было предостаточно, а вот время никак не удавалось выкроить.
Чувствуя вину перед компаньонами, Андрей позвонил Владимиру. Тот принялся расспрашивать за поездку обычным своим полушутливым тоном, по которому никогда нельзя было понять, насколько шутлив или серьёзен собеседник. Не дослушав, Владимир сказал, что, в отличие от Ансимовых, не гонится за сверхприбылями, и, конечно же, ему известно, что медицинский бизнес очень высокорентабелен, однако он, Владимир Быстров, как человек скромный, будет довольствоваться обычными своими десятью процентами в месяц.
– Я буду участвовать в твоём бизнесе деньгами, витиеватый, – подытожил он. – Но не личным участием. Ансимовы – они жадные, вот пускай вникают в твои хитросплетения. И получают свои сверхдивиденды. А мне подавай мои десять процентиков.
Ничего другого от Быстровых и не ожидалось – и, можно было ручаться, что вслед за братом последует и Игорь и также заявит, что «не жадный» и будет довольствоваться «скромными фиксированными» десятью процентами в месяц. Что же касается Ансимовых, то им никак нельзя платить менее 10 %, в противном случае они вслед за Быстровыми в одностороннем порядке изменят инвестиционные условия, а если воспротивиться этому, то они потребуют вернуть свои деньги.
Такого кошмарного унижения, как последняя поездка в Волгоград, Ренат никогда прежде не испытывал. Он не находил себе места из-за того, что не знал правды – почему Таня его продинамила и где она сейчас находится. А самое главное – с кем.
Он извёл звонками Танину мать, которая уже не скрывала раздражения в разговоре с ним. «Сколько вам можно говорить: Тани нет дома!» – и всё, конец связи. Мамаша тот ещё партизан – ни одного лишнего слова, ни одной зацепки.
Ренат доставал и Андрея, но тот безмятежно отвечал сначала, что находится в Казани, затем – в Саратове. Родители Андрея и его младший брат не сказали ничего полезного. Волгоградские сотрудники Совинкома также не были в курсе насчет перемещений хозяина. И только Ирина Кондукова смогла дать более менее ценную информацию. На вопрос, в Казани ли Андрей, она заявила, что Андрею сейчас делать в Казани совершенно нечего – если только он не поехал туда развлекаться. Если бы он туда поехал по делам, то предварительно согласовал бы с ней все вопросы, и ближайший визит планируется не раньше середины мая.
Без дела Андрей не поедет в Казань – Ренат был в этом абсолютно уверен. Так вскрылась первая ложь. А солгать Андрей мог только в случае, если дело касается их большого нерешенного спора насчет Тани – кому она достанется. Ведь никогда до этого Андрей ему не врал, в том числе когда речь шла о Тане. В прошлом году, в позапрошлом – да разве первый раз Андрей с ней ездит отдыхать! Всегда докладывается, а тут вдруг зашкерился. Да и насчет других девушек Андрей никогда не делал тайн от двоюродного брата.
Да, он с Таней – это ясно как день.
Таня подключила свой общедоступный мобильный телефон на второй день после приезда с моря. И тут же получила мириады уведомлений о пропущенных вызовах и десятки СМС от Рената. На электронной почте – аналогчиный шквал эмоций. Первое сообщение гласило:
«В данный момент я не могу ясно изъясняться, поэтому я перечислю свои эмоции в приоритетном порядке: боль, замешательство, предательство, дискомфорт, стресс, помешательство. Последнее – это не эмоция, но я подумал, что тебе стоит об этом знать».
И так далее.
Итак, Таня вышла в открытый эфир, стала доступна не только для родственников и близких друзей, но и для всех остальных, кто знал номер её «общаковского» телефона. Когда Ренат до неё, наконец, дозвонился, она как ни в чём не бывало, поприветствовала его, спросила как дела.
– Как дела? А позволительно спросить, как вам отдыхалось на морях?! – желчно переспросил он.
– Что с тобой?
– Что со мной? – выкрикнул он. – Хочешь знать, что со мной?
– Господи, да говори скорее, у тебя там какие-то проблемы? – испуганно переспросила Таня, она и представить не могла, что Ренат поддастся на её призыв, примчится в Волгоград без предварительного звонка, не сообщив точное время прибытия, и так сильно разозлится, не найдя её. Она и последний разговор с ним смутно помнила, и то, до чего они в конце концов договорились – последующие события напрочь всё вытеснили из её памяти.
Какое-то время между ними шла перепалка – Ренат выпускал накопившееся раздражение, она вяло отмахивалась от его нападок. Когда же она пригрозила, что прекратит разговор, если он не перестанет бузить, он сказал:
– Просто некрасиво так делать: сначала пригласить человека, а потом загаситься. Я ведь прилетел в Волгоград, как мы с тобой договорились, приехал на твою дачу на Зеленом острове – улица Персиковая, дом семь. А ты на тот момент миловалась с другим.
Таня искренне позабыла о недавнем прошлом и только и смогла удивленно вымолвить:
– Ренатик, милый…
– Да какой я тебе «Ренатик милый»! «Милым» будешь называть теперь другого!
– Зачем ты так!
– Зачем я так?! А зачем ты мне врала, что с Андреем всё кончено, зачем? Зачем обещала быть со мной? Зачем дала мне надежду? – Ренат кричал с такой яростью, как будто в его дверь ломятся арабские террористы.
Ей стало искренне жаль его, и она взмолилась:
– Ну прости меня, прости пожалуйста! Он приехал, и у меня не было выхода, помнишь, я тебе объясняла на маяке Зеленого Острова, недалеко от дачи, куда мы так и не доехали, что какое-то время буду общаться с ним, иначе никак, потому что над всеми моими действиями до сих пор тяготеет его давящий интеллект а потом, когда…
Своими словами она подтвердила его самые худшие опасения – она была с Андреем. Этого Ренат не прощал ни ей, ни своему двоюродному брату.
– «Не было выхода»? Ты говоришь «не было выхода»? Это у тебя-то «не было выхода»? У тебя был выход – это я! Я был твоим выходом. И у НЕГО был выход – у твоего милого любовничка. А теперь…
Он осекся, но слишком поздно.
– Что? Что ты собираешься сделать? – Таня испугалась за себя и за Андрея.
– А вот ты подумай, что я собираюсь сделать… – он собирался сказать этим, что от безысходности не знает, что ему делать, но зловещий тон придал его словам совершенно другое значение.
– Ты… ты просто псих несчастный… ты не посмеешь ничего нам сделать! – зло процедила Таня и отключила трубку, проигрывая в уме, на что способен её эмоционально нестабильный друг.
Слово «НАМ» окончательно добило Рената. Он долго пребывал в оцепенении, бешеный прилив гнева затуманил ему мозг, тут же было решено во что бы то ни стало разрушить это монолитное, так естественно прозвучавшее «НАМ». Если бы он не был лично знаком со своим соперником, то попытался бы переманить девушку, привлекая её своими преимуществами. Но соперником оказался Андрей – видит бог, на свою погибель. Мало ему того, что всю жизнь впереди на несколько шагов, super-cool-boy, поймавший бога за яйца, так ещё, гребаный зодчий секса, отхватил себе самую лучшую девочку!
На поверхности лежало пока лишь одно решение – сдать его жене. Тем более что было через кого – бывшую подружку-волгоградку, лично знакомую с Мариам. Очень кстати подвернулся номер журнала Time Out, содержащий фоторепортаж с вечеринки в ночном клубе Магриб. Репортер снимал всех посетителей подряд, и в кадр попал Андрей с какой-то девушкой. Не совсем в обнимку, но почти.
