Дворец бывшего великого визиря на Ак-Мейдане был превращен в школу для молодых янычар. Его сады на Золотом Роге стали местом для гуляний стамбульцев. Имущество перешло державе. Наследство от алчного грека осталось огромное. Свыше восьмисот сельских усадеб и домов, почти полтысячи водяных мельниц, два миллиона дукатов, не считая золотых и серебряных слитков, тридцать два крупных бриллианта на сумму в одиннадцать миллионов аспр, множество других самоцветов, пять тысяч богато расшитых кафтанов, восемь тысяч тюрбанов, тысяча сто шапок, украшенных чистым золотом, две тысячи кольчуг, две тысячи позолоченных щитов, тысяча сто конских седел в золоте и драгоценных камнях, две тысячи шлемов, сто тридцать пар шпор золотых, семьсот шестьдесят сабель в драгоценных ножнах, тысяча копий, восемьсот оправленных золотом и бриллиантами и усыпанных драгоценными камнями Коранов, тысяча семьсот рабов и рабынь, две тысячи коней, тысяча сто верблюдов.
Хатиджу султан выдал за молодого Лютфи-пашу, отличившегося в персидском походе, ибо не полагалось, чтобы такая молодая вдова жила одна.
Великим визирем стал арбанас Аяз-паша, человек мужественный, но глупый и ограниченный, равнодушный ко всему, кроме собственной власти.
Стамбул замер, покоренный и укрощенный, ложился к ногам Роксоланы, все здесь теперь стлалось ей под ноги, но не было радости у нее в душе, торжества в сердце, хотелось вырваться отсюда, бежать, бежать куда глаза глядят, покинуть Стамбул, чтобы, может, и не возвращаться сюда никогда более.
Когда сказала об этом своем желании султану, тот удивился:
– Но ведь в этом городе ты обрела величие!
– Величие? – Она горько засмеялась. – А что я тут видела?
Стены Топкапы, запертые покои, слежку евнухов, сады гарема да небо над ними? И весь мир – сквозь кафесу, разве что для султанши приделаны на окнах драгоценные мушарабы. Мой повелитель, увезите меня куда-нибудь! Поедем далеко-далеко!
– Куда же? – не понял султан.
– Разве я знаю? Лишь бы подальше от Стамбула!
– Султаны могут ездить только на войну и на охоту!
– О проклятие власти! Увезите меня хотя бы на охоту! В леса и в горы! Повезите, мой султан!
…А теперь скакала в глубину леса, глядя на ту удивительную отвесную вершину, напоминающую высокий белый рог. Сур-кая. Рогскала. Но по-турецки сур означает не только рог, но и свадьбу. Пусть будет эта скала как бы свадебным ей подарком.
– Мой султан, я хочу, чтобы мы с вами взошли на эту вершину! Прихоть дикая и непостижимая, но султанша смотрела на Сулеймана так умоляюще, что он послушно сошел с коня и, путаясь в своем широком дорогом одеянии, следовал за этой женщиной, которая не уставала его удивлять. Скала поднималась отлого, так, что идти по ней можно было без особых усилий, но все равно султан не успевал за Роксоланой, она опередила его, чуть ли не бегом одолела последнюю крутизну, ступила на острую белую вершину, только после этого оглянулась на Сулеймана, тяжело плетущегося сзади.
Стояла над беспредельными лесами, над царством гор, вознесенная под самое небо, и смотрела в ту сторону, где должна была лежать ее родная земля. В дикой пустынности этой вершины что-то как бы взывало к Роксолане, что-то живое, рожденное беспредельностью просторов, простиравшихся внизу, тайным могуществом земли, зов которой она воспринимала всем своим существом, и зов тот был как бы воплощением и природой ее души, жаждой новых свершений и добра, которая есть истина. А сердце сжималось от непонятного нетерпения, и та самая бесконечная тоска, что была в нем в первые дни неволи, царила там тяжко и безнадежно.
Вздохнув, Роксолана перевела взгляд вниз, навстречу Сулейману, взбиравшемуся на вершину медленно, устало, но упорно. Пот ручьями стекал из-под высокого тюрбана, заливал глаза, капал с припорошенных сединой длинных усов, извилистыми потеками пропахивал следы в бороде, как дождь на глинистых горных склонах. Она видела султаново лицо, его хищный нос, алчно раскрытые уста, острые зубы. Шел к ней, взбирался выше и выше, надвигался на вершину, где она стояла, вслушиваясь в неведомый зов.
И только тогда, глянув себе под ноги, увидела Роксолана, что на белом острие вершины места хватает лишь для одного человека.
Кадрига – галера.
Миср – арабское название Египта.
Богазичи – Босфор.
Бейлербег – титул пашей и наместников (турецк.).
Рамадан (рамазан) – 9-й месяц мусульманского лунного года хиджры. Согласно догадкам, в этом месяце был «ниспослан» на землю Коран. В рамадан мусульмане должны были соблюдать пост (уразу).
Джамия – большая (соборная) мечеть.
Тюрбе – гробница (араб.).
Аспра – денежная единица.
Улем – мусульманский ученый.
Орты – янычарские воинские подразделения.
Кадуна – жена.
Дефтердар – собиратель податей.
Бастурма – шашлык из говядины.
Хамам – баня.
Хафиз – человек, знающий наизусть Коран, а также народный певец и сказитель у мусульман.
Уртак – купец.
Бей эфенди – глубокоуважаемый господин.
Чарчаф – покрывало для лица.
Сардак – верхнее теплое суконное платье галицких крестьян, расшитое шнуром.
Кунтуш – верхняя одежда, мужская и женская.
Лут – мера веса.
Поступала ли ты, как другие женщины, для удовлетворения своего вожделения?.. (лат.)
Смотри, смотри, смотри! (турецк.)
Рушен – сияющая, а также русская.
Чухраи и аджемы – придворные пажи.
Геза – мера длины.
Баб-ус-сааде – Врата Блаженства в султанском дворце. Так назывался и султанский гарем.
Кадий – мусульманский судья.
Абу Ханифа, Малика, Несай – известнейшие авторитеты в отрасли мусульманского права – шариата.
Суфий – мусульманский ученый, последователь одной из мусульманских сект.
Бейт – двустишие.
Чауш – нижний чин в армии, а также слуга.
«Тасаввурат» – «Метафизика» Аристотеля в мусульманской обработке.
Тогра – печать, в которой зашифровано имя султана.
Санджак – область.
Диван – здесь сборник стихов.
Сераскер – главнокомандующий.
Райя – христианское феодально-зависимое население в Турецкой империи.
Невбет – обычай ежедневно бить в барабан в знак торжества независимости. Здесь ирония: сова кричит невбет – знак утраты независимости.
Пердедар – слуга, раздвигающий занавесы во дворце.
Михраб – обращенная в сторону Мекки часть мечети, типа алтаря в христианских храмах (араб.).
Чоджук – мальчишка.
Девширме – так называемый «налог крови», который османцы собирали в покоренных христианских странах. Маленьких мальчиков насильно забирали у родителей, отвозили в Стамбул, где отдавали в школы аджемов.
Кызылбаши – так называли тогда персов.
Диван – в Османской империи совет при государе.
Спахии – воины султанской кавалерии.
Кехаи – сельские старосты.
Азан – молитва.
Сипехсалар – оруженосец.
Юрюк – кочевник.
Дурбаши – палачи.
Фетх-наме – послание о победе.
Перевод Виктора Есипова.
