— Правильно ты все понял, — сказала Муратова. — А раз понял, станешь сознательно бороться, а не дергаться от каждого упрека. Чего они хотят? Чтобы ты смирился. Когда ты дашь, то и сам возьмешь, начнешь химичить, как ты говоришь, и завалишь дело. А нам нельзя его завалить.
— Поэтому прошу подписать новый договор, — сказал Назар.
— Чего там нового? — со вздохом пододвинул к себе листки директор, стал читать и тут же удивленно вскинулся, обращаясь к Муратовой: — Ого! Слушай, требуют возмещения убытков! Я им должен возмещать убытки!
— Не вы, а совхоз, — сказал Назар, пожав плечами. — А что тут особенного? На заводах ведь оплачивают вынужденный простой. Если вы не дали в срок запчасти или удобрения, а мы из-за этого понесли убытки — платите. Хозрасчет!
— Черт возьми, да они всерьез! — выскочил из-за стола возмущенный директор, пошел к окну, но вспомнил, что остатки чая уже выпил, вернулся и уставился на Назара. — А если мне не дали в срок?! Я с кого потребую? Кто мне заплатит?
— Это нас не касается.
— Вас не касается! Меня одного должно все касаться. Сидите за моей спиной и придумываете всякую ерунду.
Он в сердцах сунул Назару бумаги, а тот их вернул на прежнее место и непримиримо покачал головой.
— Ребята на базар просятся уехать. Если разъедутся торговать — не будет большого урожая. Подписывайте, — сказал Назар и смутился от своего тона. И вообще, ему в какой-то момент стало жалко директора. Добавил, словно извинился: — Просто иначе не получится.
— Он прав, — сказала Муратова.
— В чем он прав?! По тысяче рублей хотят зарабатывать — вот вся их правда.
Турсунов сказал это хлестко, как оскорбление, и Назар вспылил:
— Что вы меня тычете деньгами?! Да если я захочу — сколько угодно заработаю. Говорят, у артистов и писателей творческий труд, а я считаю, самое большое творчество у работников сельского хозяйства. И нами не командовать надо, как Джахангир, а помогать. Не бояться, что под его принцип подкопаются. А по-моему — так давно надо подкопаться и убрать его, чтоб не мешал.
— Ну, этого у тебя не спросят, — проворчал Турсунов.
— Напрасно. Много интересного могу сказать.
— Подписывай, Марат, — сказала Муратова.
— А ты почитай, что они тут понаписали. — Турсунов подал ей экземпляр договора. — Этого вообще никто не делал.
— Будем первыми. Нас обязывают искать резервы! И вот он… — потрясла договором Муратова. — Идея в целом правильная! Повысим спрос с нерасторопных руководителей.
— А давайте в райкоме согласуем, — предложил Назар. — Саид Рузметович сказал мне: если будут трудности — приходи, поможем.
— Да сами решим, — мягко сказала Муратова и показала рукой, чтобы он успокоился и сел на место.
— Я знаю, что вы подпишете, — сказал Назар, выдержав удивленный взгляд Турсунова. — Хотелось, чтобы энтузиазм не погас.
— За неделю не погаснет? — спросил Турсунов. — Мне посчитать надо кое-что, продумать…
— Неделю можно подождать, — кивнул Назар и, осветившись ясной улыбкой, сияньем глаз, шедшим откуда-то из глубины души, чуточку покраснев, добавил: — В воскресенье у нас свадьба. Очень прошу вас, Марат Касымович, и вас, Роза Ибрагимовна, прийти к нам на торжество…
— Обязательно придем! — заверил Турсунов. — Не знаю, как секретарь парткома, а я непременно приду на свадьбу своего бригадира. Молодец, добился своего. Действуй всегда так.
— Спасибо. Я пойду. До свидания.
— До свидания, — сказал директор, а когда Назар вышел, покрутил головой, будто освобождая шею от жавшего ворота. — Смотри, как за горло схватил! Пацан зеленый, а такая хватка! Он же все продумал, все рассчитал.
— Он даст тебе сорок семь центнеров, — заверила Муратова. — Я его знаю.
— Даст! А потом потребует от нас, чтобы все бригады давали по сорок семь центнеров тонкого. И что будем делать?
— Другого пути нет.
— Но ты же видишь, он свихнулся на своей безнарядке. Прет, как бульдозер. Я с одним не знаю, что делать, а если их будет двадцать? Каждому дай, обеспечь да еще… возмести! А кто меня обеспечит так вот, как он требует?! Кто мне возместит?! Рано за безнарядку браться.
— А потом будет поздно, — стояла на своем Муратова. — Постановление пленума читал?! Чего тебе еще надо?
— Материальное обеспечение.
— Оно для всех одинаково. Надо свои резервы искать. И вот это… — кивнула на договор, — первый. Подпиши.
— А знаешь, сколько было таких резервов? — усмехнулся Турсунов. — Каждый год по-новому. Расхваливали так: только внедри, и завтра коммунизм наступит. Где они?
— А что предлагаешь ты? Опять — «повысить», «мобилизовать», «усилить»? Может, хватит слов? Ты же видишь, они все сами сделают на своем поле, если дать им права. Без прав нет ответственности, пойми!
— И первое право — брать директора за глотку?!
— И директора, если неповоротливый.
— Не знаю… — Турсунов склонил голову, разглядывая новый вариант договора. И, поймав на себе пристальный взгляд Муратовой взмолился: — Подумать надо. Хоть ты не торопи.
— Поле торопит! — сказала Муратова непримиримо.
«Не прощай, а до свидания!» (фр.)
