Он встретил в аудитории Элизабет, она, к его недоумению, проигнорировала его, пройдя мимо и усевшись вместе с подругами и Виолеттой. Франк подсел к ним. Как он ни пытался, он не смог поговорить с Элизабет. Она лишь делала вид, что не замечает его, мило беседуя с подругами. Франк не знал, что делать, ещё грипп добивал его, не оставляя сил. После занятий Элизабет убежала с подругами, даже не попрощавшись.
– В чём дело? Что происходит? – спросил Смит.
– Она на меня обиделась, похоже мы с ней расстаёмся, – отчаянно ответил Франк.
– Но почему, Франк?
– Наверное, мы слишком разные и между нами недопонимание.
Они поболтали ещё несколько минут, и Франк отправился домой. К удивлению Франка, в его компьютере ждало сообщение от Элизабет: «Франк, извини. Я погорячилась. Как только представила, что тебя рядом не будет, на сердце стало очень пусто. Давай попробуем забыть тот случай». Франк настолько обрадовался, что позабыл про грипп и тут же начав писать ответное письмо: «Прости меня, Элизабет, я написал всякую глупость, не подумав и не желая этого, обидел тебя. Прости».
Потом они как ни в чём не бывало продолжили свою обычную милую переписку. Как вдруг Элизабет перестала отвечать на письма. Франк начал волноваться. Он отправил ещё около десятка сообщений и не получил ни одного ответа, не понимая, что происходит. Подумав, что опять обидел её предыдущим сообщением, перечитал их все и не нашёл в них ничего обидного. «Что с ней происходит?» – не покидала его мысль. Подождав ещё пару часов, он решил ехать к ней. Поймав на улице такси, он мигом домчался до общежития, купив по дороге её любимые цветы – букет разноцветных тюльпанов.
Он постучался в дверь её комнаты, никто не открыл, он постучался ещё раз. Дверь открыла заспанная, незнакомая ему девушка.
– Привет, а можно позвать Элизабет?
– Нет, её нет, она уже час как ушла с другом в кафе.
– Как ушла? С каким другом? – возмутился Франк.
– Я не знаю. Она мне не докладывает.
Что делать дальше, Франк не знал:
– Можешь передать ей цветы? – Франк протянул букет тюльпанов девушке.
– Конечно, – забрав букет, соседка захлопнула дверь.
Франк, разбитый, измождённый, пешком шел домой, по темным улицам, вымокший под холодным моросящим дождем.
Вернувшись домой, он обнаружил, что в компьютере его ждало сообщение от Элизабет: «Франк, спасибо за цветы. Франк, зачем ты всё о нас рассказывал Смиту. Он всё рассказывал Татьяне, а что знает Татьяна, то знают все. Франк, как ты мог? Татьяна вечером пришла успокаивать меня. Оказывается, ты сказал Смиту, что решил расстаться со мной, и я узнаю это от Татьяны. Если ты решил порвать со мной, ты должен был сказать это мне, а не делать это через Смита и Таню. Нам, правда, лучше расстаться».
Франк был в шоке, он только помирился с Элизабет и опять раздор. Чувство, что их отношения проваливаются в бездну, убивало Франка.
«Смит, как он мог? Он рассказал тайны, которые я доверял ему, – данная мысль не выходила из головы Франка. – Почему Смит с Татьяной поступили так жестоко со мной. Смит же не плохой человек, но почему он, как положено настоящему другу, не постарался помирить меня с Элизабет, а, наоборот, решил поставить жирную точку в чужих отношениях, и всё это руками Татьяны».
Франк написал ответное письмо Элизабет: «Прости меня, в очередной раз прости меня. Смит не так меня понял, и я не то имел в виду. Я больше ничего не буду рассказывать Смиту, я вообще больше не буду с ним общаться».
Не дождавшись ответа, Франк рухнул на кровать. Все тело ломило и трясло от озноба, грипп забирал последние силы. Он лежал на кровати, не способный даже пошевелиться, но из-за произошедших с ним событий уснуть он тоже не мог. Одна только мысль, что Элизабет не будет с ним рядом, пугала его. Так и пролежал всю ночь, не шелохнувшись, с открытыми глазами.
На утро он сделал большие усилия, чтобы встать с кровати: от высокой температуры бросало в дрожь и сильно болела голова. Но отлёживаться в кровати он не мог. Заварив чай, он сделал усилия, чтобы заставить себя сделать пару глотков. Аппетита не было и кусок не лез в горло. Франк очень хотел объяснить все Элизабет, ждать он не мог, решил встретить её в общежитии. В холле он прождал около часа.
Когда появилась Элизабет в сопровождении одной из своих подруг, Франк попросил подругу оставить их вдвоём, предложив Элизабет прогуляться. Он не понимал, что происходит. Элизабет была совершенно другой, она не желала даже слушать Франка.
– Извини меня, Элизабет. Я очень сожалею, что так получилось. Я очень хочу, чтобы мы были вместе. Давай попробуем начать всё сначала, – произнёс Франк, превозмогая боль и страх потерять любимую Элизабет.
– Франк, ты всё время извиняешься, не нужно больше. Я поняла, что мы очень разные и не можем быть вместе. Я решила, что нам лучше расстаться. Я постараюсь никогда не пожалеть о своём решении.
Всё далее, что ни говорил Франк и как только ни умолял её, Элизабет слушать не желала: она была неприступна и тверда в своём решении.
Сказывался её упрямый характер. Такой её Франк никогда не видел. Разговор не получился.
– Франк, я пойду домой. Не нужно меня провожать, – с этими словами Элизабет решительно пошла вперёд.
– Но, я хочу…, – Франк попытался остановить её.
– Нет, Франк, не нужно за мной идти. Мы больше не будем встречаться как раньше.
Повернувшись к Франку спиной, она направилась прочь. Франк, проводив её взглядом, отправился домой. Что-то делать, учиться, читать книги, как раньше, у Франка не было никакого желания и сил. Он просто лежал на кровати в холодном поту, не понимая, как всё это могло случиться, как между ними в один миг, из-за каких-то пустяков, рухнул их, как ему казалось, несокрушимый мири выросла непреодолимая стена. Эти мысли мучали Франка, не давая ни на минуту покоя.
Настал вечер пятницы, Элизабет как обычно уезжала на выходные домой. Все выходные Франк продолжал ей писать, но ответа не было.
Он решил испытать последний свой шанс. Встретить её с поезда в воскресенье, когда она будет возвращаться после выходных в университет. Он купил плюшевую игрушку, которую давно хотел подарить Элизабет. Это были две маленькие обнявшиеся собачки, сидевшие на огромном красном сердце. Франку это очень напоминало их бывшие отношения, и он надеялся, что игрушка понравится Элизабет.
На улице уже смеркалось, он стоял на привокзальной площади, где всегда встречал Элизабет. В громкоговоритель объявили прибытие её поезда, и через пару минут на площади стали появляться прибывшие пассажиры.
Элизабет среди них не было. Лишь образ, похожий на неё, в сопровождении какого-то молодого человека промелькнул вдали. Франк не знал, показалось ли ему это, или там, правда, была она, он продолжал ждать, вглядываясь в проходящих мимо людей. Вскоре все прошли, и на площади вокзала стало опять безлюдно, лишь дворник маячил перед глазами, убирая с площади мусор. Франк в надежде подождал ещё пару минут и с игрушкой в руках отправился домой.
Франк никогда не узнает, Элизабет ли была там, на привокзальной площади, или он так ждал её, что она ему померещилась.
На следующий день Франк встретил Элизабет в университете, она прошла мимо, холодно поздоровавшись. Шли дни, но в их отношениях ничего не менялось, Элизабет больше не замечала Франка, ограничиваясь лишь только скупым «привет». Франк еще несколько раз пытался поговорить с ней, но она уходила от разговоров.
Франк принял решение отпустить Элизабет, считая, что если любишь, то сможешь отпустить, несмотря на боль, остающуюся в сердце. С того момента Франк старался посещать в университете только практические занятия, где занимались маленькими группами, не ходил на лекции, чтобы как можно реже встречаться с Элизабет. Один Бог знает, что творилась в сердце у Франка. Видя Элизабет, ему было очень тяжело сдерживать всю страсть и любовь, копившуюся в нём и пытающуюся вырваться на свободу, ограничиваясь при встречах лишь кратким «привет».
Бессонными ночами, в одиночестве, Франк пытался заглушить свои чувства, но его любовь к Элизабет, как Феникс, возрождалась из пепла, становясь только сильнее. Через месяцы разлуки, Элизабет, как ни странно, начала писать дружеские письма и поздравления с праздниками Франку, но позже Франк попросил её не делать этого, слишком болезненны были воспоминания.
Со Смитом Франк больше не общался, стараясь держаться от него подальше, ничего не объясняя ему. Как Смит ни пытался выяснить, что же случилось, Франк не шёл на контакт. Ещё полгода Франк не мог есть, пить, спать.
Элизабет продолжала жить в его сердце, находясь уже так далеко. В том, что произошло, Франк никого не винил, он просто не мог понять, что он сделал не так, ведь он был верен и искренен в своих чувствах и следовал зову своего сердца. Даже моля Бога, он так и не смог найти ответ.
