Павел Лукницкий - Избранное

Павел Николаевич Лукницкий — поэт, прозаик, драматург, историк и географ, путешественник, действительный член Географического общества СССР, заслуженный работник культуры Таджикской ССР.

Уже в самом начале своего творческого пути, сразу по окончании Ленинградского университета, он знакомится с жизнью народов Кавказа, плавает матросом на парусных шхунах по Черному морю и — с туркменами-моряками — по Каспию, а затем переносит свою деятельность на обширные высокогорья Памира, тогда еще малоисследованного, и начинает полную приключений жизнь участника высокогорных экспедиций. Проехав верхом и пройдя пешком в первых трех памирских экспедициях более десяти тысяч километров, он расшифровывает одно из «белых пятен» на карте Южного Памира, ему принадлежит честь открытия в том районе высочайшего узлового пика, который по его предложению назван именем Владимира Маяковского; открывает и наносит на карту ряд других пиков, ледников, истоков рек…

Так становится он свидетелем и участником жизни горцев-таджиков. На его глазах рушатся устои прошлого и в заоблачных высях начинается новая жизнь горных селений, борьба с отсталым бытом, утверждение нового, советского общества. Его книги полны своеобразных картин возрождающегося Таджикистана, удивительных подробностей и особенностей жизни Памира. Он выступает как писатель и ученый, глубоко изучивший материал. Недаром его книга «Всадники и пешеходы» получила похвальный отзыв Максима Горького. «У подножия смерти», «Памир без легенд», «Путешествия по Памиру» и другие произведения принесли ему заслуженную известность.

Но вершину его памирской темы составляет роман «Ниссо». В «Ниссо» он показал себя настоящим знатоком быта, прекрасным мастером пейзажа. Характеры героев его книги, драматичность жизненных положений, сложная жизнь горных селений того времени были очерчены смело и сильно, так как все это было взято из живой действительности и правдиво отражало картины народной жизни.

Роман «Ниссо» принадлежит к лучшим образцам таджикской и русской литературы. История девочки-сироты недаром была взята как сюжет для онер композиторами Д. Гаиевым и С. Баласаняном. Она же стала сюжетом одноименных пьесы и фильма.

Перу П. Н. Лукиицкого, помимо множества статей, очерков и зарисовок, принадлежит большой труд — книга «Таджикистан», где, как бы в итоге всех его путешествий и исследований, дана живописная панорама современного Таджикистана, изучению которого автор посвятил около трех десятков лет своей жизни.

Имя П. Н. Лукиицкого пользуется заслуженной известностью на всем Советском Востоке и за его пределами, где он бывал в позднейших своих поездках.

В первый же день Великой Отечественной войны П. Н. Лукницкий подал заявление о желании отправиться на фронт и написал свою первую военную корреспонденцию, которая была опубликована в «Правде» 25 июня 1941 года. После окончания блокады Ленинграда и разгрома фашистских сил под городом, он, будучи военным корреспондентом, с Советской Армией участвует в освобождении Югославии, Венгрии и Австрии, доходит до Праги. Им написано много рассказов и очерков о Великой Отечественной войне. Ему принадлежит трехтомный труд «Ленинград действует», посвященный городу-герою Ленинграду. Все девятьсот дней блокады и битвы за город Ленина он провел в городе и на Ленинградском фронте.

Он запечатлел в своем фронтовом дневнике день за днем страдания и стойкость жителей города-фронта, мельчайшие подробности быта, бои у стен города, прорыв блокады и разгром вражеских армий в 1944 году.

Этот дневник стал своеобразной летописью того славного и трагического времени, отражением исторического подвига защитников великого города, их неисчерпаемого мужества, высокого выполнения коммунистического долга и боевой доблести.

Писатели будущих лет, возвращаясь к ленинградской теме девятисотдневной битвы за Ленинград, несомненно, будут обращаться к этой трилогии как к документу большого значения и большой патриотической силы.

Мы знаем П. Н. Лукиицкого как неутомимого искателя новых тем. В числе их есть и такая тема, как освобождение Югославии от ига фашистов. В этом походе принимал участие и Лукиицкий, хорошо знакомый с югославскими партизанами. Может быть, мы скоро прочтем книгу и об этих замечательных днях боевой дружбы.

Книги, созданные П. Н. Лукницким, составляют добрый вклад в историю советской литературы и советской культуры. Этот однотомник вместил в себя лишь некоторые из его лучших произведений на среднеазиатские темы.

Обладая громадным запасом жизненных впечатлений и неослабевающей энергией, П. Н. Лукницкий в настоящее время сдал в печать только что законченный новый труд — его венгерский фронтовой дневник 1944-1945 годов, названный им «Друзья, освобождаем вас!».

Николай ТИХОНОВ

Когда, преодолев Большую Ледниковую Область, ты захотел увидеть истоки реки Сиатанг, ты прежде всего осилил труднейший перевал, взнесенный природой на пять с половиною километров над уровнем моря. Встав над пропастью на снежной обрывистой кромке этого перевала и обратившись лицом к югу, ты увидел внизу острые хребты гигантских горных массивов, уходящие ряд за рядом. Серые, иззубренные, скалистые, с почти отвесными склонами, они, простираясь вдаль, в синюю глубину пространств, походили на спины исполинских, недвижимых, навеки уснувших драконов. Разделенные провалами таких же бесконечно длинных и все углубляющихся ущелий, они создали впечатление мира дикого, мертвого, лишенного какой бы то ни было органической жизни. Только тонкие облачка, курящиеся над ледяными зубцами хребтов, свидетельствовали о том, что в этом первозданном мире существуют переменчивость и движение. Да еще, заметив внизу застывшего в парящем полете грифа, ты, путешественник, подумал, что эта огромная живая птица, кружащаяся над хаосом древних морен, существует здесь вопреки законам природы.

Обратившись к карте, ты убедился в том, что ни сама Большая Ледниковая Область, ни верховья видимых тобою рек на карте не обозначены. И вместо каких бы то ни было точных географических начертаний на ней тянутся всего лишь два дразнящих воображение слова: «Неисследованная область». Убедившись, что спуститься здесь невозможно, ты перестал гадать, какое именно из диких ущелий этих Высоких Гор называется ущельем реки Сиатанг.

Повернув обратно, ты ушел на север и целую неделю блуждал среди безжизненных фирнов и ледников, ища пути назад, задыхаясь от недостатка воздуха и только крепостью духа поддерживая в себе уверенность в том, что у тебя хватит уменья и сил выбраться из этих страшных необитаемых мест. А потом еще две недели ты спускался верхом в те жаркие и благодатные долины, где советские люди возделывают хлопок, живя в мирном неустанном труде.

И когда тебя спросили о стране Сиатанг, ты сказал, что ничего не знаешь о ней, хотя она лежала перед тобой как на ладони. И добавил, что, судя по карте, проникнуть туда можно только кружным путем, пройдя сотни километров по нагорьям Восточных Долин, достигнув Большой Пограничной Реки и спустившись по узкой тропе до устья реки Сиатанг, — войдя, таким образом, через полтора месяца странствий в ее ущелье не сверху, а снизу.

— Но и с той стороны, кажется, еще никто из исследователей в это ущелье не заходил! — прибавил ты, подумав…

Сведения о реке Сиатанг, имевшиеся в описываемые — уже давние для нас теперь — годы, были, конечно, беднее того, что известно ныне. Но перенесемся в те годы и увидим: независимо от каких бы то ни было сообщений географов, река Сиатанг, рожденная среди ледников, течет внизу по дну пропиленного ею за десятки тысячелетий ущелья и дает жизнь маленькой народности горцев. Они говорят на своем сиатангском наречии, имеют собственную, полную событий историю и вместе со всей необъятной Советской страной после Октябрьской революции начали жить по-новому.

За хребтами, образующими ущелье реки Сиатанг, на сотни километров простираются другие хребты, разделенные другими ущельями, в каждом из которых текут такие же, как Сиатанг, реки.

На скалистом береговом склоне одной из них ютится далекое от всего мира, маленькое, еще недавно никому не ведомое селение Дуоб. Жители его говорят на сиатангском наречии.