– Я знал их как Шамиля и Василия, – нехотя признался Классен. – По фамилиям они не представлялись. Виделись только один раз – тогда. И никаких совместных дел у нас с ними не было.
– А по отдельности вам давали задания? – спросил Круподёров, словно не испытывая никакого интереса. Но его бульдожьи щёки порозовели, а лоб заблестел от пота.
– Я ничего не знаю про их задания.
– Тогда расскажи, Александр, как вы решили девушку украсть. И ты, и приятель говорили, что был приказ. Я дал тебе прослушать заявление Глинникова, где он обвиняет вас. И кому я должен верить? Может, с ним выйдешь на «очняк»? А-а, не хочешь? Боишься? Ты должен либо и дальше на него бочку катить, либо признаться, что девушку вы похищали по своей инициативе. Это будет означать, что первоначально вы на допросах врали. Но самая соль в другом. Глинников говорит, что хотел вас уволить. И вы решили отомстить. Никаких других оснований похищать девушку у вас не было. Она, к счастью, жива. Говорит, что семнадцатого марта встретила вас впервые. Ни в какую сауну с вами не собиралась. Её родные и близкие вас рядом с ней никогда не видели. Ваше окружение понятия о ней не имеет. В сауне, которую вы назвали, Марианна Ружецкая никогда не бывала. Вас же, напротив, там замечали очень часто. Ружецкая вообще не живёт в Зеленогорске. Она приехала в Смолячково, в интернат к своей бабушке. Видимо, там её и попросили заехать в Молодёжное, к гражданке Устинской, отвезти лекарство…
– Никакого лекарства она Устинской не давала! – вдруг выпалил Классен, весьма невежливо перебив «следака». – Мне обрыдло слушать про это лекарство. Тоже мне, благодетельница! Прямо святая, блин!..
– Превосходно! – Круподёров потёр ладони. – Так расскажи, как было. Если вы тупо и глупо молчите, откуда взяться справедливому подходу? Марианна-то не молчит. Допускаю, что она несколько лукавит. Говорит, как ей выгодно. А ты изложи свою версию, и будете квиты. А то упёрлись рогом в забор: «Ничего не скажу!» Тоже мне, партизаны. Такого тумана навели, что ещё больше подозрений возбудили. На вас сейчас уже всё повесить можно. Скажи, что вы детей маленьких ели, – поверят. Итак, что произошло по вашей версии?
– Эта самая Марианна Ружецкая к Устинской зашла совсем не затем…
– А зачем? – быстро спросил Круподёров.
– Она показывала бабке в телефоне фотку одной женщины. Спрашивала, знает ли её Устинская, видела ли в посёлке. При этом предъявила фальшивое удостоверение. Говорила, что она из полиции.
– Откуда вы об этом узнали? – Круподёров уже сидел за столом и двумя пальцами сноровисто печатал на компьютере.
– Сама Устинская сказала.
– Вы её спрашивали? – «Следак» ещё сильнее сжал бульдожью хватку.
– Да, конечно. И сами в окно видели, что девица показывала бабуле телефон…
– В окно видели? – Челюсти сомкнулись намертво. – Вы что, следили за Устинской? Или за Ружецкой?
– Мы случайно увидели. Это же одноэтажный дом. Просто стояли рядом. Так получилось.
– Бывают же совпадения! – удивился «следак» и поправил перед зеркальцем узел галстука. Его курносый нос задрался, верхняя губа поднялась – совсем как у бульдога. – Вы, секьюрити, находящиеся на службе, в будний день болтались по посёлкам? И от нечего делать глазели в чужие окна, проверяя, кто кому что показывает в телефоне? Странное занятие, не находите? Вы за всеми шпионили или только за Устинской?
– Дело в том, что в Молодёжном, за неделю до тех событий, сгорел дом. Хозяин был нашим клиентом. Его фамилия Коноплёв, звали Герасим Романович. Он погиб при пожаре, а перед этим опасался за свою жизнь. Нанял нас в «Мангусте», всё законно. Мы просто выполняли свой долг. Его убили ночью. Нас тогда рядом не было. Поэтому мы и ходили на пепелище, говорили с ментами. Очень хотели узнать, что случилось, нет ли новостей…
– По своей воле ходили, или шеф посылал? – вскинул глаза Круподёров.
– Шеф нас обвинял в халатности. Но не могли же мы постоянно быть рядом! Сопровождали клиента в поездках – ближних и дальних. Даже в баню возили его, в Зеленогорск. А ночевать рядом с ним не подписывались. Да он и сам не хотел. Но всё-таки не чужой человек. Вот мы и хотели получше разобраться. И в это время является Марианна. Тогда мы не знали, как её звать. Заходит к Устинской. С крыльца оглядывается по сторонам, как будто изучает местность. Сначала-то она подошла к ленте, которой пепелище огорожено, потопталась там. Ни ментам, ни нам ничего не сказала. Ввалилась к Устинской в дом, а у той окна прямо на пожарище выходят. Бабуся рядом с Коноплёвым жила и давно враждовала. У неё не все дома, от возраста. Постоянно писала жалобы, что к Коноплёву по ночам разные гости приезжают. Якобы спать ей не дают.
– А они не приезжали? – спросил «следак».
– Приезжали, но вели себя тихо. Это ведь не запрещено. А Устинская… Знаете, как в анекдоте? «Отселите меня – напротив женская баня! – Так ничего же не видно! – А вы на шкаф залезьте!» Вот так и она. Выползет на свой участок, подслушивает, подглядывает. Спала бы спокойно!
«Следак» от души посмеялся над анекдотом. Хотя, я думаю, знал его прекрасно. Но Классена к себе он явно расположил.
– Хорошо, Саша, это я понял. Получается, вы вели своё расследование, чтобы оправдаться перед Глинниковым?
– Ну, типа, да, – согласился Классен. – Только мы сами ничего расследовать не могли. Ходили, спрашивали. И тогда как раз приехали. А тут эта мадемуазель пожаловала.
– Она вообще-то мадам, но это неважно, – улыбнулся Круподёров.
– Без разницы. Ясно, что чужой человек появился около места преступления. Да ещё и зашёл к соседке…
– Вы всех так проверяли, кто к Устинской заходил? Если, конечно, засекали это.
– А там посторонних больше не было. Заходили к ней после пожара дознаватели. – Классен мизинцем почесал переносицу. – Короче, всё было понятно. А здесь подозрительная гражданочка. Мы Глинникову моментом доложили. Спросили: «Что делать?»
– А он? – насторожился Круподёров.
– А он сказал: «Ко мне везите! Только сперва у бабки узнайте, кто это такая. Может, просто в гости пришла. Мало ли что раньше её не видели! А вот если что-то с пожаром связано, взять и резво ко мне!»
– Замечательно! – хохотнул Круподёров. – Порядочки у вас… И часто вы людей вот так брали? Только честно, Саша.
– Я – первый раз, – открестился Классен.
– Дальше, – приказал «следак».
Я так и не поняла, поверил он Классену или нет. Но сам допрос меня заворожил.
– Гостья ушла, а мы к Устинской влетели, прижали её в угол. «Кто это, что ей надо?» Бабка сразу: «Из полиции девушка. Спрашивала про женщину, которая к соседу приезжала. В телефоне показывала её фото. Блондинка длинноволосая, со светящимися глазами. Она меня едва не задушила. Только удостоверение у девушки поддельное…» Мы опять шефу звоним. А он: «Взять её, кровь из носу! Проверить телефон! И всё мне на стол немедленно…»
– А вы сами-то понимали, о ком идёт речь?
– Нет, конечно. Всё со слов Устинской. Решили, что убийцы клиента подослали своего человека. Тут ведь каждая деталь важна.
– Это верно, – согласился «следак». – Но только ведь рядом стояли полицейские. Если гражданка вызвала подозрения, да ещё предъявила поддельный документ, надо было сдать её законным представителям власти. И уж ни в коем случае самовольно не надевать на неё наручники! Вы же совершенно молодые люди. Знаете, что такое билинг, детализация переговоров. Вы звонили из Молодёжки на номер Глинникова три раза. Содержание ваших бесед тоже не является тайной. Да, вы не сразу согласились похитить девушку. Но Глинников, в случае чего, пообещал вас вытащить. А потом кинул самым подлым образом. Более того, он несколько раз отрёкся от вас. Уволил обоих задним числом. Странно, что не подумал о расшифровке телефонных переговоров. Будто с Луны свалился. Конечно, он скажет, что пошутил, и всё такое. Или вы поняли неправильно. У него-то адвокаты найдутся. Но пока речь о вас. Три статьи – как минимум. Похищение человека, угон автомобиля, невыполнение требований сотрудников ДПС. И по мелочи – сломанный цветочный ящик, повреждённый угол дома и прочие издержки.
– И сколько это будет лет? – по-деловому спросил Классен. Держался он превосходно.
– Вот не знаю! – развёл руками Круподёров. – Всё от вас самих зависит. Заключите сделку со следствием – получите меньше. Дело рассмотрят в ускоренном порядке. Кстати, никакой женской фотографии вы телефоне Марианны не нашли, так ведь?
– Да она стёрла всё, – уверенно заявил Классен. – Тоже не пальцем деланная.
– Точно – не пальцем. У неё с происхождением всё в порядке. Но ты, Александр, лучше о себе подумай. И ещё о сестре Надежде. Она ведь ночами не спит, плачет. Всё равно придётся признаваться. Но снисхождения вам тогда не видать.
– Значит, нас слушали? – Классен откровенно прикидывал, как дальше себя вести.
