— Не падай духом, — отозвался Петька. — Маяковский сказал: «Моя милиция меня бережет...»
— Ну, ну, смотрите вы у меня, без разговоров! — пригрозил милиционер.
Он привел ребят в небольшую комнату с письменным столом и единственным открытым окном, выходящим на перрон. Комната была пуста.
Милиционер кивком головы указал на ряд стульев у стены:
— Сидите и не двигайтесь!
Милиционер тоже сел за стол: записать фамилии и все, что следует в таких случаях, но вдруг, будто что-то вспомнив; поднялся и, сказав: «Я сейчас вернусь», вышел. Петька толкнул в бок Андрея, указывая на открытое окно:
— Бежим!?
В один миг он был на подоконнике, помог взобраться Андрею. И вот они уже бегут по асфальту перрона.
С чемоданами, сумками, мешками толпятся люди. Работая локтями, Андрей и Петька пробрались к пассажирскому поезду, шмыгнули под вагон и, вынырнув с противоположной стороны, устремились к хвосту состава. Раздались милицейские свистки, крики: «Лови!», «Держи!»
— Слышишь?
— Слышу. Ничего, — подбодрил Петька Андрея и радостно добавил: — Тоже мне милиция. Тюхи! Из-под носа ускользнули! Вот видишь, какие мы! А ты еще боялся.
— Посмотри, — сказал Андрей.
Петька вздрогнул, испуганно оглянулся:
— Где, кто?
— Да не туда, смотри на вагон! Наш поезд,—шепнул Андрей.
Прямоугольная табличка, прибитая к вагону, гласила: «Краснодар—Новороссийск».
— Ура! — чуть не закричал Петька.
В предрассветной рани тускло поблескивали рельсы, уткнулись в небо телеграфные столбы. Вдали — силуэты вагонов, а еще дальше — бесконечная вереница привокзальных построек. Шум на перроне поутих: люди разместились в вагонах. С минуты на минуту поезд тронется. Андрей и Петька забрались на лестницу между вагонами и, затаив дыхание, с нетерпением ждали отправления. Прозвучали два удара вокзального колокола. И вдруг Андрей подтолкнул Петьку.
— Смотри!
Рядом с вагоном как из-под земли вырос малыш. Было ему не больше двух лет. Испуганно озираясь, он тер кулачком глаза, плакал.
— Ма-а-а-ма!.. Ма-а-а...
Петька и Андрей переглянулись. Малыш полез под вагон.
— Куда ты? — в страхе закричал на него Петька.
Мальчик остановился, задрал голову.
— Нельзя. Тронется сейчас поезд, задавит, — пригрозил Петька пальцем.
Малыш не понимал, чего от него хотят. Раздался третий звонок. Петька соскочил с лестницы, оттащил малыша в сторону и уже на ходу вновь вскочил на подножку.
Поезд медленно отходил от вокзала. Малыш, горланя, бежал следом. Еще минута — и колеса подхватят его, подомнут под себя.
— Останови его! — закричал Андрей. — Останови. Прыгай!
— А ну его, — отмахнулся Петька, но, увидев, что Мальчик падает, спрыгнул. Андрей — за ним. Подхватили парнишку. Простучали колеса последнего вагона, мелькнул красный огонек фонаря, и Андрей, Петька и малыш оказались одни перед самым вокзалом, освещенные ярким электрическим светом.
— Навязался ты на нашу голову!
Малыш, обняв Петьку за шею, крепко прижался к нему.
— Звать-то хоть тебя как?
— Ты не кричи на него, — посоветовал Андрей.
— Что будем с ним делать? — Петька поставил малыша на ноги.
Тот заревел басом.
— Ну-ну! Не реви.
— Придется его в милицию отнести.
Петька выпрямился:
— Куда? В милицию? Честное слово, у тебя не все шарики на месте... Бросим и бежим. Давай, пока не поздно. — И рванулся в сторону.
Андрей, поколебавшись, последовал за другом.
— А-а-а!.. — резанул ухо детский крик. Ребята обернулись. Расставив ручонки, малыш бежал за ними, горланя что есть силы.
— Надо же! — простонал с плачем Петька и остановился. — С неба, что ли, он бухнулся?
Андрей поднял мальчика на руки. Но тот настойчиво потянулся к Петьке.
Петька с досадой взял ребенка.
— Здравствуйте! Приехали, моря, океаны. Никогда не думал, что вместо моря в няньки угожу. Чего он ко мне руки тянет?
— Любит, значит, — ответил Андрей.
Идти в милицию было страшно. Бросить малыша одного тоже не решались. Он притих, крепко обхватив Петькину шею. Но ничего другого не оставалось делать, как отправиться в милицию, о которой Петька только полчаса тому назад был столь невысокого мнения, и сдать найденыша.
Комната, из которой они бежали, уже не пустовала. За столом стоял высокий мужчина в форме. В кресле впереди стола, опершись локтями о колени и закрывая лицо руками, всхлипывала какая-то женщина. На вошедших Андрея и Петьку она даже не взглянула.
Высокий же милиционер повернулся к ним и спросил:
— Вам кого, хлопцы?
Ребята обрадовались. Это был не тот милиционер, который их задержал. У высокого были капитанские погоны. Петька покосился на закрытое окно и смело ответил:
— Да вот... пацана подобрали...
Женщина встрепенулась:
— Юра! — она бросилась к мальчику, вырвала его у Петьки, прижала к груди.
— Вот он, вот он! Где же?.. Где же? Юрочка! Миленький! — причитала она. Немного успокоившись, женщина взглянула на ребят. На ее щеках еще не высохли слезы.
— Милые, славные мальчики. Спасибо, спасибо! Где вы его нашли? Думала, с ума сойду. Чем же вас отблагодарить? — женщина стала рыться в сумке.
— Ничего нам не надо, — гордо сказал Петька. — Спасибо вам, что вы сами нашлись.— И, подтолкнув Андрея, заторопил. — Пойдем. Некогда нам, — и направился к выходу.
— Куда же вы, хлопцы? — окликнул высокий милиционер. — Расскажите, где подобрали мальчика? Давайте знакомиться, — милиционер шагнул из-за стола. — Начальник отделения милиции капитан Телегин, — представился он и протянул Петьке руку.
Петька торопливо сказал:
— Меня зовут Петькой, а его — Андреем. Вы уж нас извините, товарищ капитан. Мы опешим. Дома будут ругаться.
Телегин загадочно улыбался:
— Вы ведь со своим новым другом Юрой не простились.
— А ну его! — отмахнулся Петька. Его зоркий глаз заметил, что Телегин нажал на столе кнопку. Сердце заколотилось. И не успел Петька шмыгнуть в открытую дверь, как дорогу преградил вызванный звонком милиционер. Петька и Андрей попятились назад. Они узнали своего старого знакомого.
— Они? — спросил Телегин у милиционера.
— Они, товарищ начальник.
— Можете быть свободны.
Милиционер ушел.
Женщина, наблюдавшая всю эту непонятную ей сцену, испуганно прижала к себе Юру.
— Вы их, товарищ капитан, не очень строго наказывайте. Они, может быть, и беспризорные, но сердце у мальчиков, видать, доброе, — заступилась она за ребят.
— Благодарю за совет. Счастливого вам пути. Не теряйте больше своего карапуза, — ответил Телегин.
Женщина направилась к выходу. Юра, выглядывая из-за плеча матери, помахал Петьке своей маленькой рукой. Петька с досадой отвернулся.
Когда за ними захлопнулась дверь, Телегин предложил ребятам присесть.
— Значит, зовут вас Петькой и Андреем? Что ж, имена отличные. — Широкая светлая улыбка залила его лицо.
Петька угрюмо насупился. Андрей тоже молчал.
— Что, может, в камеру вас, а? — спросил Телегин. — Посидите, поразмыслите, а потом, может, и откровенней поговорим. Или сразу приступим?
— А мы вовсе и не хотим в камеру, — проронил Петька.
Телегин рассмеялся:
— Да, дураков мало, кто бы хотел в камеру. В таком случае рассказывайте, кто вы? Откуда прибыли? Излагать все дело обстоятельно!
Андрей покосился на входную дверь и сказал:
— Вообще-то вы правду говорите: мы не дураки. Просто неудача вышла. С Петькой мы думали о замечательном деле, а вот этот пацан прицепился и все испортил.
Через час Телегин уже знал все подробности биографии Петьки и Андрея. И в свою очередь рассказал ребятам про свою жизнь.
— Вот посмотрите, — Телегин вынул из ящика стола фотографию. Ребята увидели на ней Калинина и рядом пожилую женщину. Бросилась в глаза Золотая Звезда на лацкане ее жакета.
Петька перевел взгляд на Телегина, спросил:
— Это ваша сестра с товарищем Калининым снята? Очень похожа на вас.
— Мать, — ответил Телегин. — Я тоже когда-то убегал из дому. Даже хотел стать пиратом, кинжал завел себе. Считал родной дом, школу — скукой и жизнь в них — серыми буднями. Мать не слушал, посмеивался, когда она говорила: «Не там ты ищешь, Сергей, подвиги». Я думал тогда: что моя мать, простая колхозница, может понимать? А вышло, что она Герой, а я вот нет. Сам Михаил Иванович Калинин сказал ей: «Спасибо, тебе, Пелагея Кирилловна, за твой великий подвиг».
Телегин помолчал.
— Вот и выходит, что будни и есть героизм. Это надо только правильно понять, увидеть. Их-то, будни, прожить, преодолеть труднее, чем свершить, например, один какой-нибудь героический поступок, даже связанный с риском, смертью. Жизнь прожить, причем красиво, мужественно — вот подвиг, выше которого не было, нет и не будет. Вот что такое настоящий героизм!
