— Тебя-то как зовут? — обратился он к Петьке.
— Петька.
— Петька… Вообще-то, ты Петр, — заметил дед, — да не Великий. Уразумел? Ладно, обойдусь и без них.
Дед Анисим выпрямился. Из-под пиджака блеснула на белом холсте рубахи Золотая Звезда. Ребята переглянулись. Дед, оказывается, был не простой. «На фронте, видно, отличился, — подумал Петька. — Наверно, партизан знаменитый».
Дед Анисим, заметив колебание ребят, спросил:
— Ну, так какое ваше последнее слово: пойдете ко мне в свинопасы аль нет? — Слова деда будто плетью хлестнули. Петька готов был провалиться сквозь землю. — Правительство мне Героя как лучшему свиноводу дало, — продолжал дед, — а вы — стыдитесь. Кошкины дети! Сало, поди, уплетаете, за уши не оттянешь?!
— Я пойду, — буркнул Андрей.
Петька стиснул зубы.
— А ты что ж, Петр, какой ты там по счету — первый или последний, не хочешь? — окликнул его дед Анисим.
— Я же ничего не говорю…
— Ну, раз согласен, тогда другой разговор. Шагом арш!
И дед увел с собою ребят.
7Мучительно проходила первая неделя. Дед оказался беспокойным, поругивал своих помощников. Доставалось больше Петьке. «Ты, Петро, как в хомуте ходишь, — выговаривал он. — Ну-ка живей поворачивайся!» Но потом все пошло на лад. Дед, покуривая, грел на солнце старые кости, а Андрей и Петька глядели в оба, чтобы свиньи не забрели в кукурузу. С утра до позднего вечера время проводили в степи. Жаворонки в синем небе поют, бабочки весело снуют, и перед глазами море цветов! Спали ребята на свежем душистом сене. Петька, однако, жаловался:
— Невезучие мы с тобой. Вон Нинка, та хоть за телятами ходит. А Колька Быстров совсем счастливчик — с рысаками на пастбище. Вот хвастать будет! А мы что? Гляди, так и прослывешь на всю жизнь свинопасом. Провалиться бы лучше.
— Но дед-то Анисим — Герой, — возразил Андрей.
— Вообще это какой-то непорядок. Я бы присваивал Героев только за настоящее геройство и подвиги. Например, пограничникам. Поймал шпиона — получай награду. Или на Луну в ракете поднялся — тоже…
Дед Анисим, убедившись, что на помощников положиться можно, стал чаще доверять им стадо. А сам отлучался иногда по делам в правление колхоза.
Вы тут, хлопчики, глядите у меня, — ласково сказал как-то дед Анисим. — Я позадержусь в правлении, — и старик ушел.
Петька потянулся, окинул взглядом пасущееся стадо. В стороне лежал большой зеленый клин кукурузы, а еще дальше, на горизонте, плескалось море золотой пшеницы. Внизу, в балке, маячили красными черепичными крышами постройки свинарника.
— Скука! — зевнул Петька, но тут же оживился. — Знаешь что? Смотри, вон зверь-кабан. Я его сейчас оседлаю. Ты никогда не катался верхом на свиньях? О, это дело стоящее! Смотри. — И Петька бросился к стаду. Андрей — за ним.
Свиньи, визжа, хлынули в стороны. Петька ловко настиг большого серого кабана и прыгнул ему на спину. Какой-то миг балансировал верхом, хватаясь руками за щетину. И вдруг, опрокидываясь, со всего размаху шлепнулся на землю. Но тотчас вскочил и опять настиг кабана, вспрыгнул на него и опять грохнулся.
— Эх, ты, — съязвил Андрей, — на кабане не удержался, а еще говорил о рысаках.
— Попробуй сядь сам на эту небритую скотину.
Петька сдвинул от боли брови и, прихрамывая, зашагал к зеленому клину высокой, в рост человека, кукурузы.
— Пойдем-ка лучше научу тебя, как из кукурузных листьев шлемы делать.
— А стадо?
— Никуда не денется твое стадо, - Петька потер ушибленную ногу.
Забрались ребята в самую глубь кукурузы, наломали листьев. Усевшись на мягкую теплую землю, Петька, шмыгнув носом, принялся за дело. Андрей присел рядом. У Петьки получалось ловко. Не прошло и часа, как шлем был готов. С гордым видом Петька примерил его.
— Ну как, здорово?
— Давай и деду Анисиму сделаем, — предложил восхищенный Андрей.
— Мы ему пилотку сделаем. Он у нас как профессор будет.
Друзья увлеклись и не заметили, что солнце покатилось к закату. Только когда на землю легли длинные тени, они вспомнили о стаде.
— Ой, — встревожился Петька. — А свиньи?
Спотыкаясь, ребята выбрались из кукурузы. Один пустился в одну сторону, второй — в другую: стадо как в воду кануло. Искали его повсюду, звали, а его как и не бывало.
— Дед Анисим костыль об нас изломает, — отчаялся Петька. — Убежим?
Андрей колебался. Петька вдруг указал на дорогу. Опираясь на палку, возвращался дед Анисим.
— Бежим! — Петька подтолкнул Андрея. — Бежим! Чего ты стоишь?
Андрей дернул себя за кончик уха.
— Тьфу! — плюнул Петька. — Оттянешь ты свои уши, будут они у тебя больше, чем у осла. Бежим!
— Струсил, да?
— Посчитает ребра дед костылем — тогда будешь храбриться.
Петька не ошибся. Дед Анисим еще издали заметил беду. Налетел грознее тучи.
— Стадо где? Где свиньи, я вас спрашиваю? — кричал он. — Вон отсюда, шалопаи! Вон, чтобы и глаза мои больше вас не видели!
Дед замахнулся на Петьку костылем, но тот, как на пружине, отпрыгнул в сторону.
8Изгнанные дедом Анисимом, возвратились друзья в город. Невесело поплелась жизнь. Петька кипятился.
— Нет, брат, я дальше так не могу, — говорил он Андрею. — Совсем жизнь наперекосяк пошла. Действовать надо — и конец! Все срывается и срывается. И Алжир, и Африка, и целина — все! Одно осталось у нас с тобой — Новороссийск. Это — мировой порт. Ехать туда — и все. Матросами на корабль устроимся. Не то что свиней пасти! Тут тебе океан, буря, шторм.
— А возьмут ли нас на корабль? — потянул себя Андрей за кончик уха.
— Еще как возьмут! Ох, Андрюшка! Представляешь, выходим, значит, мы в открытое море, и тут, откуда ни возьмись, — вражеская подводная лодка.
— Мы с тобой первыми ее заметили. У нас глаз с тобой острый. Сразу, конечно, капитану докладываем. И началось дело. И пошло. Мы бьемся, кричим: ура-а! Подводная лодка по нас из пушек огонь открыла. Но мы ее торпедой — бац! — и готово. Она, как щука, на бок перевернулась. Э, что там говорить!..
— Это как же торпеда? — спросил Андрей. — На торговых и грузовых кораблях торпед и пушек не бывает.
Петька мгновение озадаченно помолчал, но потом покачал головой, безнадежно махнул на Андрея рукой.
— Эх ты, шляпа! Как только до настоящего дела дойдет, так ты сразу в кусты.
— Ты, Петька, не горячись, — сказал Андрей. — Мне тоже надоело. Только я молчу, потому что считаю: если уж ехать, то наверняка. Чтобы героем домой вернуться. А без этого и затевать нечего. Понятно?
Петька вытаращил глаза от неожиданности: Андрей ли это говорит?
— Ура! — закричал он и затормошил товарища. — Я всегда знал: ты, Андрей, парень что надо. Все! Откладывать больше не будем!
И друзья договорились убежать из дому.
На следующий день, когда все было готово, в десятом часу вечера на товарняке они тайком покинули город. Петька без умолку говорил, возбужденно смеялся, видел перед глазами Новороссийск и море. Андрей, наоборот, был неразговорчив и хмур. Да и о матери очень беспокоился. В доме, когда хватятся его, пойдут слезы, начнется переполох. Но раз уж он решился, то будет твердым до конца.
За четверо суток добрались они до Краснодара. Узнали расписание поездов на Новороссийск. Пассажирский поезд туда отходил в три часа ночи. Ждать его надо было почти двенадцать часов. Запасы провизии у ребят кончились; со вчерашнего вечера у них крошки во рту не было. Скорее хотелось добраться до места, а там все уладится.
— Да, брат, — поморщился Петька, — у меня в животе скрипит, как колеса немазаной телеги. Кошку бы сейчас сварил и съел.
— А я бы лягушку. Но теперь уж терпи, — вздохнул Андрей и улыбнулся.
Петьке стало веселей от улыбки друга.
— Идея! — стукнул он себя по лбу. — Летим на базар, я стану читать Маяковского, а ты будешь собирать деньги. Просить и воровать стыдно, а вот так, честно, заработать — это, Андрюшка, здорово! Ты же сам говорил, что у меня — талант.
— Эх, ты, артист-циркач. Стихами Маяковского зарабатывать на базаре? Спятил!
Петька вздохнул:
— Хоть бы не оскорблял.
Битый день слонялись они в привокзальном сквере; не раз проходили мимо раскрытых окон кухни ресторана. Аппетитные запахи летели оттуда. Петька и Андрей глотали слюну. Животы у них совсем подвело.
— Эх, безобразие, — Петька ткнул пальцем в сторону вокзальных часов. — Время хуже черепахи ползет. Я недавно в «Огоньке» читал, что наши ученые скоро изобретут ракету, которая обгонит время. А тут дурак какой-то вздумал так поздно в Новороссийск отправлять поезд.
9В полночь ребята совсем выбились из сил. А до отхода поезда еще было далеко. Забрались они в зал транзитных пассажиров, примостились в дальнем углу на скамейке. Зал гудел голосами людей, слышался детский плач. Через минуту ребята уже ничего не слышали, Андрей, посвистывая носом, сладко спал, а Петька даже сон видел. Они с Андреем сидят в ресторане. На столах вазы с яблоками, виноградом и пирожными. И вот распахиваются двери — входит женщина с подносом, а на подносе — ну что только твоей душе угодно. И шашлыки дымят, и цыплята румяные, а в самой середине — фаршированный гусь красуется, янтарем отливает; в клюве, как султан, хвост зеленой петрушки торчит. Слюна у Петьки обильно выделяется. «Это для вас, мальчики», — ласково шепчет женщина. «Спасибо, тетенька, — потирает руки Петька и для солидности делает вид, что хочет отказаться. — Мы, правда, не особенно голодные…»
