Я слушал молча, покуривал, пускал кольца, сочувствовал своему другу, но в голову уже нестройной толпой полезли мысли на эту тему: как кормить животных в стойловый период.
– А что – тебе дали конкретное плановое задание или только тему обозначили? – спросил я Бориса.
– Нет, только так, общие пожелания, – Борис протянул мне фирменный бланк института. – Вот, подумай – может, что и посоветуешь, придумаешь.
– А что тут советовать – тут надо поработать! Если ты доверяешь мне, я берусь за это дело.
Лицо у Бориса просветлело: всё-таки как хорошо иметь настоящего друга! И тут же добавил:
– Всё, что надо и сколько надо, по первому требованию будет предоставлено – имеешь полный карт-бланш на все свои действия.
– Да, это будет необходимо, – согласился я, – мне много времени потребуется на разъезды: институт, МТФ, наш завод.
– А, тебе нужна машина!
– А вот только не это! Я люблю простор в своих действиях, а машина меня будет только связывать.
– Как знаешь – дело хозяйское. Вот, возьми из моих представительских резервов на дорожные расходы.
Сколько себя помню, как только появлялась какая-нибудь мысль, идея, заинтересовавшая меня, то всё во мне подчинялось этой мысли или идее до тех пор или пока я не реализовывал её или не отказывался от неё, как от невыполнимой. Так было и в этот раз. Сначала я решил выяснить, чего изволят жевать бурёнки во время их стойлового периода, и ради этого поехал в Подмосковье на молочно-товарную ферму. В небольшом кабинете заведующего фермой я пытался выяснить, что они хотят от нашего института и как они всё это представляют. Заведующий как-то оправдывался:
– Да мы и не ставили этот вопрос, это всё районное начальство. А мы что можем – сами придумываем. Особенно когда имеем какие-нибудь средства от реализации нашей продукции. Например, построили скотник для коров, телятник.
– А кто строил? – поинтересовался я, зная маломощность строительных организаций, особенно на селе.
Заведующий немного замялся:
– Да кто-кто? Бичи кавказские, естественно, – кого найдёшь.
– А как строили? По наитию, как получится?
– Ну, тут уж нет! Тут из района прислали нам проект. А бичи, надо признаться, разбираются в этом деле – построили очень качественно. Они и сейчас в соседнем колхозе что-то строят. Так что если что надумаем – можно опять их пригласить.
– Я, если Вы не возражаете, хотел бы посмотреть на Ваши телятники, коровники.
– Чего мне возражать, наоборот! Всё что интересует, – пожалуйста! Только я, – тут он замялся, – сильно растёр протезом ногу. Сейчас должна прийти наша Алёнушка (это так наш народ называет нашего зоотехника-ветеринара Елену Михайловну). Она у нас молодой специалист, но уж очень всем понравилась: и людям, и коровам, – заведующий выглянул в окно. – Да вот и она – легка на помине, бежит. Она Вас со всем и познакомит.
– Я бы ещё хотел с проектами. Если они у Вас, конечно, есть.
Заведующий порылся в большом шкафу и положил передо мной несколько типовых проектов, их строительную часть. Я переписал их номера, и как раз в это время вбежала Алёнушка.
После посещения МТФ я понял, чтó здесь требуется, и взялся за сам проект. В ход пошли технические библиотеки, архивы, подбор серийного оборудования, расчёты и эскизы нестандартного оборудования. Пришла нужда в работе нашего завода. Там, по моей просьбе, отвели небольшой полигон, где стали собираться закупаемые и свозимые транспортёры, котлы, печи, различные дозаторы. Изготавливались бункеры различной ёмкости. Всё это по мере поступления монтировалось лучшей бригадой завода. Ходило много любопытствующих:
– Это что такое будет?
Бригадир монтажников Женя Бураков – «прикольщик» и балагур – грозно сдвигал брови:
– Что же это такое? Опять охрану не выставили на секретный объект?
Иногда Женя брал несколько своих толковых монтажников и ездил со мной на ферму, где определили место для кормозаготовительного цеха. Я предоставил этот проект заведующему фермой и попросил его привлечь на это сооружение знакомых ему бичей. Но предупредил, что это нужно сделать очень быстро.
– Материалы у меня все есть, – ответил тот, – сделаем всё быстро и в лучшем виде.
Таким образом, у меня оказалось три рабочих места: ферма, завод и институт.
Глава 16. Побочный проект
Однажды, когда я чертил очередной эскиз, Борис подвёл ко мне молодого человека.
– Извини, старичок, за беспокойство, но вот этому парню нужно помочь. Эту квалифицированную помощь можешь оказать ему только ты.
– Хорошо, Борис Николаевич, – как можно официальнее ответил я Борису, – оставляйте объект Вашей протекции.
Указав своему гостю-просителю на стул рядом, я продолжил доделывать свой эскиз, заодно ведя с посетителем диалог-допрос. Вскоре выяснилась следующая картина: мой собеседник готовился к защите кандидатской диссертации, для чего понадобилось несколько чертежей. Выяснилось, что немаловажно: дедушка и папа – академики, и оба работают в Тимирязевской академии.
– Что же сам не пошёл по сельскохозяйственной проторенной дороге?
Диссертант без стеснения, так как последнее ему было совершенно не свойственно, ответил:
– Это просто из этических соображений. Потому что сейчас стали косо смотреть на протекционизм, патернализм, а если проще – то на блат и блатных. Вот академики, чтобы избежать подобных инсинуаций, меняются. Ты моего протеже защищаешь, а я – твоего.
Я отозвался поощрительно:
– Да, не зря же они, учёные, академики. Не чета простым жуликам!
Я снял с доски кульмана свой эскиз и спросил:
– Какой формат нужен?
Потомок академика посмотрел на меня чистыми, ещё не замутнёнными наукой глазами. Я пояснил, проведя пальцем по чертёжной доске, какой размер чертежа нужен. Тот раскрыл роскошную папку – скорее всего, из крокодиловой кожи, – и показал то место, куда будет вставляться чертёж. Я определил формат, заметил в его папке несколько эскизов и взял их.
– На эти эскизы нужны чертежи? – и, получив подтверждение, стал готовиться к черчению.
Тут мне в голову пришла деловая мысль – вот что значит общаться с учёным миром, наукой, так сказать! И начал я так брюзгливым голосом:
– Вот делаешь, делаешь, а никакого поощрения, никакой отдачи…
Голос клиента с готовностью:
– Если деньги, то пожалуйста.
– Да что там деньги, – отмахнулся я, – за наши рубли даже не всё купить можно.
– Ну а если валюта нужна – так я могу валюту.
– Ну-ну, валюта! Я патриот, – урезонил я.
– Ну, тогда я не знаю, чего Вы хотите.
Я быстро набросал на листе вопросник о сбалансированных кормах для молочного стада во время его стойлового периода, а также для телят, о количестве ингредиентов и подал этот листок начинающему учёному.
– Если сможете, то обратитесь к Вашему папе-академику для разрешения вот этого опросного листа.
Тот невозмутимо взял листок и ушёл, после того как я сказал ему, когда прийти за чертежами. Через несколько дней я лично вставил красиво исполненные чертежи в отведённые места папки.
В ответ он протянул мне фирменную папку сельскохозяйственной академии. Там были представлены новейшие разработки академии по кормам, кормовым травам и многое другое, чего я даже и не заказывал. Я поблагодарил его и хотел вернуть даже саму папку. Тогда даже упаковочные целлофановые пакеты ценились и имели многоразовое использование. Но тут на моё желание возврата папки я получил сакраментальное «Это всё в комплекте». Тут я решил польстить:
– А что, хорошо иметь такого папу – как всё быстро исполнено!
– Да тут папа ни при чём, я просто отдал записку его референту – и всё было сделано, – Помолчав, он добавил: – В моей жизни, в моём воспитании и образовании всё делала мама. Папа, иногда проходя мимо, спрашивал: «Ну, что, сын, учишься?». И на мой ответ: «Учусь, папа» поощрительно говорил: «Учись, учись, сынок».
Впрочем, так или иначе, эти полученные мной сведения очень пригодились для расчёта бункеров технологического оборудования, дозаторов. А вот когда я ознакомил с содержимым этой папки заведующего молочной фермой и нашу Алёнушку, все были в восторге. Они наперебой восхищались: ну прямо, гора с плеч! Мы теперь можем не только рассчитать, какие корма нужны, но и сколько. А какие здесь точные расчёты: когда, чего, кому и сколько. Вот что значит «учёные».
– Ещё бы – академическая база!
– Теперь мы можем прикинуть: если у нас чего своего нет – значит, нужно будет вовремя закупить на стороне, чтобы хватило на весь стойловый период. Хорошо, когда зерно падает на благодатную почву. Тогда и получается удовлетворение от своих трудов. И ничто так не унижает, как труд бесполезный, когда работа идёт насмарку.
До глубокой осени, а стало быть, до стойлового периода было ещё много времени. Кормозаготовительный цех был уже смонтирован, и начались пуско-наладочные работы. Бригада пуско-наладочного цеха с нашего завода находилась там почти безвылазно, но никто не жаловался. На свежем воздухе, на парном молоке они так посвежели («Да нам такой отдых даже не снился – лучше любого курорта, санатория!»). Из местных желающих, набранных заведующим фермой, они готовили специалистов по обслуживанию оборудования и работе кормоцеха. Прошло не так уж много времени – короче, столько, что наступила поздняя осень. Прошли ноябрьские праздники, все в кумаче и под громкую патриотическую музыку. И вот уже где-то в конце ноября, презренной прозой говоря, меня обеспокоил Борис.
