– Оля, – неожиданно спросила она, – а у вас есть дети?
Вопрос прозвучал как музыка. Меня уже давно никто не спрашивал о детях, поэтому очень хотелось похвастаться этим фактом.
– Есть, – гордо ответила я, – четверо. Старшей дочери почти сорок, а младшему сыну девять лет. Есть еще две дочери: одной – семнадцать, другой – одиннадцать лет. У меня и внуков уже двое и третий на подходе.
Она застыла, не в силах вымолвить и слова, потом решилась:
– Извините, пожалуйста, а сколько же вам лет? Я думала, вы всего на немножко меня постарше.
– Лучше не вспоминай, дорогая! В общем, ты мне в дочери годишься, а твоя Марта – во внучки.
Ева еще долго изумленно качала головой, не в силах поверить в чудеса медицины, питательной средой для которой были бешеные «бабки». После дубленки, шикарной норковой шапки, итальянских меховых сапожек, белья и разных мелочей (и не только) я купила ей красивую кожаную сумку. Она любовалась ею, время от времени нежно поглаживая, а я подумала о том, что для кого-то сумка – недосягаемая мечта, а для других и дворец – обыденная повседневность. Как же несправедливо устроен мир! Ева прямо не знала, как меня благодарить. Она обещала мне сделать всё, чтобы Лешка встал на ноги. Кроме того, я прочитала ей лекцию, что женщина обязательно должна ухаживать за собой, и отвела в парикмахерскую, чтобы привели в порядок ее в общем-то неплохие волосы. И вот наша Ева стала похожа на женщину! Я просто залюбовалась творением рук своих. Напоследок дала ей приличную сумму на Марту и расходы. Увидев деньги, она, как и Лешкин отец, расплакалась, а я попросила сообщить мне, если у нее будут финансовые да и любые другие проблемы, взяв с нее слово даже не думать о совместном с Алешкой ребенке.
Здесь, на Севере, моя миссия завершилась, и мы договорились с Виктором Васильевичем, что, как только у меня появится время, я снова подъеду к ним с инспекцией…
«Домой, домой», – вспомнились «Три сестры» А.П. Чехова, которым также хотелось уехать, но в Москву.
В зале прибытия меня встретил счастливый Фимка. Как здорово вернуться домой под крылышко любимого мужа!
Нескончаемым потоком лились разговоры. Ефим был несказанно рад, что Лешка еще легко отделался.
– Его лечащий врач Александр Анатольевич сделал все возможное и невозможное, поэтому мы непременно должны его отблагодарить! Я понимаю, что это может быть царский подарок, но санитарка рассказала, какие у него кошмарные жилищные условия: он с женой и тремя детьми ютится в пятнадцатиметровой комнате, сто лет стоит на очереди, но шансов и, как я понимаю, денег на изменение ситуации нет. Я не знаю, как ты посмотришь на это, но я бы хотела подарить ему «трешку». Думаю, в их краях цены на жилье не зашкаливают. Средства у меня есть, – завершила я свое предложение.
– Олечка, – сказал Фима, – как скажешь, так и будет, только заплачу я. Когда поедешь в следующий раз, подберешь нужный вариант и оформишь документы и, знаешь что, – проявил он инициативу, – надо еще и обставить квартиру, приобрести им мебель или дать деньги, пусть сами покупают по своему вкусу.
Я обняла мужа. Фимочка очень щедрый, причем для всех (крайне нехарактерная черта для богатого человека). Никогда за всю мою жизнь с ним не было ни одного момента проявления скупердяйства и мелочности. Стоило мне о чем-нибудь заикнуться, как он, не вдаваясь в подробности, спрашивал: «Скажи, сколько нужно?» Скупость, по-моему, самая отвратительная черта человеческого характера, которая, как правило, плавно перетекает в еще более омерзительную – зависть. Замечательно охарактеризовал эту патологию сатирик Леонид Трушкин: «Он расстраивался, когда видел маленькие деньги в своих руках и большие в чужих…» Лучше и не скажешь! А уж именно зависть толкает многих на такие преступления, от которых прямо кровь стынет в жилах. Я сама не жадина, да и все члены моей семьи такие же. Особенно жалостью, добротой и щедростью отличается мой любимый сыночек Гришенька. Вот уж добряк так добряк, последнее отдаст! И откуда у него это?! Хотя, чему тут удивляться? Это же копия отца, так сказать, папин сын!
Ловко вывернувшись из рук монстра, я оглянулась: их было множество. В толпе кровожадных зомби угадывались знакомые лица: Алешка, Виктор Васильевич, на всех парусах, щелкая зубами, подбиралась Ева, и в шаговой доступности маячил Александр Анатольевич. На вокзал, промелькнула спасительная идея, но у нас ведь всегда так: «Хорошая мысля приходит апосля»! Надо рвать отсюда хоть на чем-нибудь, а то на своих двоих мне сложно с ними конкурировать, поскольку большая часть из них бегает почище спринтеров! На «первой» скорости домчавшись до вокзала, перевела дух и очень удивилась, что на ближайший поезд продают билеты! Вот что значит педантичные немцы с их проклятым капитализмом! Их не волнует даже зомби-апокалипсис! Если хочешь ехать на поезде – купи билет! Ordnung ist Ordnung (порядок есть порядок). Еле дождавшись вожделенного состава вместе с пассажирами, случайно не съеденными живыми мертвецами, я вломилась в переполненный вагон и перевела дыхание в надежде, что поезд умчит нас в те края, где не достанут эти уроды…
Начало поездки не предвещало ничего плохого. Среди толпы не притаился ни один монстр, зато неожиданно для всех испуганных пассажиров появился контролер и строго потребовал немедленно предъявить билеты. Нет, надо же, какая наглость требовать билеты со случайно оставшихся в живых в этой жуткой заварухе граждан, с раздражением подумала я и кинулась доставать свой билет в страхе очутиться за безбилетный проезд на какой-нибудь станции, населенной этими тварями. К сожалению, в моих руках был почему-то не тот билет, который я купила на вокзале, а авиационный в Санкт-Петербург. Какая неприятная неожиданность! Сейчас мне еще и штраф влепят! Отлично! Надо было вырваться из рук зомби, чтобы попасть в руки злобного, причем слишком принципиального контролера. Лучше бы зомби меня сожрали, тогда неприятностей было бы намного меньше, вернее, их не стало бы совсем! Да… классный денек: то зомби, то штраф. Ну не везет, так не везет! Не мой сегодня день, явно не мой! Внезапно контролерша выросла прямо передо мной и голосом горничной Ани сказала:
– Ольга Рафаиловна, вас к телефону!
Я в страхе отпрянула от нее. Они уже знают мое имя! Зачем я им? Может, для каких-нибудь экспериментов? С ужасом вскочив со своего места, хотела затеряться в толпе, но проверяющая не дала мне далеко уйти и, цепко ухватившись за куртку, настойчиво повторила:
– Ольга Рафаиловна, вас к телефону…
Я вздрогнула и… проснулась в холодном поту. Боже, я дома, а не среди монстров, какое счастье! Анечкин голос вывел меня из моих кошмарных сновидений. Посмотрела на часы: семь утра, как рано! С ума что ли сошли?
– Кто там еще? – спросила я, едва приходя в себя от пережитого во сне кошмара.
Фима всегда с иронией относился к моей стойкой любви к ужастикам, правда, и сам один раз пережил не лучшие минуты в своей жизни. Как-то ночью мы смотрели фильм про зомби в 3D изображении, и когда жуткий монстр, фактически выйдя из экрана, протянул свои страшные кровавые руки к Фимкиной шее, мой «храбрый» муж не выдержал и резвым зайцем бросился из комнаты.
– Это Валерия Золотовская. Хочет с вами поговорить.
«Золотовская… где-то уже слышала это имя», – размышляла я лихорадочно, пытаясь привести мысли в порядок. Пришлось задуматься. Ах да… так зовут бывшую любовницу моего мужа. Это и впрямь была она, мать внебрачного сына моего дорогого супруга, так и не сумевшая охомутать своего любовника. Интересно, что еще за сюрпризы? Я взяла из рук Ани трубку и закрыла дверь комнаты.
– Слушаю.
– Слышь, ты, – пролаяла эта сучка, – поговорить надо!
– Не о чем, – я была не намерена вступать с ней в какие-либо переговоры.
– Не гони, – нагло и бесцеремонно заявила она. – А не придешь, будут у вас с муженьком проблемы и полная жопа огурцов!
С полной задницей овощей разгуливать не хотелось, поэтому пришлось взять себя в руки и вступить в переговоры. Ее слова прозвучали как угроза, а я очень не люблю, когда мне угрожают. Во мне моментально проснулся осторожный бизнесмен, который должен был без лишней крови разрулить непонятки и терки с наезжающей стороной.
– Когда и где? – сухо и коротко спросила я.
– Кафе «Чайная кружка» на Демидовской, – ответила она и уточнила время, – в 12:00.
– Буду.
На этом мы закончили малоприятный разговор, и я подумала, что, с одной стороны, дневное время и кафе в центре города, где в этот час обычно бывает много народу, это совсем неплохо. Но, с другой стороны, может, она как раз и собирается под шумок меня «замочить» или искалечить, например, плеснув в лицо серной кислотой… От этой твари всего можно ожидать! Вот ведь и сон не к добру: зомби, штраф, значит, предполагаются неприятности. Некоторые мои сны были просто вещими. Однажды я увидела, что Элька нечаянно упала с моста в воду, ее вытащили, спасли прохожие; во второй половине сна она сама сиганула в реку (но уже не в воду – на поверхности реки был лед) и сломала ногу.
