Корнелиус выгуливал своего любимчика Ментора. Одно удовольствие скакать на этом красавце по бескрайним зелёным лугам. В такие минуты он давал коню право самому выбирать себе дорогу, и Ментор это уже знал. Где они будут ездить получается, что знает только конь. Поэтому давно искавшему его нарочно посланному помощнику, было не легко. Он издалека начал кричать, Корнелиус услышал его и сказал своему Ментору, поворачивай, нас ищут. Помощник ещё издали, махая рукой повторял, к вам приехал ваш отец, вам надо на стан. Что могло случиться, отец приехал сам и без предупреждения. Надо полагать, что что-то серьёзное. Он натянул узду, и конь послушно подчинился, и они поскакали на стан, оставив далеко позади помощника. При въезде на стан его ждал другой помощник и перенял коня, а ему сказал идти в помещении, которое здесь на стане служило им домом. В комнате, которая служила им здесь и как зал и как столовая, Корнелиус увидел отца, тот сидел со стаканом свежеотжатого сока. По внешнему виду отца он сразу решил, что проблема не касается его родных, а что-то важное по другому поводу. Отец обернулся на шаги и увидев сына, сразу встал. Отец с сыном обнялись и улыбаясь приветствовали друг друга. Потом отец сказал, будем говорить здесь. Нет, ответил Корнелиус, пойдём в мою комнату. Если хочешь, я возьму графин с соком с собой. Да, пожалуй, возьми, хоть на улице осень, а дорога меня утомила. Они прошли в небольшую комнату Корнелиуса, хоть это было его временное жилище, и выглядело не большим, но уютным гнёздышком на летнем стане, где он целый день проводит на свежем воздухе, а здесь тенёк и прохладно. Можно расслабиться и уснуть, заниматься чем-то ещё просто нет времени. Поэтому он не привозит много вещей с собой с зимней квартиры, которая находится в доме господина Кливера. Отец огляделся и сказал, сяду здесь, здесь мне кажется будет удобней и опять рассмеялся, а ты здесь хозяин и сам найдёшь себе удобное местечко, тем более, что разговор будет долгим. Дома у нас всё в порядке, с помощью Господа нашего, все живы и здоровы, речь пойдёт о России, о нас, и о тебе. Я собирал семейный совет, пришлось без тебя, времени на долгие сборы нет. Ты, наверно, слышал, что там в России, куда ушли Клаус Эпп и Иоганн Валл, разрешено переселиться лишь ста семьям. Да, отец, я слышал, я был на встрече с Дитрихом Классен. Да, точно это родной брат Мартина Классен, который руководил обозом первых кто переселился на Волгу, в колонию Ам Тракт. Отец, вы тоже хотите на Волгу. А другого района к переселению нет. Русское правительство вообще закрыло въезд, и только по личной просьбе наших братьев, нам меннонитам разрешили въехать, учитывая, что мы трудолюбивые и принесём пользу для России. Отец, но нам молодым это ещё можно пускаться в такую дорогу, а как перенесёте это вы с матерью. А что ты прикажешь делать, я плачу налог, позволяющий тебе не идти в армию, а ты у меня не один сын, твоя сестра замужем, а её муж на таком же положении. А другие наши дети. Не ужели им идти в армию и брать в руки оружие. Если просто налог, я ещё как-то соберу деньги, а ты же знаешь, что ещё надо платить и отмазку. Я уже подал заявку на нашу семью, твоя сестра с мужем тоже пойдут с нами, хотя родители её мужа ещё не определились с переселением. Отец, а со мной что, сложил вещи в мешок и всё, хотя, честно, я не готов вот сейчас так сразу ответить. У меня здесь хорошо идут дела, хозяин мной доволен и меня всё устраивает, а ещё, как мне оставить моего любимца коня Ментора. Вспомнив о Менторе, Корнелиус даже решился перечить отцу. А если тебя призовут в армию, ты же не будешь брать с собой коня. Вильгельм замолчал, стал скучным, кажется, совсем не вникает в слова отца. А отец тем временем, перешёл к новой теме, не менее важной. Послушай, сын, это самое главное почему я здесь, всё что я сказал до этого я мог бы написать в письме. Я уже сказал, что переселиться разрешено всего ста семьям. Ехать тебе одному и искать себе невесту там не реально. Наши братья что уехали, так и написали, что лучше ехать взрослым детям будучи уже семейными, но в составе родителей. Это будет считаться как одна семья. Очень трудно для взрослых детей обоего пола найти там пару. Отец, я не пойму вы сейчас о ком говорите. Как о ком, о тебе мой дорогой сын Вильгельм. Я уже сколько говорю о тебе, а ты не слушаешь меня и продолжаешь думать о своём коне. Чтобы поехать тебе в Россию, ты должен здесь жениться. Вы что, отец, я даже об этом и не думал. Я так тоже думал, что ты ни о чём не думаешь, и поэтому всё уже обдумал и обустроил. Подобрать для тебя невесту стоило мне тоже не мало головной боли. Надо было найти семью, и как понимаешь, не любую, а хоть не много соответствовала нашему рангу, и что бы была из семьи меннонитов, и что бы они тоже переселялись в Россию, или были бы согласны отдать свою дочь. Пришлось продумать несколько вариантов, вот с этой семьёй, вроде, договорились, хотя, к ним поступили ещё предложения. Но её отец тоже так думает, что ты будешь подходящей кандидатурой. Тебе надо срочно приехать к нам, тогда в церкви вас объявят женихом и невестой, а после регистрации, мы внесём её в наши документы, как член нашей семьи. И я уже заказал на вас универсал, везде их называют просто вагоны. У вас будет свой вагон в котором вы поедите в Россию. Отец ещё что-то говорил. Но Вильгельм его не слышал. Вот это да, отец безо всяких там разговоров, согласий, решил его судьбу. Ну ещё понимаю, так поступают с дочерями, а он самостоятельный, имеет профессию и работу, и вот так, всё решено и оговорено. Отец ещё не много о чём-то поговорил и замолчал, он понял, что сын его совсем не слушает. Вижу, что ты со мной не согласен и думаешь, что отец навязывает тебе свои идеи. А что ты собираешься делать, искать сам себе невесту здесь, а может там в России. Ты думаешь сможешь найти. Может и есть невесты в колонии Молочная или Хортица, но как ты их будешь там искать, и не каждая семья отдаст тебе её. На новом месте на Волге, ты должен ещё зарекомендовать себя, найти своё дело, а если ты приедешь с женой, то домом будет заниматься она, а ты будешь иметь возможность заниматься тем на что вы будите жить, или ты рассчитываешь на меня. Послушай, тебя совсем не интересует как звать твою невесту, может ты зря бунтуешь, когда узнаешь кого тебе Господь посылает. Но Вильгельм молчал, видно было, что сейчас его совсем это не волнует, пусть хоть кто будет его невестой, он не согласен с тем что отец поступает с ним так, он уже достаточно взрослый и с ним надо считаться. Отец неизменно смотрел на сына, то что будет такой бунт он предполагал, но ничего, так все бунтуют, он не первый, пойти против решения отца он не пойдёт, вот сейчас подёргается и успокоится. Хорошо, пока ты молчишь я назову тебе имя невесты, ты её, наверняка знаешь, мне кажется вы принимали крещение или в одной группе или в одно время. Она с Венгельвальда, и звать её Анна Унрау. Но даже сейчас Вильгельм сидел молча. Это очень порядочная семья, девушка, воспитанная по нашим законам, она будет отличной хозяйкой и, поверь, ты ещё мне скажешь, что я сделал правильный выбор для тебя. Но сын молчал. В комнате начало темнеть, осенние дни короче, пора уже зажечь лампу, но Вильгельм даже не пошевелился и не встал помочь отцу, когда он сам пошёл к лампе. В дверь постучали, это пришли пригласить в столовую на ужин. Отец поблагодарил за приглашение и отправился следом за девочкой, которая ловка ориентируясь в коридорах где ещё не зажгли лампы, уверенно шла в столовую. Там уже все собрались и ждали только их, но Вильгельм не пришёл и молитву начали без него, а это означает, что сегодня он остаётся без ужина. За ужином было тихо, при таком госте вести себя требовалось прилично, после ужина один из помощников Корнелиуса пригласил гостя в отведённую ему комнату. Корнелиус так и не вышел со своей комнаты, все понимали, что что-то случилось, но заходить к нему не рискнули. Утром отец подошёл к комнате сына, но там было тихо, он стукнул в дверь, потом толкнул её, дверь отварилась, но в комнате было пусто. Отец вернулся в столовую, но среди собравшихся к завтраку Корнелиуса не было. Он ещё не успел задать вопрос. Как один из помощников сказал, что и коня в загоне нет. В столовой наступила пауза, было как-то тихо и тревожно. Отец сказал, что он не будет завтракать и сказал своему кучеру, чтоб он подавал экипаж, и с этими словами удалился в свою комнату. Потом вышел оттуда с вещами и сухо попрощавшись пошёл на улицу. Кажется, что-то случилось, девочка помощница в доме тихонечко протянула почти на распев, мне кажется, что Корнелиус пошёл прощаться с Ментором. Что ты сказала, откуда знаешь. Я вчера убирала в соседней комнате, нет я не подслушивала, просто они очень громко кричали и было слышно даже на улице. Молодой парень помощник тоже сказал, что слышал, что они громко разговаривали. Так, а теперь давайте всё по порядку, вдруг сказал молчавший всё это время старый конюх. Я слышала, что Корнелиус говорил отцу, что он не сможет расстаться с конём. Отец его не слушал и сказал немедленно возвращаться домой, они переселяются в Россию что Корнелиус должен жениться. С минуту было тихо, а потом вся столовая заговорила. Старый конюх встал, махнул рукой и сказал, завтракайте без меня. Женщина кухарка стояла здесь же. Она, наверно тоже забыла, что надо подавать завтрак. За конюхом выскочил помощник Корнелиуса и пробегая мимо крикнул, я поеду его искать, я знаю где он обычно ездит. Да, поезжай, крикнул конюх. Только ни о чём его не спрашивай. Сделав несколько кругов по местам где обычно ездил Корнелиус, помощник было уж забеспокоился, когда его конь чуть дёрнулся, и изменил ход, это мог быть знак, что он почувствовал коня, нет я не буду ему мешать, ищи их ищи. Почти прокричал он своему коню. И правда, скора он увидел Ментора, но он был без наездника. Подъехав к Ментору, помощник спешился, и его внимание привлекла примятая трава, он пошёл по этому следу и вскоре увидел на земле раскинув руки и ноги лежал Корнелиус. Парень прикоснулся к нему, но Корнелиус не реагировал, видно, давно он тут лежит, помощник наклонился над ним, и тогда услышал чуть слышные слова, он что-то говорил, но явно уже давно не понимает, что. Парень попытался ещё раз и начал понимать, что Корнелиус фанатично читает молитву, но потерял над собой контроль. Парень огляделся, он не знал, как вывести Корнелиуса с этого состояния. Вдруг он услышал шум воды, да это был канал и видно не далеко, и теперь стал смотреть в чём принести воды, его тряпичная сумка, висевшая на боку и в которой всегда лежали какие-то возможно необходимые в дороге предметы, но сейчас он вытряс всё её содержимое рядом с Корнелиусом и побежал к воде, канал был совсем маленький, еле заметным, если бы не большой поворот, в который ударялась вода, можно было его и не найти. Помощник подбежал к воде, зачерпнул сумкой как можно больше, и стараясь больше намочить сумку, чтоб донести её до Корнелиуса. Он так торопился, хотелось скорей помочь, и у него получилось. Вода освежила Корнелиуса, он потряс головой, а потом стал смотреть по сторонам, он явно не помнил, как здесь оказался. Потом как-то странно уставился на помощника. Стоявший не далеко Ментор, заржал, а за ним конь, на котором приехал помощник, и вскоре они услышали тяжёлое дыхание коня. Это кто-то ещё их нашёл, да это был старый конюх. Он подъехал к ним со словами, ну что решили сегодня спрятаться, но я вас нашёл. Конюх быстро оценил обстановку и сообразил для чего здесь мокрая сумка, он махнул парню, а ну-ка принеси ещё нам водицы, утром не умоешься, весь день глаза спать хотят. Помощник бегом побежал за водой, как хорошо, что он сейчас не один. Конюх опустился возле Корнелиуса, а он, не шевелясь чуть прошептал, всё это конец, я не знаю, как быть, что делать я не знаю. Я не хочу никуда ехать, как я уеду от Ментора. Как я женюсь на девушки которую я совсем не знаю. Я ничего не понимаю, моя жизнь кончена. Я молился, просил Господа подсказать мне как быть, но я не чувствовал его рядом, он мне не подал никакого знака, значит он не хочет мне помочь. Я пойду сейчас к отцу и скажу, что я не согласен с его решением. Твой отец уехал, тихо сказал конюх. Помощник принёс свою мокрую тряпичную сумку, Корнелиус взял её, обтёр, лицо, шею, руки, посмотрел на этих двух откуда-то взявшихся здесь людей, потом провёл глазами по округе и сказал толи этим двум, то ли себе, а может всему что его связывало с этим местом, ну вот и всё, всё закончилось, моя дальнейшая жизнь уже решена, сейчас я встану, поеду на стан, потом на зимнюю квартиру, соберу вещи и всё. А что будет дальше я не знаю, и не мне это решать. С этими словами он встал, быстро пошёл к своему коню, взял его за уздечку и так понурив оба головы, пошли в сторону стана. Он быстро прошёл в свою комнату и долго не выходил оттуда, а вечером вдруг резко вышел. Широко открыл двери и радостно сказал, посмотрите какие кони у меня получились. Первой в комнату забежала крутившаяся здесь девочка помощница, потом потянулись с кухни, и кто случайно оказались. Девочка уже прыгала от радости, и кричала, так это же наш Ментор. Корнелиус нарисовал нашего Ментора. По комнате были разложены листочки с рисунками, коня, но и права эта девчушка, это был один и тот же конь. Нет, он не рисовал большой картины, а что-то вроде эскизов, но все они принадлежали Ментору. И это за один день столько рисунков. Вечером на стан приехал господин Кливер, он узнал о случившемся уже когда приехал на луга, он проверял состояние каналов. Они ездили с мастером, строящим эти каналы. И там ему сказали, что у них вот такая новость. Господин Кливер уважал Корнелиуса, ценил его привязанность к коням, уважал профессиональные знания и ему было не безразлично, что с ним произошло. И он не мог просто взять и уехать, когда он зашёл к Корнелиусу в комнату, понял, что эти картины он нарисовал для Вильгельма и тем самым хотел оставить на память и себе и людям своего любимца коня Ментора. Он закрыл дверь за собой, и они остались в комнате вдвоём с Корнелиусом. Господин Кливер спросил, и что ты намерен делать, ты возвращаешься к родителям. Корнелиус молчал, тогда господин Кливер, подошёл к нему, положил руку на плечо и тихо сказал, не пори горячку парень, я разрешаю тебе ехать домой и не ограничиваю сроками, оглядись на месте и прими тогда решение. Я приму любое твоё решение. А сейчас успокойся и утром поезжай домой. Господин Кливер направился к выходу, Корнелиус спохватился, подождите, господин Кливер. Не могли бы вы отвезти эти картины Вильгельму.
