Наталья Горская - Корова (сборник)

– Тебе эта роль быстро надоест.

– А тут всё от тебя зависит. Всё зависит от того, как ты мне будешь подыгрывать.

– Не буду я никому подыгрывать.

– Потому что ты глупая старая дева!

– Лучше быть глупой старой девой в жизни, чем посредственной актрисой в спектакле про вымышленную любовь. Я не понимаю, почему ты решил, что это шоу – предел твоих мечтаний и возможностей? Ведь ты сильный и умный, ты же можешь сам что-то создать. Не в воображаемом мире, а в реальном…

– Мне реальный мир не интересен. И с чего ты решила, что я умный?

– Ну как же. Ты же несколько языков знаешь…

– Я? Ха-ха-ха! Не знаю я никаких языков. Зачем они мне, если я никуда не езжу? Если я всю жизнь сижу в этой дыре, где кроме мата нет другого диалекта!

– Как же ты читал мне стихи на английском? И потом этот твой восточный акцент…

– О, когда я в образ вхожу, сам не понимаю, откуда что во мне берётся. А стихи… Это я в учебнике английского «для лентяев» вычитал отрывок из Фитцджеральда. И из одного этого четверостишия вывел целую роль! – сверкнул глазами Руслан. – Я сразу понял, как такой человек выглядит, как он говорит, двигается… Больше из английского я не знаю ничего. Да мне это и не нужно. «И это всё, на что я способен», – сказал старый султан, поцеловав в щёчку каждую жену своего гарема…

– Почитай мне эти стихи ещё раз.

– Не хочу.

– Пожалуйста.

– Отстань. Я не хочу играть эту роль, раз ты отказываешься участвовать в шоу, – повернулся он к ней.

– А я рада, что ты никакой ни аравийский шейх, а простой отечественный парень.

– Ба, да ты у нас патриотка! – усмехнулся он и обнял её, собрался было поцеловать, но она испугалась и уткнулась ему лицом в грудь.

– А чего это ты меня расхваливаешь? – вдруг спросил он каким-то не своим голосом через несколько мгновений. – Чего ты обхаживаешь меня? Думаешь, я сейчас предложение руки и сердца сделаю?

– Ничего я не думаю, – отступила она от него или это он её от себя оттолкнул.

– Ты прямо здесь готова со мной? Да ты такая же шлюха, как и все бабы! Я вас всех насквозь вижу! У вас у всех одна забота: как бы кто-нибудь вас обрюхатил, а потом замуж взял из чувства долга. Так и живёте всю жизнь не для себя, а с чувством выполненного долга на постной морде.

Он сказал ещё какое-то грубое оскорбление и быстро зашагал прочь по аллее в наползающие со всех сторон сумерки, а она растерянно смотрела ему в след. Ей было жаль, что он так ушёл. И в то же время радостно, что он наконец-то ушёл! Больше она его не видела. Она зачем-то ходила потом в студию, искала его координаты. Там она узнала, что шоу не будет продолжаться: проект закрыли из-за низких рейтингов. Что это за рейтинги и почему они вздумали быть низкими, Людмила не поняла. Тогда ей объяснили, что это означает «зрителю всё обрыдло до колик». Про Руслана сказали, что у него всё не так уж и плохо: какая-то баба-спонсор взяла над ним патронаж и ему даже дали роль в новом проекте.

А жизнь Людмилы снова вошла в привычное русло: работа-дом, дом-работа, прогулки с отцом по парку, где красавица Аида гуляет с детьми. Всё прошло, словно и не было ничего. А может, и в самом деле ничего этого не было? Жизнь так призрачна, что не поймёшь, реальность это или кем-то придуманное шоу, которое не каждый и захочет смотреть. Вот как эта золотая осень. Кто-то любуется ею, а кто-то даже не замечает. Промелькнёт она своим ярким платьем, поманит за собой тех, кто всё-таки успел её заметить. Погонишься, а всё равно не догонишь, наткнувшись на чистую линию горизонта и тающий звук смеха.

Людмила сидела в ординаторской и глядела в окно, выходящее в больничный сквер. Она отдыхала от бесконечных раздач лекарств и витаминов, выполнения уколов и капельниц, выслушивания жалоб из разряда «а вот на Западе так не лечут» и последующего измерения артериального давления жалобщикам. А за окном была такая чарующая картина, что усталость медленно отпускала.

И всё-таки славная нынче выдалась осень! Тихая, ясная, золотая. В иную осень сумасшедший ветер сорвёт всю красоту золотых, медных и бронзовых листьев да размажет по грязным лужам. Такая досада от этого, словно кто-то совершенно безнаказанно взял и уничтожил неповторимое произведение искусства. А сейчас так тихо и ясно, хотя на дворе уже октябрь, но, кажется, что лето всё ещё продолжается. Все ходят в туфельках и лёгких кофточках, а где лежат зонты и плащи – никто не вспоминает. Лето должно продолжаться! Для тех, кто не успел порадоваться ему с июня по август. Именно для них за окном всё ещё жужжат мухи, и даже тёмно-янтарные пчёлы не собираются укладываться в спячку. Трава до сих пор сочно-зелёная, и не хочется верить, что совсем скоро она будет укутана снегом.

И эту осень в жизни медсестры Людмилы произошли очень странные события. Настолько странные, что она до сих пор не поняла, как ко всему этому следовало отнестись. Так бывает. Лето перепуталось с осенью, как молодость со старостью. Вместо лета была осенняя слякоть, а осенью пришла аномально тёплая погода. Так у кого-то юность была потрачена на серьёзные раздумья и мудрые поступки, а зрелость зачем-то вдруг подкинула забавы молодых. А зачем они теперь? Зачем лето в октябре? Хорошо, когда всё происходит своевременно…

И тут она поняла: молодость прощается с нею, молодость не хочет уходить. Её женская природа не хочет умирать. Природа, которая перестала считаться людьми божественной, вот поэтому она и мстит, как может, хотя кому-то эта месть может показаться подарком.

Тишину осени нарушили звуки брани:

– Пшла вон отседа, сука! – орал на весь коридор Витёк на санитарку Ирину, которая в третий уже раз за сегодняшнее дежурство убирала за ним опрокинутое судно. – Ишь, обхаживает меня! Я вас, паскуд, насквозь вижу: все так и норовите меня завлечь в койку, шлюхи! Все вы шлюхи, падлы! А не буду я с тобой якшаться, поняла, дура, хоть ты тресни! Я вот на Люське женюсь: у неё сиськи больше, а ты – доска-два-соска. Люська-падла, иди сюда, курва! Иди, когда я зову, проститутка подлая, женихаться будем… Здра-авствуйте, Иннокентий Мироныч, здравствуйте, дорогой вы наш человечище, вот кого я уважаю!..

Ирина в слезах пробежала мимо ординаторской, метнув полный ревнивой ненависти взгляд на задремавшую за столом Людмилу. Но та ничего этого не видела и не слышала. Она заснула, уронив голову на руки, и улыбалась во сне. Ей снился волшебный сон, как она идёт по аллее осеннего парка с Русланом, а он бархатным голосом читает ей стихи:

– I’m the sheik of Araby, your heart belongs to me…

Искажённое имя Бетанкура А. А. (Августин Хосе Педро дель Кармен Доминго де Канделярия де Бенаткур и Молина, 1758–1824) – испанский, затем с 1808 года – российский государственный деятель, учёный, генерал-лейтенант (1809), архитектор и инженер, организатор строительства транспорта в Российской империи. По его проекту в 1809 году был учреждён в Санкт-Петербурге Институт Корпуса инженеров путей сообщения (ныне С-Пб. – ский госуниверситет путей сообщения), куда он был назначен ректором. В 1819–22 возглавлял Главное управление путей сообщения.

Отрывок из стихотворения А. А. Фета «На железной дороге».

Слова из песни на слова Юлия Кима «Волшебный луч».

Латона (в греческой мифологии – Лето), богиня, мать Аполлона и Артемиды (Дианы). Ниобея (Ниоба), жена царя Фив, очень гордилась тем, что родила много детей – по одним мифам, у неё было шесть сыновей и шесть дочерей, по другим – их было по 7 или даже по 10. Однажды она стала требовать, чтобы женщины поклонялись ей, а не богине Латоне, родившей всего лишь пару близнецов. Тогда дети Латоны, олимпийские боги Аполлон и Артемида, своими стрелами истребили всех детей дерзкой царицы.

Полное имя французского живописца Пикассо (1881–1973): Пабло Диего Хозе Франциско де Паула Хуан Непомукено Криспин Криспиано де ла Сантисима Тринидад Руиз Пикассо.

Я – шейх Аравии,/ твоё сердце принадлежит мне./ Сегодня ночью, когда ты уснёшь,/ я прокрадусь в твой шатёр. (стихотворение Ф. С. Фитцджеральда, перевод с английского взят из учебников по системе А. Н. Драгункина).